Завтра в Совете Федерации намерены обсудить проблемы, связанные с безопасностью на шахтах. В этом году за три месяца в авариях погибли почти 200 горняков.
В марте трагедия произошла в Кемеровской области на шахте "Ульяновская", в мае - на "Юбилейной". А в конце прошлой недели на шахте "Комсомольская" под Воркутой произошел взрыв метана, который унес жизни восьми горняков. Троим из них было всего по восемнадцать лет. Причины этой аварии будут обнародованы через неделю.
О сегодняшней ситуации на шахтах и о том, что предпринимает Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору корреспонденту "РГ" рассказал начальник управления горного и металлургического надзора этого ведомства, заместитель председателя правительственной Комиссии по расследованию аварии на шахте "Ульяновская" Шамсудин Тугуз.
Касками больше не стучат
Российская газета | Шамсудин Махмудович, последнее время Ростехнадзор все чаще сравнивают с патологоанатомом или с батюшкой, исповедующим умирающего. Все попытки вашего ведомства использовать превентивные меры к видимому результату не приводят.
Шамсудин Тугуз | Ни с тем ни с другим я бы Ростехнадзор не сравнивал. Почти 10 лет назад угольная отрасль из государственной собственности полностью перешла в частные руки. Многое в системе госнадзора изменилось не в лучшую сторону. Его голос до недавнего времени почти никто не хотел слышать.
РГ | Ростехнадзор часто обвиняет собственников шахт в преднамеренном игнорировании правил безопасности труда. Однако на компенсации семьям погибших горняков было выплачено почти 200 миллионов рублей. По миллиону на каждого погибшего. Это же прямые убытки плюс потеря квалифицированных кадров. Где логика?
Тугуз | К сожалению, пока собственнику выгоднее заплатить за аварию. Для него главное - добыча угля. Циничная система выплат, отработана как часы. Как только прогремит взрыв, родственникам сразу же обещают по миллиону рублей. Еще не огласили причины аварии, не названы имена виновных... А для семей, потерявших кормильцев, которые приносили им по 15-20 тысяч рублей в месяц, это, согласитесь, большие деньги. И у них невольно срабатывает защитный рефлекс в пользу "благодетелей". Но для крупной компании с многомиллионными прибылями и страховками эти выплаты - копейки, обычный страховой случай. Заметьте, люди не требуют от собственников шахт выплатить им по миллиону долларов, как родственники погибших в авиакатастрофах.
РГ | Но сами-то шахтеры почему не отстаивают свое право на жизнь?
Тугуз | Только на двух шахтах в Кемеровской области погибли 150 человек. А в очереди на работу стоят еще триста. Сами шахтеры путь к месту работы на "Ульяновскую" называют "дорогой смерти". Чтобы доехать до шахты, которая находится в голом поле, надо потратить 2,5 часа. И до лавы идти еще 2 тысячи метров. Бытовок нет, рабочим негде переодеться, оставить папиросы и сигареты, спички и зажигалки. А переодеваются они за 74 километра от места работы, в том числе и зимой. И куда в случае чего поднимать людей наверх? Поэтому и вынуждены были в этой шахте "огрублять" показания по скоплению метана с 0,9 процента, когда уже надо останавливать работы, до 0,8. А фактически метан в воздухе доходил до 1,5-2 процентов.
РГ | И сколько в стране шахт с такими условиями труда? И как сделать так, чтобы владельцам шахт было невыгодно экономить на безопасности труда?
Тугуз | По нашим данным, около 20 процентов. Но и остальные 80 процентов тоже идеальными не назовешь. На наш взгляд, требования по безопасности на угольных шахтах должны быть очень жесткими, а меры к нарушителям - адекватными. С января этого года Ростехнадзор, например, своей инструкцией запретил спуск в шахту лицам, не достигшим 21 года. Но в Кузбассе это распоряжение, как и большинство других, пропустили "мимо ушей". В итоге во время аварий на "Ульяновской" и "Юбилейной" погибло много ребят, которым не было и 20 лет. Поймите, наше ведомство издает методические указания, но ведь к каждому рабочему и инженеру не приставишь инспектора Ростехнадзора. Да и закон говорит о том, что именно собственник несет ответственность за соблюдение и обеспечение промышленной безопасности. Но раз они этого не делают, государство должно обязать собственников вкладывать средства в безопасность труда.
Старое новое оборудование
РГ | Но шахта "Ульяновская" закупила в Англии самое современное угледобывающее оборудование, систему оповещения о скоплениях пыли, метана.
Тугуз | Это слова. Компания закупает современное английское оборудование в стране, где уже 20 лет запрещена угледобыча. Для чего? Для галочки. Это оборудование, кроме России и Индии, никто уже в мире не покупает, даже Китай.
РГ | Но как же Ростехнадзор пропустил такое оборудование?
Тугуз | Многие собственники нанимают или создают эдакие "ручные", зачастую одноразовые экспертные организации по выполнению технических экспертиз проектных решений, установки нового оборудования на опасных объектах. "Откаты" при этом прокручиваются немереные. И собственники всегда получают "нужные" экспертные заключения. А у этих экспертов нет лабораторий, оборудования, профессионального персонала, даже аккредитации в Системе экспертизы промышленной безопасности. Например, по Кузбассу Ростехнадзор насчитал 47 таких экспертных организаций. И только одна была аккредитована. К сожалению, по действующим нормативам Ростехнадзор не может отклонить заключения таких экспертов, даже если на шахте установлено оборудование с низкой степенью обеспечения безопасности. Именно поэтому руководитель Ростехнадзора Константин Пуликовский жестко настаивает, чтобы наиболее крупные экспертные организации, занимающиеся промышленной безопасностью, обязательно получали аккредитацию при Ростехнадзоре. Пуликовский считает, что пора уже назвать все своими именами.
РГ | И все-таки, сколько сегодня в среднем вкладывают компании в промышленную безопасность на шахтах?
Тугуз | По финансовым документам - громадные. По Кемеровской области, где около 50 шахт и 58 разрезов, "прошло" за несколько лет 4-5 миллиардов рублей. А вот конкретно по "Южкузбассуглю" расходы на промышленную безопасность вычленить невозможно. Там такая статья расходов отсутствует. Есть, правда, в документах строка "прочие расходы", откуда якобы и выделялись средства.
РГ | А установлено, например, какими-либо нормативами, сколько денег должны вкладывать собственники в промышленную безопасность?
Тугуз | Нет, эти траты отданы на откуп собственнику. Правда, с приходом к "полновластию" в "Южкузбассугле" группы "Евраз" проблема эта остро обозначилась. В последнее время оттуда постоянно звонят в Ростехнадзор и просят совместно определить, сколько средств надо им в идеале вкладывать в промышленную безопасность. Такие расчеты сделать можно. Например, для угольных предприятий "Южкузбассугля" речь может идти о расходах примерно в 5-6 миллиардов рублей до 2010 года. Вкладывать деньги надо и в новую технику, которая может снизить выделение метана при добыче угля, и в дегазационные установки, и в специальные технологии по бурению наружных скважин, через которые метан будет выходить наружу. И на подготовку кадров, на переобучение людей.
Без воздуха
РГ | Кстати, о дегазации шахт. Почему так обострилась сегодня эта проблема? Ведь шахты во все времена считались "взрывоопасными".
Тугуз | Времена изменились. В старые шахты, на старые горные выработки запускают так называемые угольные комбайны увеличенной мощности. Если раньше комбайн двигался метр в минуту, то сейчас "несется" со скоростью 10 метров. Представляете интенсивность потока? И газового, и пылевого, и угольного.
Шахтеры, по сути, работают на грани жизни и смерти. Ростехнадзор все время указывал на эти риски на протяжении нескольких лет. С 1 мая 2007 года приказом Константина Пуликовского эксплуатация некоторых моделей угольных комбайнов увеличенной мощности в шахтах временно запрещена.
РГ | И вы считаете, принудительные меры Ростехнадзора заставят собственников вкладывать средства в дегазацию угольных пластов?
Тугуз | Честно? Думаю, что нет. Как работали, так и будут работать, пока правительство не развяжет руки государственному надзору, не расширит полномочия Ростехнадзора. Горный инспектор, которого все кому не лень после аварий обвиняют в беззубости, сегодня остался один на один с проблемами контроля в угольной отрасли. Он лишен права самостоятельно, без решения суда, приостанавливать работу шахт за нарушения техники безопасности. И обязан подать иск в районный суд. С этого момента на пять дней работа шахты приостанавливается. В то же время через пять дней по закону владельцы остановленных шахт вправе без инспектора опять их запустить. Кстати, впервые в нашей практике председатель Верховного суда России дисквалифицировал двух судей из Новокузнецка, которые разрешили работу на опасном участке.
Мы подготовили изменения в несколько десятков нормативных документов, правил по безопасности в отрасли. Ждем одобрения "угольного" технического регламента, который узаконит многие нормы. И просим вернуть инспекторам Ростехнадзора право приостановки работы в шахтах без суда до устранения нарушений.
Справка "РГ"
По данным Ростехнадзора, из 183 действующих в России шахт почти 80 процентов являются опасными по метану. Из них 50 процентов - наиболее метанообильные. И только 20 процентов шахт работают с дегазацией угольных пластов и выработанных пространств.