Российская газета | Ученые предсказывают, что электроника стоит на пороге "полимерной" революции. Но широкая публика вряд ли представляет, что это такое. Можно пояснить, хотя в самых общих словах?
Андрей Алешин | Начнем с того, что за разработку электропроводящих полимеров в 2000 году присуждена Нобелевская премия ученым из Японии и США. Чем так привлекательны эти материалы? Представьте, что многие изделия электроники будут печататься как обои. В рулоны можно скручивать экраны и дисплеи, солнечные батареи и электронную бумагу и т.д. Причем вся эта техника фантастически дешевая, так как очень проста в производстве. Скажем, цена микросхем из полимеров может составлять всего 1-2 процента от затрат на изготовление чипов из кремния. Так что полимеры обещают огромный экономический эффект.
А впервые полимеры с высокой электропроводностью были получены еще в 60-х годах, постепенно совершенствовались и уже есть предпосылки их массового прорыва на рынок. Ведущие страны мира вкладывают в это направление серьезные деньги.
Я начал заниматься данной темой в питерском Физтехе в 80-х годах. Но с началом перестройки исследования перестали финансировать, и я уехал в США по приглашению нобелевского лауреата Алана Хигера.
РГ | Попасть в команду к одному из мировых лидеров очень сложно. Чем вы его заинтересовали?
Алешин | Я пытался синтезировать полимеры для светодиодов и транзисторов. А Хигер считал это направление крайне перспективным, предчувствовал, что на их основе будут сделаны дисплеи, которые заменят мониторы и жидкокристаллические экраны. Мои результаты показались ему интересными.
В его Институте полимеров я выполнил несколько работ, стал соавтором Хигера по многим публикациям. Наши исследования привели к созданию первых в США прототипов полимерных дисплеев. Однако, как это обычно практикуется, созданная мной интеллектуальная собственность по условиям контракта принадлежала институту.
Здесь надо пояснить, что это не научное учреждение в привычном для нас смысле. Штатных сотрудников, кроме руководителя, всего два-три и 10-15 приглашенных исследователей и аспирантов из США, Европы, но в основном из Южной Кореи и Китая. Аспиранты являются скорее исполнителями проектов. Молодые люди проходят здесь отличную практику, и имидж института потом работает на них. Вернувшись в свои страны, они занимают должности профессоров в ведущих университетах и престижные места в корпорациях. Американская же наука получает бесплатных сотрудников, очень упорных и исполнительных.
РГ | А что привело вас в Корею?
Алешин | После стажировки у Хигера и по его рекомендации я поехал работать в Сеульский национальный университет. Правда, пришлось заниматься совершенно другой темой, так называемыми квазиодномерными полимерными нанопроводами. Это очень перспективное направление. Ученые пытаются уменьшить транзисторы и другие элементы электроники до размеров отдельных молекул. Представьте, например, компьютер размерами с ручные часы.
Однако мне хотелось вернуться к моей излюбленной теме - полимерным светодиодам. Надо было проверить одну идею: совместить органические полимеры и неорганические материалы, используя методы нанотехнологий. Меня
поддержали также работавшие тогда в Корее российские коллеги, химик Андрей Баранов и физик Геннадий Панин. Добавив в полимер неорганические наночастицы, мы получили композитную пленку с удивительными свойствами. Она может светить то зеленым, то красным, то белым светом в зависимости от величины приложенного к пленке электрического напряжения. Это открытие сулит кардинальные изменения в электронике, энергетике, медицине, экологии.
Ведь такая пленка позволяет сделать очень дешевые и простые в изготовлении источники белого света. Сфера их применения самая широкая: сотовые телефоны, дисплеи, осветительные приборы и т.д. Например, можно будет передавать информацию непосредственно на стекло перед водителем в автомобиле или перед пилотом в самолете, а в квартирах отказаться от электрических лампочек, "включать" свет будут обои со встроенными светодиодами и т.д. Подобные идеи уже воплощены в лабораториях США, Японии, Кореи.
РГ | Вы с этой идеей вернулись в Россию. Почему? Вроде бы научная карьера складывалась удачно: работа с выдающимися учеными, нобелевскими лауреатами,
хвалебные рецензии мэтров науки, соавторство, новая тематика...
Алешин | Настоящий ученый стремится к определенной независимости, его тяготит работа, где он - не первое и даже не второе лицо. Занять место так называемого полного профессора по данной тематике в университетах США практически невозможно. Предел для иностранного ученого- должность профессора на контракте. Но она не позволяет делать самостоятельных шагов в науке. К тому же это небольшие деньги.
Можно, конечно, пойти в фирму, став менеджером, программистом, разработчиком технологий. Там зарплата соответствует профессорской в университете, а может даже оказаться выше. Но о науке придется забыть. Это меня и остановило. Не хотелось уходить из науки, считал, что я еще могу сделать что-то серьезное в этой области.
РГ | Как на родине восприняли ваши предложения?
Алешин | В целом, поддержали. В Физтехе мы создали группу, единственную в стране, которая занимается органической наноэлектроникой и органическими нанотехнологиями. У России здесь еще имеются неплохие шансы. Пока все страны находятся на старте: есть идеи, которые еще надо реализовать. Кто быстрее от лабораторных образцов перейдет к промышленному производству, тот и вырвется в лидеры. В чем-то мы даже опережаем других. Например, у нас есть экспериментальный композитный светодиод, полученный в лаборатории.
Полимерная электроника изменит лицо многих отраслей экономики, позволит экономить огромное количество энергии, а например, "электронная бумага" сохранит леса. Конечно, вначале надо вложить средства в создание технологий. Причем деньги требуются небольшие - до 12 миллионов долларов. От создания прототипа до промышленного образца пройдет, по нашим расчетам, два-три года.
РГ | Но пока вы довольствуетесь миллионом рублей... Не упустит ли Россия в очередной раз свой шанс, не придется ли покупать готовые изделия у других стран?
Алешин | Пока надеюсь на лучшее. Кстати, в выпуске композитных дисплеев мы уже могли бы стать первыми в мире. Ведь путь ноу-хау пройден, но для промышленного выпуска денег, увы, нет. А время уходит.