Похоже, новая редакция тоже не обойдется без нареканий с той и с другой стороны. Перемены экспозиции сопровождали Третьяковскую галерею и весь прошлый век. После смерти Павла Третьякова, когда дела управления перешли к попечительскому совету, новую развеску в музее сделал художник и искусствовед Игорь Грабарь, разложивший историю нашего искусства до 1920х годов по полочкам. В сталинские и последующие времена экспозицию, понятно, привели к нужному идеологическому знаменателю: авангард вымели в запасники, для официального ликования водрузили герасимовских "Два вождя после дождя" и ефановскую "Незабываемую встречу", для души советским гражданам повесили решетниковскую "Опять двойка". После хрущевской "оттепели" к этому составу стали цеплять тех, кто кистью писал репортажи о трудовых буднях и строителях Братска, а потом и тех, кто слегка модернистничал, но в рамках дозволенного. Это, так называемый "левый МОСХ".
В "перестройку" вспомнили о гонимых и о "втором авангарде", то есть о неофициальных художниках 1950-1980-х, которые в бараках, мансардах и подвалах занимались чем-то похожим на современное западное искусство. Третьяковка начала устраивать их выставки и принимать в дар, а потом и приобретать их работы. И тут начались проблемы: как это все показывать в рамках прежней экспозиции. С извлеченным из запасников "первым авангардом" (Малевичем, Кандинским, Татлиным и др.) все разрешилось само собой - его определили в ожидавшую его нишу 1910 - начала 1930-х годов. Что делать с последующей историей - над этим третьяковцы поломали голову в конце 1990-х, когда стали готовить новую экспозицию. И пришли к эдакому железнодорожному решению, заведя на одном историческом пути две платформы: одна - с нонконформистами, другая - с "левым МОСХом". Так параллельно и с одинаковой скоростью шли эти поезда по пути 1950-1980-х годов. Неподготовленный зритель, перебегая в экспозиции от одной платформы к другой, совершенно терялся, видя, например, то лианозовские бараки Рабина, то абстракцию Немухина, то позирующих плотогонов Андронова. При этом этажом ниже, как бы на запасном пути, располагалась экспозиция актуального искусства, то есть последних двух десятилетий, вроде как вообще ни с чем не связанная.
Новая Третьяковская экспозиция решила навести порядок на путях. И довольно простым способом: каждому течению или направлению искусства выделили по вагону, и всех собрали в один состав. В нем есть отдельные места, то есть залы для нонконформистов и современных художников, для "левомосховцев", для "деревенщиков" во главе с Пластовым (это бывший Союз художников РСФСР), для лауреатов Сталинских премий... Однако так и не понятно, к чему и как шло русское искусство в XX веке.