И вот теперь, когда сердце мое исполнило свой гражданский долг и в стране моей установилось то, что теоретически должно быть доступно разуму, самое время этому разуму почувствовать разницу между Венецианской бьеннале и, например, акцией "Арт-Москва".
Венецианская бьеннале активно взаимодействует со всем городом. Для самых смелых и неожиданных инсталляций открыты двери древних базилик, которые сами по себе великолепные произведения искусства, распахнуты ворота знаменитых венецианских палаццо, отворены тайные ходы в запретные для гражданского населения и особенно для иностранцев гигантские ангары "Арсенала". Раз в два года современный арт-нуво, подобно высокой воде, заполняет все в этом городе, проникая куда угодно через естественные и искусственные преграды. Венецианцы, начиная с мэра Массимо Каччари, искусствоведа и доктора философии, и заканчивая докерами Местре, терпимо и с очевидным интересом относятся к этому арт-наводнению.
В отличие от москвичей у венецианцев есть ясный и вечный критерий оценки того, что они видят на бьеннале. Этот критерий - сам город, сооруженный лучшими архитекторами, художниками и скульпторами Европы, его музеи, церкви и дворцы, расписанные и украшенные полотнами и фресками Тьеполо, Беллини, Тинторетто, Веронезе, Карпаччо, Гримани, Тициана... Для того чтобы рядовому венецианцу впитать в себя эти высокие критерии, ему не надо раз в неделю посещать музеи, выставки и концерты, ему вполне достаточно каждый день просто ходить из дома на работу и с работы домой.
Что ж, пойдем и мы учиться понимать чувствами и чувствовать разумом.
У входа в павильон в нерешительности стояла маленькая девочка. Вероятно, пришла вместе с родителями и, возможно, потерялась. В павильоне было темно, но внутри что-то загадочно мерцало. Девочка сомневалась: войти страшно, но и пройти мимо тоже невозможно, потому что там что-то ужасно интересное. В конце концов она решилась и вошла, я последовал за ней.
На экране, внутри темной комнаты, японец из Киото по имени Табаимо презентовал свою десятиминутную анимационную работу. Двухэтажный дом в разрезе. Комнаты пусты. Со скрипом открывается дверь, и человеческая рука поочередно расставляет в комнатах столы, стулья, комоды, шкафы, светильники... Вот уютный интерьер дома создан, но люди с их счастливыми жизнями не успевают появиться там. Вместо них под звук унитазного слива в интерьеры врывается морская вода, которая уносит принесенную мебель вместе со стенами. Экран гаснет. Потом вспыхивает вновь. На нем появляются стены, затем дом в разрезе. Все начинается сызнова. Сизифов труд, тщета, предопределенность печального результата человеческих забот. Впрочем, девочке было интересно, она осталась до следующего потопа. Я пошел дальше, к наводнению российского производства. Александр Пономарев представляет видеотриптих с автомобильными дворниками. Три экрана составляют прекрасную панораму венецианской лагуны на закате с силуэтом острова Сан-Джорджо Маджоре. Проходит мгновение, и панорама забивается видением человеческих уродств в виде военных акций, пошлых гламурных тусовок или идиотских актов покорения рекордов Гиннесса. Очередное наваждение смывается виртуальной водой, экраны чистятся реальными дворниками, и прекрасная панорама возникает вновь, как точка отсчета, как норма, позволяющая безошибочно различить жизненные аномалии. По мысли ясно, по воплощению просто и интересно.
Замечательна инженерия еще одной инсталляции Пономарева. На экране возникает человеческая голова. Она делает глубокий вдох и мощный выдох. В длинном стеклянном резервуаре с водой, расположенном прямо под экраном, специальные хитроумные устройства производят настоящую волну, которая катится по всему резервуару и возвращается к экрану, на котором уже - ураган в океане, торнадо, готовый обрушиться на берег. Торжество всеобщего детерминизма, почти по Бредбери с его знаменитой бабочкой. В сегодняшнем тесном и взаимозависимом мире даже человеческий вздох может стать причиной разрушительного урагана...
А вот два сюжета, которые я бы назвал так - "После урагана". Американец итальянского происхождения Паоло Каневари демонстрирует на экране нон-стоп, как подросток в окружении руин города (скорее всего Бейрут) увлеченно играет в футбол человеческим черепом. Тут война проехала катком не только по телам, но и по душам. Еще одно свидетельство растления души - рукописное признание в убийствах на стене в обрамлении всех возможных модификаций автомата Калашникова. Болгарин Недко Солаков сопровождает свою инсталляцию бесконечным телеинтервью с производителем этого оружия, который начинает каждый свой демагогический ответ словами: "Спасибо за вопрос".
Изучив, таким образом, почти все возможные пути развития человеческого гения, я подошел к прозрачному лабиринту австралийца Герберта Брандла. Его особенность в том, что он создает визуальную иллюзию множественности путей, при том, что на самом деле тропинка в этих стеклянных выгородках только одна, а с иллюзиями свободы и множественности выходов ты расстаешься по мере столкновения с невидимыми, но вполне ощутимыми преградами. Там, в этом лабиринте, я и обнаружил свою знакомую девочку из темной комнаты. В отличие от меня, постоянно натыкавшегося на стенки, она шла по этому лабиринту безошибочно, соприкасаясь пальчиком с неразличимой глазом границей коридора. Так, на ощупь, мы и выбрались из Венецианского бьеннале-2007.
Я шел в свой отельчик по набережной Скьявоне и с удивлением обнаруживал, что никак не могу покинуть эту чудесную экспозицию. Тут надо бы объясниться.
По большей части то, что представлено на венецианской бьеннале, выполнено в формах самой жизни: движущиеся или стационарные предметы, изображения, инсталляции, объекты, опыты... словно взяты с улицы, из квартиры, из городского или сельского пейзажа, населенного или не населенного людьми. Оттого-то в какой-то момент человеку, погулявшему по бьеннале хотя бы день, начинает казаться, что жизнь за ее пределами - тоже изощренная инсталляция. Вот девушка, которая плачет навзрыд, закрыв лицо ладонями рядом с парнем, равнодушно смотрящем в зеркало лагуны; вот согбенный старик в пальто и шарфе (в тридцатиградусную жару) шаркает по пустынной набережной; вот пара в приоткрытом окне отельчика над каналом: она с сигаретой, он - с бокалом вина, смотрят на воду и не глядят друг на друга; вот группа подвыпивших туристов громко хохочет (наверное, немцы) под прекрасной и строгой скульптурной лепниной палаццо дукале; вот двое студентов самозабвенно целуются на мостике...
Бьеннале в Венеции словно соперничает с "инсталляциями" самой жизни. И все-таки авторы венецианских проектов, сколь бы талантливыми они ни были, пока уступают автору инсталляций со стариком, с плачущей девушкой, с невлюбленной парой и с шумными туристами. Пока у Него получается лучше.
Автор благодарит агентство "Русвояж" за помощь в работе на бьеннале.