Вот, собственно, и все. Остается только спросить: почему Минск так упорствовал в нежелании выплатить газовый долг? Зачем сделал европейские страны, куда газ поступает через Белоруссию, заложниками этого долга? Чего ради поставил Россию в неловкое положение перед Западом, вынудив ее чуть ли не оправдываться устами главы МИД Сергея Лаврова: "Россия никогда не нарушала свои обязательства по поставкам энергоносителей. Мы не занимаемся энергетическим шантажом"? И с какой стати Белоруссия изображала из себя сироту казанскую, якобы не имеющую средств для выполнения долговых обязательств? Ведь эти средства у нее есть. Если верить официальной белорусской статистике, экономика страны находится вовсе не в бедственном положении. Золотовалютные резервы растут и достигли 2,5 миллиарда долларов, бюджет исполняется с профицитом, ВВП вырос более чем на 8 процентов. И нет никакого форс-мажора, мешающего вернуть "Газпрому" долг. Тогда в чем дело?
Вероятно, Минск рассчитывал, что Москва вновь уступит. Так уже бывало. Сколько раз "Газпром" обещал перейти на мировые цены, грозя отключить газ, и только в самом конце декабря 2006 года привел угрозу в исполнение. Да и то, повысив цену до 100 долларов за тысячу кубометров, "Газпром" не потребовал полной оплаты.
Вполне очевидно и другое: Минск в очередной раз решил политизировать энергопоставки. Несколько дней, пока ситуация накалялась, президент Белоруссии Александр Лукашенко хранил молчание. Наконец произнес: "Я дал поручение правительству взять из резерва и заплатить 460 миллионов долларов за российский газ. Это не сумма для страны. Правда, у нас оголится резервный фонд, но нас готовы выручить другие государства, тот же президент Венесуэлы Уго Чавес и коммерческие зарубежные банки". На этой сдержанной ноте белорусскому лидеру и закончить бы свое заявление. Но Лукашенко не был бы всенародным батькой, если бы удержался от реплик в адрес Москвы. И реплики прозвучали. "Такого беспредела в отношениях с нами никто себе не позволял. Требование или оплатить поставленный газ, или будет ограничение поставок российского газа в Белоруссию - это политическая игра. У меня такое чувство, что им (российским властям. - Ред.) это было надо. Врагов перед выборами из США они делать не хотят, из Украины тоже. Казахстан и Туркмению они тоже пнуть не могут, ведь это богатые государства, еще повернут трубу на Баку и Джейхан. А вот Белоруссию врагом сделать можно!" Далее Лукашенко обвинил Россию в желании приватизировать всю Белоруссию: "Впервые я позволяю себе это громко сказать: Россия хочет приватизировать не только отдельные предприятия, даже бесплатно их прихватить, - они хотели бы приватизировать всю страну". И закончил: "Ладно, пусть забирают деньги и пусть живут спокойно. Надо переходить на более реальные отношения с Россией".
"Переходить" нет никакой надобности. То, что происходит сегодня между Россией и Белоруссией, и есть реальные отношения. Реальнее некуда.
Когда в начале января Россия и Белоруссия договорились о взаимоприемлемых ценах на газ, Владимир Путин порадовался, что соседи "наконец перешли на рыночные отношения". Пообещал поддержку белорусской экономике. Сказал, что эта поддержка будет продолжаться в течение длительного времени. Что, например, энергетическая дотация в 2007 году достигнет 5,8 миллиарда долларов. (Если бюджет Белоруссии - 14 миллиардов долларов, то оценить масштаб российской помощи соседу не составляет труда). "Это плата России за спокойный, легкий, союзнический способ перехода к рыночным отношениям и поддержка братского белорусского народа", - подытожил Путин. Высказывание Александра Лукашенко на эту же тему прозвучало обескураживающе: "Российская сторона пошла на то, чтобы растоптать союз и пустить под откос целую страну с дружественным братским народом... Если каждый год будут хвататься за вентиль, то речи ни о каком союзе быть не может". Потом пошли угрозы. Например, обещание ввести "пошлину и какую-то плату по чувствительным для России товарам".
Обижаться на словесную эскападу импульсивного белорусского батьки Москва тогда не стала: привыкла. Оставила без реакции и нынешний выпад. Но то, что наблюдается в отношениях между Россией и Белоруссией, выходит за рамки локального энергетического конфликта. Просроченные Минском платежи за газ, обещанный Москвой, но не выданный кредит - все это было бы не столь существенно, будь Россия и Белоруссия на пути к общей цели. Однако эта цель потеряна. Россия поняла, что никакого объединения Лукашенко не допустит.
Что было до сих пор? Со стороны Белоруссии - ничего, кроме ритуальных заверений в необходимости Союза. Под эту риторику Минск долгие годы занимался по сути вымогательством - прямых и скрытых дотаций, всяческих преференций. Причем преференций еще и политических: снисхождения к авторитарным замашкам белорусского лидера, закрывания глаз на отсутствие в Белоруссии рыночных и демократических институтов, признания выборов легитимными т.п. Все это Россия предоставляла (нередко - в ущерб своей репутации) с избыточной щедростью. И такая модель отношений (лояльность в обмен на преференции) долгое время устраивала обе стороны. Казалось, идея Союза должна еще крепче их связать. Но вышло наоборот: как раз идея объединения и оказалась разрушительной для российско-белорусских отношений. Как только Москва попыталась перейти от слов к делу (интеграция экономики, единая валюта, единый эмиссионный центр), так тотчас получила отпор. Была отвергнута предложенная Путиным схема объединения двух государств по принципу Евросоюза. И столь же рьяно доказывалась потребность не в одном, а в двух эмиссионных центрах. Наконец прозвучал и последний приговор, вынесенный Минском Союзу: "Суверенитет и независимость не продаются ни за какой природный газ и нефть". Что ж, вольному воля.
Теперь, отдавая России газовый долг, Лукашенко уповает на финансовую помощь со стороны Венесуэлы и своего личного друга Уго Чавеса. Рассчитывает он и на субсидии зарубежных коммерческих банков. В начале января он высказывался в том же духе: "Мы готовы сотрудничать хоть с чертом, хоть с дьяволом, чтобы обеспечить энергетическую безопасность... Если Европа готова сотрудничать, мы пойдем на любое сотрудничество с Европой". Полагаю, Европа готова. Но при одном условии - если в Белоруссии начнутся рыночные реформы и демократизация. То есть если Европа поверит, что Лукашенко решил изменить своим принципам, запечатленным в крылатой фразе: "Я свое государство за цивилизованным миром не поведу".
Если же Лукашенко всерьез попытается сблизиться с Западом, ему придется отказаться от всего, что составляет суть его режима. От социалистической экономики. От авторитарных методов правления. От антизападной идеологии. От раздувания внешней угрозы. Иначе попытка такого сближения закончится тем же, чем на сегодняшний день завершилось объединение Белоруссии с Россией.