Формально вся "обязательная программа" по увековечиванию памяти Собчака выполнена: поставлен памятник, повешены мемориальные доски, учреждены стипендии, его именем названа городская площадь... Вряд ли только сам Анатолий Александрович представлял себе свое наследие отлитым исключительно в камень. Было еще что-то, не облеченное пока в форму "уроков новейшей истории", существующее (опять же надеюсь, что пока) в разрозненном виде, в раскиданных обрывках воспоминаний и заметок о времени и делах, символом которых стал Анатолий Собчак. Все это "что-то" еще предстоит проанализировать и осмыслить - в память о первопроходцах и в назидание потомкам.
Хождение во власть - это не только название известной книги, написанной Собчаком. Это и целое общественное явление, когда на стыке 80-х и 90-х годов прошлого века во власти оказались люди (включая, разумеется, и самого Анатолия Александровича), которые ни прошлым опытом, ни судьбой, казалось, к такой своей новой миссии не готовились и не были готовы.
Собственно говоря, вся демократическая оппозиция, рожденная "перестройкой" и оформившаяся в те времена в теперь уже легендарную Межрегиональную депутатскую группу, оказалась весьма эклектичной группой интеллигентов, среди которых на поверку обнаружились и либералы, и социал-демократы, и коммунисты-реформаторы, объединившиеся не "за" некую позитивную программу, а лишь "против" коммунистической номенклатуры. "Мы все согласны в одном: нужно бороться против 6-й статьи, против КПСС - это и будет единственный пункт программы "Демократической России", - считал, к примеру, Андрей Сахаров. А сама "Демократическая Россия" собиралась всего один раз, чтобы поговорить (не более того!) о своей программе и о путях развития страны - перед выборами 1990 года. И именно в таком состоянии идейного разномыслия на перестроечных властителей дум свалилась власть.
Тогда, собственно, перед новой политической элитой встал вечный вопрос русской интеллигенции: быть во власти, быть рядом с властью или быть против власти?
Отвечали и действовали по-разному.
Гавриил Попов, ушедший с поста московского мэра, к примеру, считал и считает, что задача интеллигенции - отстаивать народные интересы, по определению не совпадающие с интересами власти. Да, говорил он, нужно было помогать прогрессивному крылу бюрократии взять верх над консервативным крылом КПСС, после чего - отойти от власти, то ли совсем, то ли перейдя в оппозицию, в зависимости от обстоятельств. Интеллигенции же отводится функция знаменитого португальского принца Энрике, который занимался тем, что публиковал географические карты, способствуя новым открытиям, прокладывая таким образом пути и Колумбу, и Васко да Гаме, но сам при этом ни разу не выходил в море... Иными словами, интеллигенции надо работать с идеями и над идеями, а их практическое осуществление отдавать власти, если, конечно, она захочет взять их на вооружение.
Анатолий Собчак проповедовал другой подход. Не лучше и не хуже, а именно - другой. Если хотите, тот, которого придерживался Вацлав Гавел.
Так получилось, что во время его почти двухлетнего пребывания в Париже, когда у "петербургского изгнанника" было время для осмысления и переосмысления своего "хождения во власть", мы много раз обсуждали с ним эту проблему. Собчак считал, что политику, коим он стал пусть и случайно, волею судеб, негоже уходить в сторону от власти и от борьбы за власть - это его профессиональная, если хотите, функция. При этом неизбежно прилипает грязь, от политики неотделимая? Разумеется. Но надо, говорил Анатолий Александрович, показать, что мы умеем не только говорить, но и что-то делать.
Не раз Собчак повторял, что готов уйти из власти. Сам он, правда, не ушел - его "ушли". Можно (и нужно), конечно, списать его двойное поражение на выборах (в 1996 году - мэрских, в 1999 году - парламентских) на предательство, на, по его собственному выражению, "ножи в спину", в конечном счете сведшие Анатолия Александровича в могилу - "живая власть для черни ненавистна, они любить умеют только мертвых". Но, думаю, есть и более объективные причины.
Во-первых, в силу неподготовленности перестроечных лидеров к властным функциям и, как следствие, достаточно стихийного распределения постов и кресел в свалившейся на них власти не все из них оказались на своем месте. Тому же Собчаку, блестящему юристу, законнику, оратору божьей милостью, стоило бы, на мой взгляд, заняться не хозяйственной деятельностью градоначальника, а чистой политикой, реформой правоохранительной системы, формированием правового поля, которое до сих пор засорено чертополохом.
Во-вторых, изменились времена. И - нравы. Людям, завороженно слушавшим в перестройку про "плачущего большевика", с наступлением новых времен пришлось окунуться в море будничных проблем, которые уже надо было не "заговаривать", а практически решать. Увы, им мало что объясняли, только призывали терпеть и перетерпеть - и в этом, пожалуй, одна из самых крупных ошибок первых реформаторов. Так что и здесь еще предстоит (уже следующему поколению политиков) перенастроить общество на объективную оценку того, что сделано в начале 90-х, когда были заложены основы нынешнего роста. Без рынка, пусть корявого, даже нынешний нефтегазовый "золотой дождь" ушел бы в бездонную бочку Госплана...
Думаю, в любом случае приход во власть таких людей, как Собчак, был во благо если не им самим, которых затем заклеймили непристойностями, то стране, узнавшей хотя бы, что такое публичная политика.
Вернулся бы Собчак во власть?
Безусловно, его бывшие ученики (в которые, правда, сегодня записывают себя, и те, в чьих руках находились те самые "ножи в спину") хотя бы в знак благодарности подобрали бы ему какую-то должность, чтобы, как говорится, "не обижать старика". Но, на мой взгляд, вряд ли он на ней задержался бы.
Прежде всего самого Собчака не устроили бы многие обстоятельства сегодняшней общественной жизни и сферы его профессиональных интересов. Плохо представляю себе, скажем, чтобы он молчаливо реагировал на выкрутасы нашей судебной системы. Или остался безразличен к мурманской инициативе по возрождению "психушек". Или прошел бы мимо милицейских безобразий...
Да и нынешняя власть, многие представители которой начинали свою карьеру при Анатолии Александровиче, полагает, что уже миновала станцию под названием "Собчак", переросла ее, а на следующей станции она уже сама себе хозяйка и может не оглядываться назад, считая тот этап окончательно пройденным. Нет сомнения - время действительно другое. Но нужда в интеллектуальном сопровождении и обрамлении власти не отпала и никогда не отпадет...