В пятницу президент Владимир Путин в осетровой столице России - Астрахани - вместе с президиумом Госсовета занимался спасением национального богатства нашей страны - русского осетра. И в теории, и на практике.
Белуга, русский осетр, стерлядь, шип. Исторически вся осетровая порода рыб стала одной из ассоциаций, всплывающих при упоминании о России. Во всяком случае, так было раньше. Недаром осетра у нас называли "царской рыбой". По прошествии веков она такой и остается - мало кто может себе позволить отведать осетрины, а тем более черной икры. Как говорят астраханские рыбаки, там, где раньше Волга кишела осетром, теперь рыбы нет. И если государство не возьмется за его сохранение, то в скором времени Россия вообще останется без него.
На естественное воспроизводство осетра специалисты уже не надеются. Экология, разгул браконьерства ради черной икры, обмеление и зарастание нерестилищ нарушают процесс пополнения осетрового стада. Вот и приходится энтузиастам с рук взращивать молодое поголовье и выпускать его в естественную среду в надежде, что хоть какой-то процент сможет выжить.
С технологическим процессом искусственного выращивания осетровой породы Владимир Путин вчера познакомился в государственном научно-производственном Центре по осетроводству "БИОС" - одному из 10 "племенных" заводов России на Каспии. И, похоже, был немало удивлен. Особенно главу государства изумил процесс выдавливания икры из самки белуги. Если раньше для этого рыбе взрезали брюхо, а потом аккуратно зашивали его, то теперь специалисты прибегают к помощи практически естественного для осетра метода. Так сказать, добровольно-принудительное метание икры.
И Владимир Путин своими же руками внес небольшой вклад в спасение осетровых. Российский лидер и группа школьников из 10 стран мира отпустили в реку несколько десятков рыб, достигших необходимого возраста. На долю Путина пришлось три осетра, причем последнего он поцеловал в нос. На память главе государства предприятие подарило чучело осетра. "Это чучело сделано из того же осетра, что вы выпустили", - объяснили президенту взволнованные сотрудницы. "Как это вы успели!" - шутливо изумился Путин.
А вот на президиуме Госсовета разговор пошел уже без шуток. Ситуация с осетровыми, да и со всей рыболовной отраслью оставляет желать лучшего. Это по сути давно уже не новость. Сколько времени существует современная Россия, столько рыболовство стабильно скатывается в яму, расцветает браконьерство, а отрасль постоянно сотрясают коррупционные скандалы и слухи. Так что сейчас получается, чиновники уже просто забили в набат, но, кажется, не теряют надежды.
С середины 80-х годов из-за браконьерства количество осетровых на Каспии сократилось в 40 раз. Сегодня добыча этой породы рыбы в России упала до самого низкого уровня за последние 85 лет - аналогичная нынешней ситуация последний раз наблюдалась в далеком 1921 году. Спасая осетра, в 2003 году в России был введен запрет на промышленный лов осетров. Добывать рыбу разрешили только для исследовательских целей и разведения породы. Однако черной икры продаваться меньше не стало, поскольку на рынке вполне легально реализовывалась изъятая браконьерская икра.
Лишь сейчас государство решилось закрыть лазейку для легализации контрафакта. С 1 августа в России с контрафактом борются самым простым способом - изъятую нелегальную осетрину и икру просто сжигают.
А легальной икры в России практически и нет. "Кого ловить-то?" - подчеркивает глава Федерального агентства по рыболовству Андрей Крайний. Даже из тех 20 тонн квоты, что наша страна имеет право поставить на экспорт, она не выбирает ни грамма. Всего в России в год может быть добыто 7 тонн черной икры. И то все в тех же исследовательских целях и для разведения. Часть ее, что непригодна для этого, и отправляется на рынок. И конечно, стоит она уже немалых денег.
Несмотря на явный кризис, рыбоводы Астраханской области уверены, что за 10-15 лет смогут восстановить осетровых. Уже сейчас рыбоводческие хозяйства выпускают в открытую воду без малого 60 миллионов мальков в год. А при должной финансовой помощи со стороны государства в ближайшие годы эту цифру они готовы довести до 100 миллионов. С Россельхозбанком о кредитовании рыбоводческой отрасли вроде бы договорились, и первые средства уже получают. Однако от государства требуются и другие шаги - в частности, приведение в порядок рыбоводческих каналов. В свое время в Вологодской области река Сухона была наводнена стерлядью, но со временем обмелела, и рыба ушла оттуда.
Чтобы воедино собрать все рычаги управления рыболовством, на президиуме Госсовета выдвинули предложение создать единый федеральный орган власти, курирующий отрасль. Главным претендентом на то, чтобы его возглавить, считается все тот же Андрей Крайний.
Вместе с министерством сельского хозяйства он выдвигает целый пакет поправок в действующее законодательство о рыболовстве, которое затрагивает не только Каспий с его осетрами, но и все рыбоводческие регионы.
В частности, предлагается не выделять квоты на вылов рыбы компаниям с участием иностранного капитала. На Дальнем Востоке сегодня значительным является присутствие китайского капитала в отечественных предприятиях. Государство намерено вернуть рыболовные предприятия России, а иностранный капитал перенаправить на развитие рыбоперерабатывающего сектора. "Ни в Норвегии, ни в Исландии вы ни одной акции не купите, - объясняет Крайний инициативу. - Нет цены, не продается!"
Кроме того, головной болью остается нежелание российских рыбаков отгружать добываемую рыбу в российские порты. Из 1,3 миллиона тонн улова только 300 тысяч официально декларируется как экспорт. В минсельхозе надеются обязать рыбаков проводить весь добываемый в 200-мильной исключительной экономической зоне России улов через наш берег. Что из этого получится, сказать трудно. Согласно международным конвенциям, обязательному таможенному оформлению должен подвергаться улов, добываемый в так называемой 12-мильной таможенной зоне. А всё за ее пределами может уходить куда угодно.
И наконец выдача квот на вылов рыбы, считают в Росрыболовстве, должна распределяться не на предприятие или компанию, а "на киль", то есть на рыболовное судно. Это стимулирует предприятия к покупке судов, и больше не будет получаться так, что значительная квота достается фирме, у которой всего пара старых сейнеров.