Прореху восполняет фильм американца Уэса Андерсона "Дарджелинг Лимитед" - так называется поезд, который везет героев через горы и пустыни Индии.
Погрузиться в нирвану
Пестрая и яркая, как кино Болливуда, эта картина по типу - road movie ("дорожное кино"), а по методу - сколок с авантюрных книг типа "Декамерона" или "Кентерберийских рассказов". Это там возникал живописный коврик, сплетенный из случайно подсмотренных нравов, это там комическое так беззастенчиво соседствовало с трагическим, а быстрый секс - с такой же быстрой смертью. На фестивале фильм предварялся 15-минутной короткометражкой "Отель Шевалье", где один из героев, вернувшись после вояжа, уверял свою девушку, что ни разу ей не изменил (в короткой роли девушки бесстрашно разделась Натали Портман). Сама же картина удостоверит обратное: парень делал стойку на любую волоокую красавицу.
А режиссер делает стойку на форму. Уэса Андерсона, автора "Семейства Тенненбаум", влечет идея путешествия как способ создать образ движущегося вокруг героев мира. В движение вовлечены три брата, старший из которых уже допутешествовался на мотоцикле и потому замотан в бандажи. Индию Андерсон выбрал как некую terra incognita, землю, кардинально отличную от всего привычного - здесь все не как у людей. И камера с детским восторгом рассматривает экзотику допотопных поездов, марсианские глаза женщин и местные ритуалы, от "духовного очищения" до кремации утонувшего подростка. В этот круговорот, кроме эксцентричных братьев, вовлечены Анджелика Хьюстон и Билл Мюррей в почти бессловесных ролях-камео. Все они пребывают в безумной надежде хоть на этой невероятной земле обрести новую духовную силу. Актеры Оуэн Вилсон, Эдриан Броди и Джейсон Шварцман играют братьев, явно вдохновляясь опытом популярных в 30-е годы комиков братьев Маркс. Они же приняли участие в создании сценария, где герои постоянно куда-то стремятся, отстают от поездов, шаманят, возносятся духом, но возвращаются на круги своя, нимало не изменившись. Режиссер постоянно напоминает об относительности всего сущего: несущемуся вагону уподобляется чуть ли не весь земной шар, а поездка на Дарджелинг Лимитед - путешествию во времени.
Удовольствие от фильма было омрачено тем, что актер Оуэн Вилсон 26 августа был доставлен в больницу после попытки самоубийства. Уэс Андерсон на пресс-конференции заверил журналистов, что парень веселый и сильный, идет на поправку и все будет хорошо.
Утонуть от любви
Среди фаворитов критики неожиданно оказался фильм Эрика Ромера "Любовь Астреи и Селадона" - в рейтинге он разделил первое место с антивоенной драмой Брайана Де Пальмы "Отредактировано". Для меня это необъяснимо: по ходу картины критики выскакивали из зала, давясь от сардонического хохота. Зрелище, достойное богов: во времена друидов среди буколических холмов Оверна цветет любовь пастуха Селадона к пастушке Астрее. Овечки, дудочки, туники, сандалии на полном серьезе. Пастушка от ревности гонит пастуха, тот в отчаянии топится, его спасают прекрасные нимфы, которым он приглянулся. Но он не соблазняется их прелестями и мечтает о своей пастушке. Пересказ похож на оперное либретто, но опера такого уже не ставит.
Ромера в старом мифе привлекла тема верности, хотя эту тему он уже до блеска обкатал в своих прежних картинах. Еще его привлекла возможность поиграть формой - как Хичкок или Ланг, и он даже склонен именовать картину "своей "Индийской гробницей". Теоретически это выглядит интригующе - но на экране красивые живчики на красивом ландшафте разыгрывают безжизненные чувства, которые в контексте этого сексуально перенасыщенного фестиваля привлекают главным образом полной, хотя и утомительной стерильностью.
Сам 77-летний Эрик Ромер в Венецию не приехал - сослался на здоровье и на то, что не хочет прослыть хозяином львиной фермы. Шесть лет назад Венеция уже вручила ему Золотого льва за вклад в киноискусство.
Преступление & наказание
Прибытие голливудского идола Брэда Питта было оркестровано как главная сенсация Мостры: рядом с ним перед фотографами позировала его боевая подруга Анджелина Джоли, всем видом воплощая идею полного семейного счастья. Питт прибыл на премьеру конкурсного фильма с названием длинным, как в немых картинах: "Убийство Джесси Джеймса трусливым Робертом Фордом".
На такое название сделает стойку любой американец: Джесси Джеймс - национальный герой, а история его убийства вошла в фольклор. Известнейший бандит XIX века был застрелен своим молодым поклонником Фордом, который мечтал оставить свой след в истории - и, как видите, оставил. Об этой мифологической истории в Америке снято много картин, и, боюсь, конкурсная лента Эндрю Доминика среди них не лучшая.
Судя по всему, Америке очень не хватает своего Достоевского. Фильм Доминика кует "Преступление и наказание" так настырно и длинно, что никак не может закончиться, через 2,5 часа после старта предложив по меньшей мере семь финалов. В гриме, придуманном для Джесси Джеймса, Брэд Питт мог бы играть Лопахина, и Чехов здесь тоже присутствует как принцип: "люди заряжают пистолеты, а в это время..." Великий Американский Миф переведен в регистр унылого нищеватого быта, его герой плачет от своих грехов, а лейтмотивом стали низкие тучи, несущиеся в неизвестность. Если не считать круто замешенной сцены ограбления поезда, словесных дуэлей в картине на порядок больше, чем перестрелок. И хотя персонажи постоянно обмениваются испытующими взорами, напряжения не возникает. Зато возникает гоготок в зале, когда, даже стреляя в упор, они хронически не попадают. Это выглядит странно для Голливуда, где как раз перестрелки поставлены на широкую ногу. Наверное, все испортил Достоевский.
Само убийство национального героя дано исторически подробно - как выстрел эсерки Каплан в Ильича. А главная проблема фильма - как ни странно, Брэд Питт. Он окончательно перестал быть голливудским душкой, но не стал личностью. Чтобы воплотить национальный миф, нужно иметь за душой что-то такое, чего у Питта, по-видимому, нет. Дон Корлеоне покрупнее просто потому, что его играл актер другого калибра. Такому актеру достаточно быть в кадре, чтобы возникло ощущение человеческого масштаба. Брэду Питту этого не дано, Джесси Джеймс вышел неинтересным - неясно, за что его обожала Америка.
Содержательней получился убийца Форд в исполнении молодого актера Кэси Аффлека: в нем по крайней мере есть искомая достоевщинка - он долго и внятно мучается, прежде чем произвести исторический выстрел, и особенно хорош в одном из финалов. Там его герой повторяет свой подвиг уже на сцене театра, разыгрывающего национальную легенду о том, как пришел трусишка Форд и вырубил вишневый сад.