Одним из значимых прорывов в чрезвычайно проблемной сфере ЖКХ эксперты в последнее время все чаще называют вхождение частного бизнеса в этот важнейший сектор.
Пока успехи носят локальный, точечный характер, но произошедшая отработка моделей ведения бизнеса дорогого стоит. Нынешний момент можно охарактеризовать как завершение эпохи пилотных проектов и начало системной трансформации ключевой отрасли, удачные примеры которой уже есть в активе ведущих частных операторов страны. И прежде всего в области водоснабжения российских городов.
Прежде всего, поясним основные параметры положения дел в водопроводно-канализационном хозяйстве (ВКХ). Эта отрасль децентрализована, включает в себя 8801 муниципальный водоканал общей протяженностью сетей свыше 4508 тысяч километров. Доходы водоканалов основных городов оцениваются в 4 миллиарда долларов. И это при том, что тарифы на воду у нас в десятки раз ниже западных.
При этом в России воду не жалеют - льют ее раза в два больше, чем пользователи Западной Европы, например. Просто у нас в стране все считают - вода дается практически даром.
А это не так. Инфраструктура закладывалась трудом многих поколений. Имущественный комплекс ВКХ в каждом городе - гигантское хозяйство, на котором работают тысячи людей. Специалисты отмечают, что инфраструктура водного хозяйства уже перестала отвечать потребностям времени, запросам потребителей. Так, износ сооружений сейчас оценивается на уровне 65 - 70 процентов, а каждый четвертый тест качества воды в российских городах не соответствует стандартам. Кроме того, до 35 - 40 процентов стоков сбрасывается в водоемы неочищенными.
Часто используемый контраргумент о бюджетной подпитке сектора доказывает свою несостоятельность. Так, бюджетного финансирования не хватает на модернизацию и развитие сетей, а накопившаяся кредиторская задолженность явно требует не продолжения практики "закапывания" бюджетных средств, а эффективного управления с сильной мотивацией к снижению издержек. Таким образом, задача состоит в притоке в ВКХ значительных инвестиций. Их совокупную величину только на ближайшие десять лет Росстрой оценивает в 30 миллиардов долларов.
Поле для деятельности бизнеса более чем масштабное. Однако еще несколько лет назад существовал мощный барьер для привлечения инвестиций в ВКХ - отсутствие законодательной базы. Дело даже не в том, что не было закона о концессиях: его вполне заменяют долгосрочные договора аренды с дополнением в виде соглашений о дополнительных обязательствах, тарифных и инвестиционных, компании-арендатора. Главная "зияющая дыра" была устранена лишь в конце 2004 года с принятием Федерального закона "Об основах регулирования тарифов организаций коммунального комплекса", который вступил в силу с 1 января 2006 года. Он более известен как 210-й закон. Этот момент можно считать точкой отсчета процесса превращения планово-убыточного бизнеса в прибыльный, хотя и отнюдь не высокорентабельный.
Сейчас российские компании сумели отладить схемы вхождения в ВКХ страны. Приходит и понимание того, что реформирование отрасли невозможно без взаимовыгодного сотрудничества власти, государственных и частных компаний. Не секрет, что консервативность региональных водоканалов, которые являются средоточием интересов самых разных региональных игроков - от тепловиков до строителей, остается сдерживающим фактором в этом процессе.
Для "РГ" ситуацию вокруг наиболее известного проекта своей компании в Оренбурге, задавшего тренд дальнейшим планам частного оператора, прокомментировал генеральный директор управляющей компании ООО "Росводоканал", входящей в инвестиционную группу "А-1", Александр Малах: "Когда в 2003 году мэр города Юрий Мищеряков инициировал сотрудничество с нами, в Оренбурге была катастрофическая ситуация с водоснабжением. В городе с населением свыше 600 тысяч человек воду давали 2 раза в день по 3 часа. Отдавая должное гражданскому мужеству мэра, которого не смутили обвинения в том, что он "продает народное достояние", следует также отметить, что хуже уже вряд ли могло быть. Дочернее предприятие ООО "Росводоканал" провело значительный объем инжиниринговых работ, инвентаризацию и паспортизацию муниципального имущества ВКХ. Оказалось, что никто не обследовал системы водоснабжения города, не создавал так называемые гидравлические модели. В результате вода в городе подается 24 часа в сутки и стала доходить до девятых этажей жилых домов. Сейчас жители справедливо говорят, что нужна не просто хорошая, а качественная вода. И это новый этап, который уже потребует значительных инвестиций на перекладку сетей. Добавим, что сейчас реализуется инвестиционная программа объемом 60 миллионов долларов.
Ключевые показатели свидетельствуют о позитивных экономических изменениях, которые произошли за три года работы "Росводоканала": собираемость денежных средств выросла с 82 процентов (в МУПе) до 97 процентов, в 4 раза сократилось количество повреждений на сетях. Обеспечена работа всех систем, практически без аварий, а потери воды снизились с 33 процентов (в МУПе) до 20 процентов. Себестоимость услуг в сопоставимых целях за 3 года снизилась на 22 процента. За счет сокращения непроизводственных издержек значительно увеличен фонд оплаты труда, а объем средств на капитальный ремонт вырос с 12 миллионов рублей в год до 160 миллионов рублей в год".
Оренбургский опыт компании послужил трамплином для аналогичных проектов в других регионах и городах: Калужской области, Краснодарском крае, Барнауле, Тюмени и Твери. Идет разработка проектов по реформированию систем ВКХ и в ряде других крупных городов. Поясним очень важный момент. ВКХ - достаточно капиталоемкий бизнес, но многие банки опасаются политических рисков и потому не торопятся кредитовать отдельные регионы, которые автономно реализуют такие проекты. Именно поэтому практика "Росводоканала", охватывающая целый ряд территорий, позволяет диверсифицировать такие риски, "завязать" их на управляющую компанию. По словам Александра Малаха, "крупные финансовые институты, в том числе Мировой банк, EBRD, Альфа-Банк, охотно кредитуют проекты компании, за счет чего у нас возникает значительное финансовое плечо". В целом же компанией взят курс на максимальную капитализацию бизнеса. "За время оперирования мы не выплатили ни копейки дивидендов. Все средства реинвестируются в бизнес", - говорит А. Малах.
Разумеется, эксперты отмечают и пока непреодоленные механизмы торможения реформы водно-коммунального хозяйства. Упомянутый 210-й закон, который и дал частным операторам возможность собирать плату за подключение к сетям, содержит один опасный момент. (Заметим, что этот мощный экономический рычаг модернизации подразумевает разрыв между вложением средств в создание инфраструктуры и последующим сбором платы - именно его финансирует частный оператор.) В законе не сказано, что эта плата не облагается налогом, как в случае с подключениями к электросетям. В итоге налоговики облагают ее 24-процентным налогом на прибыль, а строительные компании вынуждены, разумеется, без всякого энтузиазма, верстать свои инвестпрограммы, исходя из
24-процентного увеличения расходов: это обременение, на которое они не рассчитывали. Но здесь уже - слово за законодателями.
Ключевым вопросом также является установление долгосрочных тарифных соглашений. "Пока тарифы индексируются от тарифов прошлого года. При этом процедура их согласования между регулятором и оператором больше напоминает не обоснование, а базарный торг, - говорит А. Малах. - Во всем мероприятии отсутствует какая бы то ни было мотивация для оператора снижать издержки. Какой смысл снижать затраты на ту или иную позицию бюджета, если сэкономленное в этом году будет изъято из тарифов в будущем. Если бы мы могли утверждать долгосрочную тарифную программу, то могли бы делиться выгодой и с жителями, и с городом. От этого выиграли бы все".