Когда в 2004 году Владимира Силкина, в ту пору зам. префекта Северо-Восточного округа, назначили руководителем департамента имущества города Москвы, коллеги шутили: "Расстрельное место..." Прошло три года, и Силкин стал зам. мэра столицы. Возглавил вновь восстановленный комплекс имущественно-земельных отношений, комплекс, расформированный как раз перед его приходом в правительство Москвы. Самый первый визит в новой должности Владимир Николаевич нанес в "РГ".
Небоскреб и лачуга
Российская газета : Владимир Николаевич! Недавно сформировано обновленное правительство страны. Чего вы ждете от него?
Владимир Силкин : Пожелаю ему одного: не принимать решений, не просчитав, какие они несут последствия для населения. Ведь что бы ни делалось наверху, люди придут в муниципалитет, и очень сложно бывает им объяснить, почему власть пошла таким путем.
РГ : Сейчас обсуждается закон об упрощенном изъятии земель под строительство олимпийских объектов. Авторы проекта утверждают, что он предназначен только для Сочи, а оппоненты говорят, что волей или неволей документ распространится на всю земельную жизнь страны. А вы как думаете?
Силкин : Думаю, что невозможно принять федеральный закон, действующий на отдельной территории. По собственному опыту знаю, насколько мучительный процесс - изъятие земли. Например, столица сейчас расширяет Ленинградский проспект. В одном месте, на пути к Ледовому дворцу, помехой стал один сарай. Сарай-то сарай, но находящийся в частной собственности. А меня строители торопят: скорее давай решай с этим сараем... Проблема в том, что сейчас это абсолютно не публичный, не прозрачный процесс со всеми вытекающими последствиями. А нужна четко прописанная в законе процедура изъятия, защищающая интересы как частного собственника, так и общественные интересы публичного собственника - государства (города или муниципалитета) от эгоизма.
РГ : Сейчас идет высвобождение земли для прокладки Четвертого транспортного кольца. Владельцам гаражей, оказавшихся на пути новой трассы, обещаны компенсация или машино-место в паркинге. Это касается только тех, у кого официально оформленные гаражи?
Силкин : Нет, всех без исключения, примерно 5 тысяч владельцев гаражей. Было бы несправедливо лишать человека гаража, который он построил своими руками только потому, что какой-то чиновник своевременно не оформил ему бумаги. Уверен: у любого гражданина есть полное право защищать свою собственность.
РГ : И сколько вы можете предложить за такой гараж? 3-5 тысяч долларов? А стоянка в паркинге стоит 20, 30 и далее тысяч... Город готов на такие расходы?
Силкин : Это действительно колоссальные расходы и огромная проблема, но мэр обязал нас решить ее в самое ближайшее время. Будем предлагать владельцам по их желанию либо денежную компенсацию по рыночной стоимости их имущества, либо машино-место во вновь построенном городом гараже в их собственность. Выбор - за ними.
Только в "окно"
РГ : Что изменилось за последние три года в имущественной политике столицы?
Силкин : Правительство Москвы постаралось сделать ее более предсказуемой. Например, мы сказали: давайте определим нашу стратегию по арендным ставкам на нежилые помещения на три года и не будем шарахаться вниз-вверх, даже если в чем-то ошибемся. И тогда арендаторы будут знать: вот их зона ответственности, а вот - города. В результате появились четкие правила, известные всем. Одно из них, например, состоит в том, что нельзя зайти с "черного хода" и договориться с конкретным чиновником о снятии помещения по дешевке, минуя аукцион.
РГ : Так уж и нельзя...
Силкин : На днях я подписал приказ о том, что если хоть один документ, который должен приниматься через "одно окно", поступит через дверь, сотрудник, принявший его, будет уволен в течение двадцати четырех часов.
РГ : В середине девяностых Москва с помощью указа Бориса Ельцина добилась проведения приватизации своим путем, лишь бы не распродать имущество по дешевке. А на недавнем заседании правительства, определяя стратегию города на второй этап приватизации, Юрий Лужков вдруг заявил: "Деньги для нас не главное". Как это понимать?
Силкин : Деньги для Москвы действительно не самоцель. Если в 1995 году доходы города от приватизации составляли 25 процентов, то в прошлом - меньше одного процента. Гораздо важнее, чтобы на предприятие пришел нормальный собственник.
РГ : Но где и как вы определите его - этого нормального собственника?
Силкин : Иногда мы держимся за предприятия, услуги которых не востребованы и не конкурентоспособны. Рынок выявит это мгновенно. И тогда им придется осваивать новые виды услуг, менять руководство... Сейчас же идет отраслевая борьба, в ходе которой чуть не каждое подразделение, например, предпочитает иметь свою стройконтору, вместо того чтобы отдать заказ на этот вид услуг специализирующимся фирмам. Зачем, спрашивается, если заведомо известно, что это "свое" накрутит бешеные цены?
В общем, пришли к выводу, что нужно определить принципы, какое предприятие оставлять городу, на каких началах, а от какого нужно немедленно избавляться. Теперь эти принципы известны. Первый из них: оставляем за собой предприятия, на которые у города есть контрольный пакет акций. Принцип второй: если предприятие работает в рынке и оказывает конкурентную услугу, зачем его держать? Пусть дальше плывет самостоятельно и доказывает свою живучесть.
Почем вода?
РГ : А что будет с "Мосводоканалом"?
Силкин : Тут город находится в двойственном положении. С одной стороны, есть норма 184-го закона, которую я считаю антиконституционной. Если тупо следовать ей, то в течение будущего года "Мосводоканал" нужно продать. И вот представьте себе, кто-то купит его и начнет определять цены на воду. Это как раз к вопросу о последствиях принимаемых решений.
РГ : И какими же, по-вашему, будут эти последствия?
Силкин : Скорее всего, мало не покажется. Будем, как в Израиле, на пять минут включать воду в душе и тут же выключать. "Мосводоканал" - это не только труба, это еще и Истринское, и другие водохранилища, гидроузлы, система подготовки воды и ее транспортировка. Сейчас инвестиционная составляющая в его тарифе такова, что в лучшем случае покрывает расходы на текущий ремонт. Для того чтобы система начала развиваться за свой счет без бюджетных дотаций, нужно в два-три раза повысить стоимость воды, что недопустимо.
Уроки мадам Пияшевой
РГ : Недавно Лужков вспоминал экономиста, по схеме которого в Москве приватизировались торговля и служба быта - "мадам Пияшеву". Исчезнувшие в результате этой операции магазины пошаговой доступности и разные мастерские город восстанавливает до сих пор. Вы знаете, как избежать подобного на втором этапе приватизации?
Силкин : Я хорошо помню то время. Каждый раз шел как на эшафот, когда у меня, зампрефекта СВАО, возникала нужда поехать в район Ростокино. Жители его остались без единого продуктового магазина: молока и то негде было купить. За что были готовы чуть ли не убить любого представителя власти. Чтобы вновь не оказаться в такой ситуации, разрабатываем сейчас городской закон, в котором четко пропишем все объекты, не подлежащие приватизации.
РГ : Недавно Госдума приняла в первом чтении закон, дающий малому бизнесу право напрямую выкупить занимаемые им помещения до 2009 года. То есть снова магазины и служба быта оказываются под угрозой - выкупят и закроют?
Силкин : Скажу сразу, что те, кто поддерживает эту идею, проявляют лжезаботу о малом бизнесе. И вот почему. Из 230 тысяч малых предприятий столицы, например, у города арендуют помещения всего 4,2 процента. Из 8,6 миллиона квадратных метров на их долю приходится 1,8 миллиона квадратных метров. Больше половины их занимает торговля и рестораны, а производственники - всего 74 тысячи квадратных метров. Подавляющее большинство получило эти помещения без конкурсов в прошлые годы. Опыт 1990-х годов показал, что большинство предприятий, купивших по льготной схеме собственность, просто ее перепродали. Москва приложит все усилия, чтобы этого не допустить.
Взяткоемкое производство
РГ : Владимир Николаевич! Как известно, до сих пор земля в Москве не продавалась, можно было только получить ее в аренду. Когда она все-таки будет продаваться?
Силкин : Когда вступит в силу закон N 212-ФЗ от 24.07.2007, содержащий поправки в Гражданский кодекс РФ, Земельный кодекс и бюджетный. Причем по правилам, за которые так долго билась Москва: сохраняет предприятие свой профиль - может выкупить землю за 20 процентов от кадастровой стоимости земли, намерено перепрофилировать - платишь все 100 процентов.
РГ : Вы уже говорили о том, что вынуждены обращаться к административным мерам. Достаточно ли их? Уж очень ваш комплекс, если можно так выразиться, взяткоемкий... Новый премьер пообещал принять закон о коррупции, а значит, спецслужбы будут проявлять к вашим чиновникам повышенный интерес...
Силкин : Закон, безусловно, нужен. Комплекс и сейчас находится на особом контроле у компетентных служб. И это, на мой взгляд, абсолютно нормально, это их государственная обязанность. Моя же задача состоит в другом - создать систему, которая минимизирует риск коррупции внутри аппарата. Для этого прежде всего нужно, чтобы чиновник не мог влиять на принятие решения. Почему мы так яростно бились за внедрение конкурсов и почему у них было так много противников? Потому что в ходе их получает помещение тот, кто больше заплатит, - будь это парикмахерская, обувная мастерская или ресторан. И тогда чиновник бессилен что-либо изменить.