Новый Лесной кодекс совсем недавно вступил в силу, а многие его нормы начнут действовать через несколько лет. Тем не менее, на смену приоритетов в лесной отрасли края он уже повлиял.
О том, что привнес новый кодекс, какие проблемы предстоит решить, и в каком виде краю и стране нужна лесоперерабатывающая промышленность, "Российской газете" рассказал депутат Законодательного собрания Приморского края, член комитета по продовольственной политике и природопользованию Александр Кваша.
Российская газета | Александр Леонидович, лесная отрасль сегодня переживает непростые времена, ее участникам предстоит решить много проблем и значительно перестроиться. Что, по вашему мнению, нужно сделать в первую очередь?
Александр Кваша | В короткие сроки необходимо на должном уровне обеспечить охрану лесных массивов. Это задача номер один, и сегодня она еще не решена, хотя для ее реализации делается очень многое. Дело в том, что по нормам нового кодекса лесной охраной могут заниматься только государственные служащие. При этом постановление губернатора, которым определяются полномочия краевого учреждения "Приморское лесничество", содержит противоречия новому кодексу, и этот документ опротестован прокуратурой. Соответственно, юридических оснований для охраны и защиты лесов от браконьеров нет. Это касается и собственно работы лесничеств, которых в крае осталось 12, а также пожарной охраны лесов. Все это следствия передачи соответствующих структур из федерального подчинения на уровень субъекта федераций.
То есть сотрудники лесничеств сегодня не могут даже составить протокол о выявленном нарушении, поскольку не являются госслужащими. Такими полномочиями в крае сейчас обладают лишь несколько человек, занятых на административной работе. Подобная ситуация стала возможной из-за того, что Лесной кодекс несколько недоработан. Пока еще он не отвечает реалиям отрасли и не решает многих вопросов, которые стоят перед лесопромышленной сферой. Требуется время на осмысление ситуации в каждом конкретном регионе, должны быть найдены и учтены отдельные моменты, приняты соответствующие нормативно-правовые акты на региональном уровне. Только тогда новый кодекс сможет повлиять на изменение ситуации в отрасли в лучшую сторону. Пока же этот документ лишь задает общее направление развития лесной промышленности. Да, оно правильное и разумное, но, к сожалению, пока нет правовых инструментов для реализации задуманного.
РГ | Что делается для того, чтобы Лесной кодекс стал эффективным инструментом? Можете ли вы назвать какие-то региональные особенности, которые не учтены в этом документе?
Кваша | Сегодня обсуждение Лесного кодекса идет на всех уровнях власти, авторы этого законопроекта положительно относятся к мнению регионов и готовы вносить изменения, конечно, убедившись в их необходимости и актуальности в каждом конкретном случае. Как пример приведу свою поездку на парламентские слушания, которые прошли в Москве в конце сентября и на которых обсуждались вопросы правоприменения лесного законодательства. Оказалось, что процесс его внедрения во многих регионах довольно непрост, везде есть и своя специфика. Так, нам удалось привлечь внимание к одной из самых насущных проблем приморской лесной отрасли - сохранению кедра и липы.
В результате правительству рекомендовано рассмотреть предложения органов государственной власти субъектов РФ о расширении "Перечня видов (пород) деревьев и кустарников, заготовка древесины которых не допускается". Оказалось, что при вступлении в силу нового Лесного кодекса без государственной охраны оказались некоторые ценные породы деревьев, произрастающие в южных регионах страны, ее европейской части и на Дальнем Востоке. Это стало возможным из-за климатических особенностей природы нашей страны. Дело в том, что одни и те же породы в разных регионах сильно отличаются друг от друга.
Взять тот же сибирский кедр и корейский, произрастающий, подчеркну, только на Дальнем Востоке. Эти разновидности очень отличаются - и по стоимости древесины, и по влиянию на экологическую систему лесов. По сути, кедр в Приморье - хозяин леса, и достоверно установлено, что в местах его произрастания идет подрост других ценных пород, древесина которых в настоящее время востребована на европейских рынках. И это только один пример положительного влияния кедра. Кроме того, простейшие экономические расчеты показывают, что гораздо выгоднее не рубить кедр, а собирать и перерабатывать его орехи. Стоимость древесины, получаемой при вырубке одного дерева, соизмерима со стоимостью ореха, получаемого с того же дерева за тричетыре года, тогда как дерево плодоносит гораздо дольше. Примерно такая же ситуация с липой. В Приморье это дерево по праву считается медоносным, и гораздо выгоднее развивать пчеловодческие хозяйства, чем вырубать эту породу.
Однако вышеперечисленные примеры характерны только для Приморья, например, в соседнем с нами Хабаровском крае пчеловодство развивать не так выгодно. Раньше эта специфика была отражена в законодательстве субъекта федерации, а при принятии нового Лесного кодекса ее не учли. Поэтому возникла реальная угроза изменения сложившейся лесной экосистемы и исчезновения кедровошироколистных лесов. Когда этот вопрос обсуждался на парламентских слушаниях, озвучивалась возможность внесения корейского кедра в Красную Книгу. Но это практически нереально, поскольку кедр растет почти на всей территории края и присвоение ему такого статуса может парализовать отрасль. Поэтому мы остановились на внесении рекомендаций о запрете рубок главного пользования кедра и липы. Это решение правительство рассмотрит в ближайшее время.
РГ | То есть сейчас можно заготавливать кедр и липу?
Кваша | Нет, как раз сейчас легальным способом заготовить древесину этих пород нельзя, поскольку на сегодня выписка разрешительных лесорубочных билетов продлевается только долгосрочным арендаторам, а у них у всех проекты и планы рубок ведения лесного хозяйства были разработаны во время действия старого Лесного кодекса. Соответственно, кедр и липа исключены из плана рубок легальных лесозаготовителей, а возможность их попадания в главные рубки в дальнейшем, надеемся, будет исключена. Но этим проблема не ограничивается. Помимо нелегальных рубок, с которыми порой успешно борются правоохранительные органы, процветает заготовка пищевых и недревесных продовольственных ресурсов - той же кедровой шишки, а также различных дикоросов.
По новому Лесному кодексу добыча и сбор этих ресурсов нормируется и осуществляется на основе договора лесопользования, включающего многие виды деятельности. На сегодняшний день разграничены понятия заготовок. Вся коммерческая деятельность в лесу будет происходить через процедуру аукционов на право долгосрочной аренды. Кто-то в аренду возьмет лесосеку для заготовки древесины, а ктото для побочной деятельности. Например, под охотничье хозяйство, под рекреационную деятельность или под заготовку дикоросов. Естественно, этот процесс носит долгосрочный характер и создает возможность появления у конкретных лесных участков своего хозяина, что способно заметно стабилизировать ситуацию в отрасли и сократить браконьерство.
То есть новый Лесной кодекс создает условия для серьезных, я бы даже сказал, кардинальных изменений в отрасли, требующих нового подхода к лесопользованию от всех участников этого процесса. Конечно, перемены, как и эффект от нововведений, придут не сразу, сегодня мы в самом начале этого пути. Например, сейчас мы работаем над тем, чтобы правительство позволило субъектам на уровне местного законодательства устанавливать нормативы по сбору дикоросов для населения. Краевой Закон "Об использовании лесов", разработанный в соответствии с новым Лесным кодексом, принят депутатами Законодательного собрания 26 сентября этого года.
В нем прописан порядок сбора пищевых и недревесных ресурсов, а также нормативы заготовки древесины для собственных нужд. Например, для кедрового ореха этот норматив составляет 40 килограммов. Местный житель сможет пойти в лес и заготовить для личных нужд определенное количество даров тайги. Однако коммерческие заготовки без заключения соответствующих договоров и оплаты станут считаться вне закона и будут пресекаться контролирующими органами, в частности лесничествами.
РГ | В чем же главная идея изменения законодательства и к чему это приведет?
Кваша | Задача сегодня состоит в изменении принципов лесопользования. А основной идеей нового лесного законодательства стало, пожалуй, исключение возможности заниматься хозяйственной деятельностью структурам, призванным охранять лес. Сегодня лесхозы и лесничества уже не смогут заниматься лесозаготовками, в том числе рубками ухода и санитарными рубками. В соответствии с новым законодательством эти функции будут исключительно в компетенции лесопользователей, то есть арендаторов. Именно они должны следить за состоянием вверенного им леса, а лесники, количество которых в крае будет сокращенно более чем наполовину, сосредоточатся именно на охране леса и контроле лесопользования. Таким образом, исчезнут предпосылки для безнаказанного браконьерства и повысится прозрачность лесохозяйственной отрасли.
На этой базе будет строиться и ее дальнейшее развитие - функции и полномочия участников процесса разделятся, каждый займется своим делом и на закрепленной за ним территории. Таким образом, можно будет не только сохранить и приумножить лесные богатства Приморья, но и создать лесную промышленность совершенно другого уровня. Расчетная лесосека края - это более пяти миллионов кубометров древесины - огромный, а главное, возобновляемый ресурс. Уже сегодня, на общем фоне торговли круглым лесом, успешно действуют предприятия, работающие на глубокой переработке древесины и извлекающие высокую добавочную стоимость. При этом начинают широко использоваться безотходные и экологичные технологии. Постепенно мы придем к новой форме лесной промышленности, способной создавать эксклюзивную продукцию и успешно конкурировать на мировом рынке.
РГ | Традиционно лесная отрасль края развивалась в направлении экспорта круглого леса, в соседнем с нами Китае создана развитая лесная промышленность. Имеет ли смысл создавать подобное у нас, и не окажемся ли мы без рынков сбыта, построив собственные лесоперерабатывающие комплексы?
Кваша | Наш край уникален во многом, а наши запасы твердолистных пород в таком виде не повторяются больше нигде. Поэтому мы просто обязаны сохранить и развить эту экосистему. Что касается Китая, то деревоперерабатывающая промышленность там построена во многом благодаря нашему безалаберному отношению к лесной отрасли. При другом подходе все эти производства могли бы работать и на нашей территории. И в ближайшее время это произойдет, чему поспособствуют не только запретительные таможенные пошлины, но и наведение порядка в отрасли. Конечно, спилить и продать проще, к тому же при таком бизнесе обеспечена высокая оборачиваемость средств, но переработать в любом случае выгоднее.
Опасения потерять рынок сбыта с китайской стороны я считаю надуманными, поскольку многие приморские компании уже наладили прочные связи с европейскими покупателями. Тех интересует как раз продукт глубокой переработки. К тому же в Китае есть проблемы с качеством продукции, у нас с этим проще. Например, за шпоном из приморского ясеня покупатели фактически стоят в очереди, те же китайцы из нашего сырья такое качество изделий обеспечить не могут. Европейцев очень привлекает наш рынок, здесь существуют серьезные предприятия, обладающие средствами и готовые инвестировать в перерабатывающую инфраструктуру.
Сегодня в Приморье готова появиться лесная промышленность нового типа, обладающая более современными производственными мощностями, чем в том же Китае, и ориентированная, соответственно, на более платежеспособные и цивилизованные рынки. Все к этому и идет, несмотря на недопонимание и нежелание отдельных людей работать по новым правилам.