Российская газета : Господин Эгглтон! Правильно ли будет характеризовать сегодняшнюю экономическую ситуацию как финансовый кризис банковских институтов Запада?
Майкл Эгглтон : Думаю, это верная характеристика. Нынешний кризис специфичен. Во-первых, он не оказал существенного влияния на российскую экономику. Ее макроэкономические показатели помогают справиться с ситуацией как в целом, так и на российском фондовом рынке в частности.
Во-вторых, нынешний кризис является самым глубоким за последние, наверное, 15 лет. Почему? Все предыдущие носили выраженный региональный характер и касались определенного круга инвесторов. Да, они были мощными, но локализованными. Поскольку сегодняшний кризис оказался сконцентрированным вокруг Америки и Европы, то, учитывая размеры их экономик и тех инвестиций, которые сделаны в эти экономики, можно сказать, что даже небольшие колебания ведут к громадным потерям в мировых масштабах.
РГ : Могли бы вы проанализировать причины сложившейся ситуации?
Эгглтон : За последние 3-4 года мы наблюдали очень низкий уровень процентных ставок по кредитам в Америке и Европе, что обеспечило хорошую доступность кредитных ресурсов для компаний на этих рынках. По мере того, как все большее количество инвесторов имели все больший доступ к деньгам, они стали заниматься все более сложными, не характерными для них ранее сделками. В результате ценообразование по таким сделкам стало все более агрессивным. Многие банки-инвесторы в итоге оказались собственниками рисков по тем ценам, которые не всегда отражали правильное состояние рыночной ситуации.
РГ : Насколько, по-вашему, велики оказались потери?
Эгглтон : Очень приблизительно, банки и инвесторы потеряли миллиарды, а то и десятки миллиардов долларов.
Кроме того, менеджмент соответствующих инвесторских структур стал пересматривать свое отношение к новым сделкам, а также к тем проектам и сделкам, которые находятся в работе или в процессе завершения.
Другая проблема заключается в том, что многие банки держат крупные портфели выданных займов, не зная, какова на сегодня их реальная стоимость - один цент на доллар или девяносто центов, - и не могут сказать, будут ли они возвращены или нет. В этой ситуации банки, естественно, замедляют свою активность на рынках.
РГ : Много таких банков?
Эгглтон : Это коснулось всех крупных банков - американских, европейских, азиатских. К счастью, как мы уже говорили, российские банки не попали в эту категорию. Но в целом российская экономика не могла не быть затронута кризисом.
Западные инвесторы и банки вынуждены разбираться со своими проблемами прежде всего у себя. И несмотря на то что их доля на российском рынке не является очень большой, они играют очень важную роль в определении ценообразования на рынке. Без этого ключевого компонента ценообразования - иностранных инвесторов - российским банкам и российским компаниям трудно определиться с теми уровнями, на которых может происходить привлечение средств. И вопрос уже не в желании или нежелании компании проводить сделки, а в том, по каким ценам это должно происходить.
РГ : Можете ли вы прогнозировать продолжительность кризиса?
Эгглтон : Наиболее типичный период подобных кризисов три - шесть месяцев. Мы уже наблюдаем такой факт, что крупные российские компании выходят на рынок, чтобы занимать. Восстановление позиций будет происходить до конца нынешнего года и продолжится в первом квартале следующего. Это не значит, что все восстановится разом на предыдущем уровне. Постепенное и медленное улучшение будет происходить, как я сказал, в основном в течение следующего года.
Кроме того, мы видим что ЦБ, минфины и казначейства крупнейших стран предпринимают правильные меры по сдерживанию кризиса. Конечно, он может затрагивать определенные отрасли экономики, но по крайней мере не будет расширяться бесконтрольно.
Кстати, из-за того, что кризис затронул столь большое количество стран, банков и компаний, первоначально проблема заключалась в том, что никто не знал, как и с кем нужно взаимодействовать. Сейчас мы подошли к тому этапу, когда компании раскрыли степень своих проблем, показали, чем они владеют. Поэтому стало работать легче, так как по крайней мере стало известно, где сосредоточены данные проблемы.
То же самое происходит и в России. Мы отвечаем на множество звонков от инвесторов: что происходит, с банком, спрашивают они.
РГ : Вы предпочитаете успокаивать людей или говорить правду, какой бы она ни была?
Эгглтон : Мы обязаны говорить правду, какая она есть, потому что через месяц, два, три она все равно станет известной людям. И инвестор ценит это. И гораздо лучше, когда люди имеют фактическую информацию об истинном положении, чем те выводы и догадки, которые они делают исходя из просмотра пятиминутных телевизионных новостей.
РГ : Кризис приведет обязательно к увольнению большого количества людей... Куда они могут направиться? Не к нам ли?
Эгглтон : В последние недели, когда западные банки стали объявлять свои финансовые результаты, я стал получать немало звонков с Запада как от иностранных банкиров, так и от российских, работающих за рубежом. Они спрашивали: нанимают ли людей сегодня банк "Траст", другие банки? Так вот данная ситуация является хорошей возможностью для людей оценить, где, на каких рынках есть возможность развития и применения своих сил. Мне кажется, что возможности российской экономики сегодня дают больше шансов по сравнению с Западом.
РГ : Как вы оцениваете сегодня свой переход в российский банк "Траст" из крупнейшего мирового банка "Мэрил Линч"? Вы полностью удовлетворены тем, что делаете?
Эгглтон : Всегда есть пространство для роста. Когда я решил уйти из глобальных инвестиционных банков, естественно встал вопрос о том месте, где можно найти возможность для приложения навыков, дальнейшего роста... Для меня логичным было решение посмотреть на те возможности, которые имеет сегодня Россия.
Если вернуться к банку "Траст", я знаю его акционеров много лет, отношусь к ним не только с уважением, но и доверяю их планам и разделяю их, в том числе по региональным вопросам. Мы сегодня имеем точки присутствия в 130 городах России, а к середине будущего года эта цифра увеличится до 230.
РГ : Нынешний кризис никак, на ваш взгляд, не коснется банка "Траст"?
Эгглтон : Не коснулся и не коснется. Уточняю: кризис не коснется наших планов по региональному развитию. Но нужно отметить, что если в течение последующих 6 месяцев ситуация с ликвидностью и с желанием прежде всего западных инвесторов входить в этот рынок не изменится к лучшему, то нам, возможно, придется пересмотреть те приоритеты, которые мы имеем по определенным банковским продуктам. Что мы должны делать - это, конечно, проявлять осторожность, расчетливость. Во всяком случае мы верим, что в течение ближайших 6 месяцев ничего негативного не произойдет. Что будет? Банки будут более сфокусированы на существующей клиентской базе, работая в этом направлении более интенсивно, чем над какими-то внешними факторами.