После тяжелого ранения, полученного в Афганистане, зрение бывшего оператора-наводчика БМП Ивана Степанова ухудшалось с каждым годом.
В самарскую офтальмологическую больницу им. Ерошевского он приехал практически слепым. Один глаз у него еще два десятка лет назад был удален, острота зрения во втором составляла 0,06 (6 процентов). И, что самое страшное, продолжала ухудшаться. Он мог видеть лишь силуэты, а сами предметы и тем более цвета уже не различал.
...В окулярах микроскопа, увеличивающего в 40 раз, глаз совсем не такой, каким мы его привыкли видеть. Это отдельные клетки и волокна. Каждая клеточка, каждое волоконце вплетается в стройную гармоничную систему, красивый пространственный узор. Этот глаз был смят и изуродован. Не узор, а свалка (причем старая, слежавшаяся).
Для профессора Золотарева это не было открытием. Во время диагностики он внимательно изучил предмет своей будущей операции.
- Если разложить ее по составляющим, каждая из них мне, как микрохирургу-офтальмологу, была хорошо знакома, - говорит Андрей Золотарев. - Таких операций сотни сделал. А если взять в комплексе, то получается уникальная операция. Дело еще осложнялось тем, что травмирован глаз был давно, два десятка лет назад, все изменения стабилизировались. Хрусталик был очень мутен и тверд, рубцы "застарели".
Операция шла в штатном режиме. Глаз обработан, введенное лекарство расширило зрачок, два прокола в глазу сделаны. Без проблем через один из проколов был введен пинцет. Пишу: проколы, пинцет... А ведь все это далеко от нашего понимания. На самом деле ширина прокола - не более полутора миллиметров, а введенный в него пинцет и того тоньше - полмиллиметра, рабочие поверхности пинцета - 50 микрон. С помощью такого вот оборудования и велась работа. Когда уже была убрана и подтянута радужка, зашита, поставлено специальное кольцо, Золотарев вдруг обнаружил на задней стенке капсулы глаза рубцы.
- Эти рубцы, словно морозные узоры на стекле, затуманивали хрусталик, - объясняет Золотарев. - Если их не убрать, то сложно будет рассчитывать на возврат остроты зрения. Но в данном случае сложность заключалась в том, что удалять надо было только эти рубцы, а саму капсулу (1 микрон толщиной) оставить нетронутой.
Как потом мне сказали специалисты-офтальмологи, такого рода микрохирургические операции по удалению рубцов проводят, может быть, один-два хирурга в мире. Это уникальная, эксклюзивная работа. Причем делается она специально, отдельно от других элементов операции на глазу. А здесь в комплексе с другими сложнейшими операционными действиями. Андрей Золотарев своим микроскопическим инструментом рубчик за рубчиком удалял. Ровно час ушло на эту работу.
А в итоге двухчасовая операция завершилась успешно.
Кстати
Иван Степанов не единственный, кому было возвращено зрение. У воспитанницы интерната для слепых и слабовидящих детей Наташи Строгановой до операции зрение было всего 10-процентное. Сейчас - более 60. Нина Трошина практически потеряла зрение (13 процентов) из-за удара снежком. Как она сама признавалась, мир был виден как бы сквозь грязное стекло. После операции зрение стало почти 100-процентным.
- Как это ни грустно, такие операции пока штучные, - подчеркивает Золотарев. - Поставить на поток мы их можем: есть и квалифицированные кадры (у нас в больнице 7 докторов наук, 13 кандидатов), есть хорошо отработанные методики, есть собственные прекрасные научные и методические разработки. Но вот с новейшим оборудованием, помещениями - проблемы. И что самое обидное - перспектива не очень внятная.
Как связаться с доктором Андреем Золотаревым:
Самарская клиническая офтальмологическая больница им. Ерошевского 443068, г. Самара, ул. Ново-Садовая, 158.
Многоканальный телефон: 8(846)3122270
E-mail: okb6007@mail.ru
www.visiology.ru