Действительно, попав под влияние "созвездия близнецов", польская политика стала путаной, и главное - обрела непредсказуемость, основной изъян любой политики. Национально озабоченные братья умудрились за два года не только испортить отношения с Россией (об этом - отдельный разговор чуть ниже), но и смешать все карты внутри Евросоюза, куда Польша стремилась с самого начала своего посткоммунистического существования. С Качиньскими пытались мирно разговаривать, применить метод убеждения, на них покрикивали (и публично, и непублично), однако, придя к власти на волне популизма (а кто на выборах этим не грешит?), они на ней остались и в статусе правителей, не внимая советам и подсказкам евродрузей.
И вот наконец случилось: на прошедших в минувшее воскресенье досрочных парламентских выборах "братская" партия "Право и справедливость" потеряла большинство в сейме, уступив правой "Гражданской платформе" Дональда Туска. То есть произошла мирная, демократическая смена власти.
Есть чему удивиться, не правда ли? "Национально ориентированные" политики, видевшие все беды Польши исключительно за ее пределами, тем не менее (похвалим все же за это Качиньских) подчиняются Конституции и народному волеизъявлению, уступая бразды правления бывшей оппозиции. Срабатывает политический маятник, свойственный нормальным демократическим системам: от правых - к левым, от левых - к правым.
Это означает, что в условиях политической и экономической свободы жестко конкурируют между собой (чередуясь у власти!) две сущностные программы, сориентированные одна - на экономическую эффективность (правые), другая - на социальную справедливость (левые).
Рост экономической эффективности с упором на либеральные механизмы и максимальную материальную, финансовую выгоду неизбежно влечет за собой ограничение различного рода вспомоществований и "нецелевых" расходов. Как только разрыв между эффективностью и справедливостью становится очевидно неприемлемым для большинства народа, начинает перевешивать "левая" чаша весов - с акцентом на активную социальную политику и в ущерб чисто экономическим показателям.
Вспомним тех же поляков, перелетающих, словно бабочки, с одного крыла политического спектра на другой. По-пробовали они правых во главе с героем "Солидарности" Валенсой и, как только ресурс его вышел, избрали левых и Квасьневского, который, впрочем, не стал реставрировать ни "реальный" социализм, ни нереальный коммунизм. Причем различия между ними перешли из сферы "рынок-план" или "демократия-авторитаризм" именно на уровень вполне цивилизованного конфликта между ставками на эффективность или справедливость. И правые, и левые разными способами и, возможно, с разной результативностью (сошлюсь опять же на пример Качиньских) пытаются добиться одного: обустроить страну, ввести ее в полный европейский оборот.
Такой маятник непостижимым для нас образом не расшатывает страну, а толкает ее вперед. При этом ни одна политическая сила (даже братья-близнецы) не оспаривает необходимость и тем более итоги свободного выбора: мол, реформы - это хорошо, но чтоб никто не путался под ногами. Да и выборы - тоже хорошо, но выигрывать их должны те, кто надо. Иначе - даже страшно подумать...
Оказалось, однако же, что сам принцип чередования власти, базирующийся на механизме регулярных выборов, вполне действенен даже для исправления ошибок. Качиньские всего за два года настроили против себя не только внешний мир, но и собственных избирателей. Во всяком случае, ни у кого из комментаторов нет сегодня сомнений в том, что вслед за премьером Ярославом свой пост президента потеряет и его брат Лех.
Кстати говоря, лидер "Гражданской платформы" Дональд Туск мог победить и два года назад. И кто знает, не пополнилась ли тогда копилка голосов, поданных за национал-популизм Качиньских, за счет тех, кто испуганно услышал неоправданно резкую, на мой взгляд, антипольскую риторику Москвы.
Дошло ведь до того, что Польшу даже исключили из числа победителей во Второй мировой войне. И ввели новый праздник, который (если вы не забыли) мы будем отмечать 4 ноября.
Большинству соотечественников, которые, согласно социологическим опросам, до сих пор не знают, какое событие празднуется, напомню, что в 1612 году в этот день, по свидетельству историков и исторических хроник, не произошло ровным счетом ничего значимого. Смутное время закончилось несколькими годами позднее. Правда, 22 октября того года народное ополчение под руководством князя Дмитрия Пожарского выбило поляков из Китай-города. Но недалеко: польский гарнизон отступил в Кремль и сдался только через месяц. К тому же 22 октября никак нельзя считать 4 ноября по новому стилю, поскольку разница между григорианским (новый стиль) и юлианским календарем (старый стиль), по которому, заметим, до сих пор живет православная церковь, не задана раз и навсегда.
Безусловно, нарочитое присутствие польской темы в содержательной части нового праздника не поспособствовало, мягко говоря, налаживанию двусторонних отношений. Как и история с польским мясом, которому была перекрыта дорога на российский рынок. И Варшава, и Евросоюз убеждены, что, как и в случае с грузинскими и молдавскими винами, запрет вызван не только санэпидемсоображениями. Что в определенной мере было затем подтверждено итогом переговоров между Москвой и Кишиневом: после достижения политических договоренностей качество молдавского вина чудесным образом повысилось.
Дональд Туск, который, сформировав коалицию, станет новым польским премьером, уже заявил о необходимости улучшения отношений с Россией. Вряд ли это произойдет автоматически и очень быстро. При всех "заскоках" Качиньских их жесткая антироссийская позиция (какими бы причинами она ни объяснялась) все еще поддерживается значительной частью и населения, и истеблишмента. А это означает, что (возможно, вопреки логике) мяч находится на обеих половинах игровой площадки - и российской, и польской.
Следовательно, нужны взаимные уступки и компромиссы. Тем более что Москва, несмотря ее внешнее безразличие к этой теме, все же нуждается в новом договоре с Евросоюзом, на который, как известно, Польша наложила вето. Подписанное на днях в Лиссабоне базовое соглашение, призванное заменить собой проваленную Францией и Голландией Евроконституцию, конечно же, предусматривает иной, неконсенсусный механизм принятия решений, но запущен он будет (по настоянию той же Варшавы) только к 2017 году. Так что с "польским фактором" придется еще долго считаться.
Впрочем, он никогда не исчезал ни из российской политики, ни из российской истории.