Новое лицо российской экономики
Нравится это кому-то или нет, но российская экономика на глазах меняет свое лицо. Ставится точка в истории периода антикризисной стабилизации и восстановительного роста экономики. Руководство страны закладывает законодательные основы для осознанного управления развитием, включая формирование национальных институтов развития и масштабного государственно-частного партнерства. Мировой опыт свидетельствует, что переход от стратегии управления затратами к стратегии проектного управления результатами - принципиальное условие обеспечения национальной конкурентоспособности в современном мире.
Для того чтобы это стало реальностью, социально-экономическая политика в стране должна быть активной, осознанной и внятной, использующей новые возможности, а не пассивно приспосабливающейся к той или иной конъюнктуре. Естественно, что такую политику можно строить не на основе формирования все больших страховых резервов, а лишь на основе ясного понимания стратегических целей развития, четкого распределения прав и ответственности за результаты и ресурсы в национальной экономике.
По сути дела речь идет о решении комплекса задач качественно нового позиционирования России в мире, на что неоднократно обращалось внимание в Посланиях Президента России Федеральному Собранию. Это означает не только постановку новых целей, связанных с большей открытостью экономики, но и создание новых инструментов реализации политики национальной конкурентоспособности.
Думается, даже многие скептики-либералы теперь признают, что невозможно управлять сложными процессами в экономике, держась как утопающий за соломинку за четыре макроэкономических показателя и осеняя всех пугалом инфляции. Недавний рост цен на продукты питания показал, что позиция страуса непродуктивна и даже опасна. В любом случае придется найти баланс между бюджетной осмотрительностью и требуемым уровнем инвестиций в инфраструктуру, иначе общая экономическая ситуация в стране ухудшится, и бюджет все равно пострадает.
В период макроэкономической стабилизации и восстановительного роста экономическая стратегия у нас теоретически сводилась к концепции производства "дешевых" денег для бизнеса и минимизации присутствия государства в экономике в надежде, что рыночная конкуренция сформирует конкурентоспособную архитектуру экономики. Следствием этого явилась практика высоких банковских ставок, формирование Стабилизационного фонда и использование его средств для приобретения иностранных ценных бумаг при незначительном снижении уровня инфляции.
В части дискуссии между сторонниками и противниками стерилизации "чрезвычайных доходов" в виде средств Стабилизационного фонда конфликт интересов фактически существовал не между сторонниками и противниками инвестиций в реальные активы с высоким потенциалом капитализации, а между различными классами инвесторов, которые выбирают для себя стратегию прямых инвестиций или инвестиций через посредников на мировых финансовых рынках. Естественно, что если у нас в стране появятся эффективные институты развития, то это создаст острую конкуренцию для сторонников стерилизации чрезвычайных доходов путем их вывода за рубеж.
Экспертные оценки показывают, что инвестиции внутри страны могут быть более эффективными за счет генерации дополнительных налоговых поступлений в бюджетную систему, не говоря уже о том, что развитие инфраструктуры, высокотехнологичных производств даст толчок развитию всей экономике на длительный период.
"Подкачали" в последнее время и американские ценные бумаги. Разразившийся недавно ипотечный кризис сильно подорвал доверие к такого рода вложениям. Вполне очевидно, что процессы глобализации продолжают ставить все новые и новые проблемы перед правительствами всех стран. В материалах Международного валютного фонда отмечается, что инвесторы становятся все более зависимыми от международных событий.
Как показало недавнее заседание министров финансов стран "восьмерки", наших западных партнеров сильно волнует, что ряд стран при инвестировании накопленных национальных фондов могут преследовать политические цели и контролировать крупные мировые компании или инфраструктурные объекты. По оценкам аналитиков, суммарный объем таких фондов к 2012 году может достичь 10 трлн долларов.
Понятно, что для России накопленные резервы, и в первую очередь Фонд национального благосостояния, являются гарантом социальной стабильности на перспективу в случае негативного изменения уровня цен на нефть. С другой стороны, это реальный шанс наконец-то перейти к осознанному, суверенному развитию страны, решению перезревших социальных и экономических проблем. Поэтому крайне важно не дать эти деньги украсть или растранжирить на неэффективные проекты.
Программа развития страны, получившая название план Путина, фактически позволит совершить модернизационный рывок, который выведет Россию в число мировых лидеров.
Станет ли партнером частный капитал?
Казалось бы, денег уже так много, что государство само может инвестировать их куда угодно - и в развитие отраслей, и в инфраструктуру, и в международные проекты. Собственно говоря, в отношении самых неотложных и приоритетных задач так и происходит. Выделены огромные средства на модернизацию жилищно-коммунального хозяйства, расселение обладателей ветхого жилья. Сотни миллиардов рублей вкладываются в развитие нанотехнологий и другие высокотехнологичные отрасли, в освоение территорий Сибири и Дальнего Востока.
Но тут следует учитывать, по меньшей мере, два обстоятельства. Во-первых, у государства денег все еще не так много, чтобы решить стоящие глобальные проблемы, среди которых можно назвать восполнение колоссального отложенного инвестиционного спроса, измеряемого триллионами рублей; преодоление негативной демографической динамики; обеспечение нашим компаниям выхода на доходные и динамичные сегменты мировых рынков для своих наиболее рентабельных сырьевых товаров; решение проблем, связанных с накоплением негативных последствий социального неравенства и другие.
Во-вторых, в рыночной экономике все же основным мотором прогресса должен быть бизнес. Другое дело, что не все ему выгодно, и коммерсанту, в отличие от государства, важно получать прибыль, а не обеспечивать благосостояние населения, предоставляя ему определенные социальные гарантии.
Значит, нужно объединение государственного и частного капитала на взаимовыгодных условиях для того, чтобы сохранялся баланс интересов общества, государства и личностей, представляющих частный капитал. Нужно конструктивное взаимодействие, чтобы бизнесу было выгодно развиваться в русле национальных стратегических интересов. Как показывает мировой опыт, эти и другие задачи решаются в рамках государственно-частного партнерства.
Например, в Англии, начиная с 1992 года, более 15% от всех проектов инфраструктурного характера были сделаны на основе ГЧП. В Южной Корее на рубеже веков было реализовано свыше 100 таких проектов. В Чили в свое время не смогли мобилизовать значительные государственные средства на развитие инфраструктуры - всего лишь 600 млн долларов, хотя для страны это была значительная сумма. Но ей удалось с середины 90-х годов успешно реализовать 44 ГЧП-проекта, в первую очередь - построить платные дороги. Почти все затраты взял на себя частный капитал: примерно три четверти - местный и четверть - иностранный.
Примечательно, что значительные средства (до 67% ВВП) в Чили были накоплены за счет накопительной системы пенсионного обеспечения, действующей в стране с 1981 года. Компании, занимающиеся страхованием жизни, также работали с пенсионными средствами. Благодаря этим институциональным инвесторам удалось профинансировать целый ряд проектов на принципах государственно-частного партнерства.
Конечно, все это не новейшие изобретения: в России концессии использовались и сто лет назад, например при строительстве железных дорог. И, надо сказать, строились они завидными темпами. Став министром финансов, С.Ю. Витте за короткое время практически вдвое увеличил протяженность стальных магистралей - с 29 тысяч до 54 тысяч верст.
Концессии активно использовались в нашей стране в период НЭПа, причем лидировала по вложенному капиталу не добывающая, а обрабатывающая промышленность (29 млн рублей). Был даже разработан специальный план сбалансированного развития на этой основе различных отраслей экономики, который не успели воплотить в жизнь.
Можно сказать, что 2007 год положил начало возрождению государственно-частного партнерства в нашей стране. Импульс был дан весной в Послании Президента Федеральному Собранию. Затем дважды этот вопрос рассматривался на Правительстве Российской Федерации, неоднократно собирался по этому поводу Совет по конкурентоспособности...
В концепции бюджета на ближайшие три года также заложены принципиальные возможности для стратегии экономического развития страны с опорой на активную роль государства в экономике через государственно-частное партнерство, формирование и капитализацию институтов развития. Правильность этого пути подтверждают тенденции развития экономики Казахстана, где создание государственных фондов "Феникс" и "Казна" позволило привлечь миллиарды долларов под крупные национальные проекты, а также на устойчивые темпы роста китайской экономики на уровне 10 процентов в течение последних 15 лет.
Да, западные рейтинги финансовых институтов Китая ниже, чем в России, но с нашими высокими рейтингами трудно проехать по российским дорогам, зато выгодно раздувать "пузырь" на рынке жилья.
И именно инфраструктура страны является одним из тех краеугольных камней, на котором может и должно держаться государственно-частное партнерство. Бизнес готов осваивать месторождения, развивать территории, но ему хочется, чтобы государство обеспечило проведение туда транспортных артерий, которые будут использоваться и для общественных нужд. Конечно, предприниматель готов построить и платные дороги, но встает вопрос: какая часть населения сможет оплачивать проезд по ним в соответствии с тарифами, обеспечивающими окупаемость затрат? Можно сразу сказать - заведомо незначительная часть, если в проекте не будет участвовать государство.
Для России дороги - это извечная проблема, вошедшая в многочисленные поговорки и фольклор. В целом инфраструктура характеризуется весьма неутешительными показателями. Ни один из 16 крупнейших морских портов России сегодня не имеет прямого выхода на сеть федеральных автомобильных дорог. Из десяти крупнейших узловых аэропортов России восемь не имеют железнодорожного пассажирского сообщения. Автодороги и вовсе стали притчей во языцех. Достаточно сказать, что протяженность трасс федерального значения у нас составляет всего лишь 5 процентов от общей их сети. При этом инвестиции в транспортный сектор с учетом всех источников составляют порядка 2% от ВВП страны. Опыт других стран показывает, что для обеспечения высоких темпов развития экономики такие инвестиции должны быть не менее 3-5%, а в Китае они составляют порядка 10%. Это очень много даже с поправкой на то, что развитие транспортной сети в этой стране раньше сильно отставало.
Наверное, вполне естественно, что и в нашей стране именно транспортные проекты получают сейчас импульсы развития. Достаточно вспомнить строительство скоростных автомобильных дорог на международных транспортных коридорах, в том числе Москва - Санкт-Петербург, комплексную реконструкцию Московского авиационного узла со строительством терминала "Шереметьево-3", реконструкцию центральной кольцевой автомобильной дороги в Московской области. Это важно еще и потому, что только развитые, в том числе в плане логистики, узлы могут стать "воротами" в глобальный мир. А у Москвы и Санкт-Петербурга или у их "связки" есть все шансы претендовать на эту роль.
Но в развитии инфраструктуры пока нам трудно похвастаться примерами государственно-частного партнерства. Приятным исключением служит разве что морской транспорт, где были созданы условия для привлечения частных инвестиций, и сегодня портовая инфраструктура у нас на 90% развивается за счет внебюджетных средств.
Когда в товарищах согласья нет
Конечно, реализовать принципы государственно-частного партнерства не так просто, о чем свидетельствует опыт стран, имеющих гораздо больший опыт работы в этом направлении. Нужны четкие, понятные "правила игры" на длительную перспективу, эффективный госзаказ, честные, прозрачные тендеры, что, как свидетельствуют материалы Счетной палаты, пока у нас отсутствует.
Для того чтобы реализовать масштабный проект и что-то построить, надо преодолеть целую серию рисков, помимо самого риска строительства. Есть макроэкономический риск, риск волатильности. Регулятивные, политические, экономические риски, несомненно, должно взять на себя государство или уполномоченные им агентства. А, например, риски эффективности, предоставления услуги, ее трафик? Если их возьмет на себя бизнес полностью, то эти риски, наверное, будут лучше управляться. Но правильно ли весь груз забот перекладывать на частного инвестора? Если говорить о транспортных услугах, то здесь очень важен тарифный режим, для правильного определения которого необходимы усилия не только инвесторов, но и финансистов, операторов частного сектора и государства.
Короче говоря, такого рода проекты очень сложны в проработке и реализации, поскольку должны учитывать множество внутренних и внешних политических, социально-экономических и иных факторов. Участники концессионного соглашения должны ясно представлять, что получит от этого государство, а что - частный партнер.
Необходима правильная финансовая структура, включая проектное финансирование. Очень важен тщательный государственный мониторинг реализации проекта, особенно на первоначальном этапе. Безусловно, государство должно гарантировать бизнесу безопасность, предоставляя гарантии путем простых, надежных, понятных и транспарентных систем в отношении частных финансов. Ничего не получится и без скрупулезного баланса рисков.
Закономерно, что большинство государств, реализующих принципы государственно-частного партнерства в экономике, сейчас пытаются разработать систему контроля за рисками и создать систему ответственности государства и бизнеса, включая иностранных партнеров.
В нашей стране в настоящее время эти проблемы усугубляются целым рядом объективных и субъективных факторов. Я назову лишь некоторые: высокая капиталоемкость и длительные сроки окупаемости проектов, неразвитость внутренних финансовых и фондовых рынков, не способных обеспечить предоставление длинных заемных ресурсов, и, конечно же, неразвитое и несовершенное законодательство.
Так, российский закон о концессиях разрабатывался и принимался почти десять лет - с 1996 года по 2005-й. Вышедшие в том же 2005 году законы "Об особых экономических зонах", "Об инвестиционном фонде" вместе с Законом "О концессионных соглашениях" заложили основу для государственно-частного партнерства, но что-то на практике пока не видно вала заключенных договоров о совместной реализации крупных инвестиционных проектов.
Эксперты отмечают, что закон искусственно ограничил сферы применения концессионных соглашений, исключив землю и природные ресурсы, в нем не раскрыты даже в самом общем виде механизмы налогообложения концессионера. Настороженность инвесторов и потенциальных участников проектов вызывают нормы, предоставляющие возможность досрочного расторжения соглашений.
Дополнительные трудности вызывают неразвитость сервитутного права, отсутствие четко прописанных регламентов резервирования и изъятия земель, а также неурегулированность в вопросах землепользования в отношении земель транспорта и приинфраструктурных территорий. Нет законов о платных дорогах, морских портах, транспортной безопасности, нормативных актов по совершению процедур таможенного оформления и др.
В условиях образования структур частно-государственного партнерства принципиальным является трансформация пространства прав и ответственности в лице институтов власти, бизнеса и общества. Основные риски здесь связаны прежде всего с тем, что нельзя точно сказать, кто реально распоряжается и отвечает за использование крупных портфельных инвестиций государства и национальные ресурсы в целом.
При этом отношения между основными факторами процесса развития фактически переходят из пространства публичного права, основанного на публичных обязательствах власти, в пространство договорных отношений власти и бизнеса, а это уже иные масштабы ответственности перед законом и обществом. Деньги могут просто быть списаны на "усушку" и "утруску", как это было в 90-е годы, когда делили не доходы, а затратный бюджет. Новые риски связаны также с распределением возможных доходов, порождаемых государственными инвестициями. Реальную опасность представляет тенденция приватизации доходной части и национализация затрат, как это уже имело место при реализации ряда государственных проектов и программ.
Неясно также, кто реально сможет использовать технологии управления капитализацией активов, насколько это будет эффективно и в какой степени эти механизмы будут подотчетны государству и обществу. Не хотелось бы потом подводить грустные итоги "проектизации", как это было с итогами приватизации.
Чтобы этого не произошло, нужны индикаторы эффективности деятельности государства и частного сектора в рамках партнерских отношений и исполнения взаимных обязательств. Нужно научиться эффективно вести мониторинг крупных инвестиционных проектов и программ, количественно и качественно измерять все возникающие риски.
Ясно и то, что невозможно все уложить в прокрустово ложе законов, договоров и контрольных функций. Необходимо развивать социальную ответственность бизнеса. В последние годы стала очевидной ограниченность понимания такой ответственности только как благотворительности. Лидеры мирового рынка уже готовы отвечать перед обществом за управление комплексом воздействий на социально-экономические и экологические системы на основе международных стандартов социальной отчетности.
У нас же нет пока ни взаимных обязательств бизнеса и государства в целях повышения национальной конкурентоспособности, решения социальных и экологических проблем. А стоит, к примеру, заикнуться о строительстве скоростной магистрали Москва-Санкт-Петербург, как бизнесмены на основе инсайдерской информации начинают скупку земель, чтобы потом продать их государству по баснословным ценам.
Почему все это так важно? Не будет преувеличением сказать, что для государственно-частного партнерства в России сейчас отведена более важная роль, чем обеспечение инвестиционного финансирования инфраструктурных проектов. Это один из базисов для создания конкурентоспособного государства и защиты национальных интересов в условиях глобализации.
Уроки чеболи и дзайбацу
Различные формы существования финансово-промышленных конгломератов известны еще со времен Маркса. И в прошлом веке крупные корпорации различного типа активно поработали на подъем национальных экономик в ряде стран. Может быть, наиболее известными являются южнокорейские чеболи, которые возникли в конце корейской войны 1950-1953 гг. и существуют до сих пор. Их отличительной особенностью, в отличие от обычных частных компаний, является тесное взаимодействие с властными структурами для реализации общегосударственных целей. Аналогом в Японии долгое время были дзайбацу, которые со временем приобрели новые корпоративные формы.
В последнее время и в других странах получили значительное развитие государственные корпорации, которые на приоритетных для государства направлениях концентрируют значительные административные, финансовые и научные ресурсы. К примеру, государственная корпорация электросетей Китая является ведущим госпредприятием, главными видами хозяйственной деятельности которого стали инвестирование, строительство и эксплуатация электросетей. В настоящее время корпорация насчитывает 55 научно-исследовательских учреждений.
Хотя в России Закон "О некоммерческих организациях", разрешающий использование такой организационно-правовой формы, как государственная корпорация, действует с 1999 года, до последнего времени единственной структурой, удовлетворяющей требованиям этого закона, было Агентство по реструктуризации кредитных организаций.
Главная особенность здесь, пожалуй, состоит в том, что госкорпорация может создаваться только на основании федерального закона. Единого закона для таких предприятий у нас нет, хотя попытки разработать его предпринимались. Сейчас каждая создаваемая корпорация начинает жить по своему "уставу". Хорошо это или плохо с точки зрения эффективности их работы - отдельный вопрос. А с позиций контроля эффективности их деятельности - можно сказать, что не очень здорово.
Правовое положение госкорпораций и без того достаточно запутано. В отличие от коммерческих предприятий, с которыми государство общается на уровне экономических инструментов, оно передает этим структурам право собственника на свою собственность. Фактически речь идет о безвозмездной приватизации. При этом с их помощью за счет бюджетных средств пытаются решить вопросы, связанные с национальной безопасностью, и смягчить отрицательные стороны существования естественных монополий. Здесь неизбежно возникает переплетение различных интересов государственных и негосударственных структур, и, соответственно, появляется широкий простор для коррупции. При этом государство не отвечает по обязательствам корпорации и корпорация не отвечает по обязательствам государства.
Де-юре госкорпорации существуют в экономических условиях договорного, а не публичного права, в отличие от бюджетных учреждений. При этом де-факто они являются субъектами не частного, а публичного права и должны контролироваться государством и обществом, в первую очередь Счетной палатой, представляющей интересы налогоплательщиков.
Как осуществлять такого рода контроль? Объемность и сложность задачи, стоящей перед контрольными органами государства, сейчас мы можем оценить разве что на примере приоритетных национальных проектов, где система бюджетирования тоже достаточно сложна, хотя и более простая.
Материалы проверок Счетной палаты свидетельствуют, что система показателей отчетности в приоритетных национальных проектах пока слабо связана со стратегическими целями и доктринальными документами, включая Послания президента, сводный доклад правительства, программу социально-экономического развития России.
Как следствие, трудно оценить результаты деятельности правительства и других субъектов бюджетного планирования по достижению поставленных перед ними целей. А поскольку цели и мероприятия программ слабо увязаны между собой, то невозможна сводная оценка и сопоставление успешности реализации проектов, а также их своевременная корректировка.
Контроль с позиции стратегии
Понятно, что жизнь не дает времени на раскачку при переходе к новым экономическим формам. Концептуальные, нормативные и организационные меры этих преобразований пока, к сожалению, не выстроены в стройную систему. Так, в сфере проектного управления развитием налицо эпидемия стратегирования. Уже существуют сотни независимых друг от друга региональных, отраслевых, окружных и федеральных стратегий, которые не согласуются ни по логике, ни по набору понятий, ни по практической направленности.
Положение дел усугубляется несогласованностью и разбалансировкой национальных, федеральных, региональных и отраслевых целей развития. О какой эффективности расходования государственных средств можно будет говорить, если, к примеру, все республики и области начнут строить одни и те же предприятия? А результаты можно будет сравнить разве что со строительством Вавилонской башни.
Аналогичные проблемы в наше время заставили Соединенные Штаты Америки принять целый пакет законодательных актов в данной сфере, создать единую нормативно-информационную базу и разработать федеральную референтскую модель как общенациональный интерфейс для власти, бизнеса и общества.
Президент страны Владимир Путин поставил задачу собирания ресурсов государства для реализации единой стратегии развития страны. В этой связи перед новым правительством стоит трудная задача - упорядочить и скоординировать процессы стратегирования, проектирования и программирования как по вертикали власти, так и по отношению к прогнозным горизонтам.
Первые шаги в данном направлении уже сделаны. Подготовлены соответствующие поправки в бюджетное законодательство. Принято решение направить в институты развития 640 млрд рублей. 180 миллиардов пойдет на увеличение капитализации Банка развития, 130 миллиардов - в Российскую корпорацию нанотехнологий, 90 миллиардов - в Инвестиционный фонд, 240 миллиардов - на финансирование Фонда содействия реформированию ЖКХ. Кроме того, государство вложит значительные средства в подготовку сочинской Олимпиады и развитие Дальнего Востока.
Таким образом, в новые структуры передаются очень большие деньги, от эффективности использования которых будет зависеть успех стратегических планов развития страны. Весьма высока и политическая ответственность за возможные последствия несистемных или не слишком удачных решений.
Проконтролировать эффективность и результативность использования этих средств - дело, прямо скажем, непростое. Рост участия государства в корпорациях со смешанным капиталом выводит финансовые ресурсы за рамки бюджетной системы и требует новых подходов к управлению государственными деньгами, имуществом и правами собственности. Органы исполнительной власти и контрольно-счетные органы оказываются в затруднительном положении при оценке таких программ, а государственные активы - фактически в "серой" зоне.
Президентом России дано поручение правительству разработать федеральный закон о стратегическом планировании социально-экономического развития Российской Федерации. Счетная палата с одобрения главы государства также участвует в проработке соответствующих концепций и законодательных актов, учитывающих роль государственного стратегического контроля в системе стратегического планирования и управления развитием.
Государственный контроль стратегического планирования социально-экономического развития Российской Федерации можно определить как нормативно регламентированные виды деятельности уполномоченных органов государственной власти по мониторингу и оценке эффективности формирования направлений и приоритетов социально-экономического развития Российской Федерации и достижения конечных целей.
Для Счетной палаты как высшего органа внешнего государственного аудита важно сформировать новую систему индикаторов развития и источников экономического роста, отражающих проектный подход, оценку по конечному результату, непрерывность процесса стратегического управления. Это злободневная задача не только для нашей страны.
Не так давно в Стамбуле прошла международная конференция под эгидой Организации экономического сотрудничества и развития, где представители 144 стран обсуждали проблемы измерения параметров социального прогресса как условия безопасного и устойчивого развития. Стратегическому аудиту здесь отводится ключевая роль. На конференции, в частности, отмечалось, что уже сам выбор критериев и ключевых показателей развития является принципиальным моментом, так как фактически задает систему координат единого пространства управления ресурсами, технологиями и целями развития. Системам оценки эффективности, основанным на универсально принимаемых ключевых параметрах, посвящен открывающийся на днях в Мехико XIX конгресс ИНТОСАИ, в котором я принимаю участие.
Очевидно, что для обеспечения эффективности стратегического планирования в нашей стране необходимо создать систему достоверных, в том числе юридически значимых докладов и данных, включая результаты прогнозирования, планирования и реализации процессов социально-экономического развития Российской Федерации, представляемых федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления, а также иными субъектами социально-экономического развития.
На основании этих данных должна быть сформирована единая нормативно-информационная база, содержащая сведения о национальных, федеральных, отраслевых, региональных и муниципальных стратегиях, программах, проектах и планах социально-экономического развития, а также реестры характеризующих их целей, показателей и критериев социально-экономического развития.
Естественно, что организация учета, обработки и представления достоверных, объективных, а не надуманных данных является непростой и недешевой задачей. Поэтому когда правительство утверждает сегодня сотни показателей бюджетирования, ориентированного на результат, и других данных, по поручению президента разрабатывает критерии оценки деятельности федеральных министров, то необходимо ответить на вопрос, кто и за какие деньги будет вести обработку информации. При этом необходимо, чтобы не только федеральные и региональные власти, но и население могло увидеть реальное состояние ключевых показателей и тенденции их развития.
Надо отдавать себе отчет в том, что усилий только Росстата, Контрольного управления президента Российской Федерации, Счетной палаты, контрольно-счетных органов может оказаться недостаточно. Мировой опыт свидетельствует о необходимости участия общества в контроле за реализацией крупномасштабных, значимых для всех проектов. Это поможет формировать не только заинтересованность населения в реализации крупных национальных проектов, но и ответственность власти за взятые обязательства, результаты и последствия реализации данных проектов.
Представляется, что с учетом масштабов и сложности решаемых задач эти функции мог бы взять на себя специально созданный Контрольный совет при президенте Российской Федерации. Накопленные ресурсы позволяют нашей стране совершить качественный рывок в развитии. Надо распорядиться имеющимися средствами с максимальным эффектом и не упустить этот исторический шанс.