В последнее время руководство страны подало обществу достаточно ясный сигнал, что намерено решать проблемы инвалидов. Уже в этом году инвалиды получат дополнительно 1,25 миллиарда рублей на технические средства реабилитации и 2,75 миллиарда - на санаторно-курортное лечение.
Конечно, это вызвало большой резонанс среди инвалидов и их общественных организаций. Но главное, что впервые за последние годы власть признала необходимость принятия системных решений. Нам необходима новая социальная стратегия, направленная на ликвидацию дискриминации людей с ограниченными возможностями. И не надо стесняться говорить об этом открыто. Весь мир, включая самые развитые страны, борется именно с дискриминацией инвалидов!
Задумайтесь: большинство из 13 миллионов российских инвалидов выключены из активной жизни. В России имеют постоянную работу менее 10 процентов инвалидов трудоспособного возраста. А во многих странах этот показатель превышает 20 - 30 процентов и рассматривается как важнейший критерий отношения государства и общества к инвалидам.
Несколько десятилетий, ссылаясь на безденежье, власть решала вопросы инвалидов по "касательной". Сегодня наше государство "обросло жирком", и появилась реальная возможность кардинально изменить сложившуюся ситуацию.
Болевых точек накопилось слишком много. Мучения людей, как правило, начинаются с визита в учреждение медико-социальной экспертизы (МСЭ). Здесь решается главный вопрос, является человек инвалидом или нет. Тем, кто получает статус инвалида, определяют степень ограничения способности к трудовой деятельности и разрабатывают индивидуальную программу реабилитации (ИПР). От решения врача-эксперта МСЭ зависит размер пенсии по инвалидности и ежемесячных денежных выплат, объем и содержание предоставляемой государством социальной поддержки. В общем, именно врачи-эксперты являются главными действующими лицами в определении расходов федерального бюджета.
С 2004 года учреждения МСЭ подняли на федеральный уровень и подчинили Росздраву. Абсолютно правильный шаг. Теперь "давить" на решение врача-эксперта стало практически невозможно. Вот только забыли, что эксперты - тоже люди. Сегодняшняя зарплата врачей учреждений МСЭ, даже с учетом всех доплат, оказалась в среднем значительно ниже (в некоторых регионах в два раза), чем у врачей системы здравоохранения. Другие специалисты системы МСЭ (психологи, социальные работники, реабилитологи) получают еще меньше. Парадокс - судьбу инвалида и огромных бюджетных средств решает полуголодный врач!
Естественно, на голом энтузиазме долго не протянешь. Отток и текучесть кадров стали обыденным явлением. Во многих регионах России укомплектованность учреждений МСЭ сотрудниками на основной работе едва достигает половины штатной численности. Старая закалка еще позволяет удержать врачей-пенсионеров. Но молодые специалисты-прагматики предпочитают более высокооплачиваемую работу.
Ладно бы работа была спокойная. Так ведь нет. Количество инвалидов, а стало быть, и очередь в коридорах, постоянно растет, а мощность учреждений МСЭ рассчитана еще по нормам прошлого века, когда объем и содержание работы врачебно-трудовых экспертных комиссий (ВТЭК) были на порядок меньше. По закону инвалид должен ежегодно получать индивидуальную программу реабилитации. Без нее не трудоустроишься, не поступишь учиться, не получишь протез, кресло-коляску, путевку в санаторий и т.д. И двойная нагрузка на специалистов учреждений МСЭ стала почти обыденной нормой.
Вывод экспертизы на федеральный уровень мгновенно лишил учреждения МСЭ прав собственности на помещения. Теперь их надо брать в аренду или в безвозмездное пользование. Но рынок есть рынок. Каждый собственник недвижимости ищет выгоды, а от учреждения медико-социальной экспертизы ее не получишь. В результате специалисты МСЭ, за редким исключением, размещены в ужасающих условиях. Но главное - люди, которые приходят на освидетельствование. Попробуйте на кресле-коляске, на протезе или на руках с ребенком-инвалидом попасть в неприспособленное помещение и отстоять многочасовую очередь!
Обошел стороной учреждения МСЭ и национальный проект "Здоровье". Оснащение учреждений в основном состоит из примитивных столов, стульев и шкафов. А само освидетельствование, как и пятьдесят лет назад, проводится путем изучения медицинских документов и опроса пациента. Специальное оборудование для оценки ограничений жизнедеятельности и определения реабилитационного потенциала практически отсутствует. Ясно, что в таких условиях заключения экспертов носят достаточно субъективный характер. Их трудно доказать и легко оспорить.
Второй круг мучений начинается после получения инвалидом вожделенной ИПР. С лекарствами все ясно. Деньги выделены - провал ликвидируется. Другой вопрос: надолго ли хватит? Ведь "ненасытность" коммерсантов - поставщиков льготных лекарств, известна. Да и у некоторых врачей пациент может за небольшую мзду выпросить кое-что про запас, чтобы унизительно не париться каждый раз в очередях. Но спрос всегда будет опережать предложение.
Для чего замышлялась монетизация льгот? Чтобы деньги "ходили" за инвалидом. А получилось, как всегда: чиновник стал распределять деньги между фармацевтическими фирмами. Вроде бы и правила установили честные - все по справедливости, на тендерной основе. Только вот государственный посредник - Фонд обязательного медицинского страхования (ФОМС) сразу же проворовался. И кто даст гарантию, что ситуация не повторится?
В этой связи полностью согласен с намерением минздравсоцразвития вывести дополнительное лекарственное обеспечение из-под Фонда обязательного медицинского страхования. У нас есть куда более надежный "проводник" бюджетных денег - Федеральное казначейство. Да и фармацевтический рынок не может быть искусственно поделен на "льготный" и "нельготный" сегменты. Продавцу должно быть абсолютно все равно, для кого он поставляет лекарства, а инвалиду - кто за него оплачивает это лекарство. Важно не забюрократизировать механизм возврата денег за выданные льготные лекарства, создать открытую и честную конкуренцию, а свободный рынок сам отрегулирует потребность в поставках. Ведь это выгодно - получить дополнительных покупателей.
Кроме перечисленных минздравсоцразвития придется решать еще массу других проблем. Но это дело среднесрочной перспективы. Совершенствование законодательства, повышение результативности правоприменительной практики, развитие системы подготовки высококвалифицированных кадров для работы с инвалидами и т.п. не могут осуществляться революционным путем. Тем более что эта работа должна носить межведомственный характер с участием всех ветвей и уровней власти. Первые шаги в этом направлении вселяют большую надежду. Не сомневаюсь, что власть и общество поддержат начинания минздравсоцразвития.
Ведь 13 миллионов инвалидов - это страна в стране. И население этой маленькой страны должно быть уверено, что возрождение России как великой державы дает шанс абсолютно каждому человеку, независимо от его здоровья и социального положения, полностью реализовать свои гражданские права и обязанности.