Закончилась операция "Бриз", целью которой было снизить урон от браконьерского промысла в Тихоокеанском бассейне. О ее специфике и итогах корреспонденту "РГ" рассказал начальник отдела береговой охраны Пограничного управления ФСБ России по Приморскому краю, контрадмирал Михаил Галочкин.
Российская газета | Михаил Николаевич, несколько дней назад пограничниками было задержано судно "Аквамарин", на борту которого обнаружили почти 16 тонн живого краба разных видов - стригуна опилио, камчатского, синего и волосатого. Часто ли удается задержать судно с "живым товаром"?
Михаил Галочкин | Достаточно часто, ведь браконьеры сегодня стараются вывозить живую продукцию - того же краба, ежа и другие виды морских биоресурсов. Вопервых, такой товар дороже стоит - на иностранных рынках - в Корее, Японии, Китае живые морские биоресурсы ценятся гораздо выше, чем замороженные. Вовторых, хотя в случае задержания и приходится платить огромные штрафные санкции, нет статьи о нанесенном ущербе. Если добыча жива и может быть выпущена, штраф будет меньше.
Вот вам конкретная цифра: с начала этого года нами одного только краба было выпущено около 185 тысяч экземпляров.
Процедура отработана. Правда, здесь есть свои тонкости: краб должен быть выпущен в естественную среду, но просто вывалить его за борт нельзя - погибнет. Что касается судна, то оно будет задержано, владельцев ждут серьезные штрафные санкции, возможно, вплоть до конфискации.
Стоит отметить, что в этом году нам удалось впервые в практике Приморского края создать прецедент, когда суд выносит решение о конфискации судна, как орудия незаконного промысла. Конфисковано уже три таких судна, они переданы службе судебных приставов, которые их реализуют, а вырученные деньги поступят в доход государства - в качестве компенсации за нанесенный ущерб. Хотя подобная практика уже несколько лет применяется на Сахалине и Камчатке, нам прежде не удавалось внедрить ее здесь. Местные браконьеры приговаривались к огромным штрафам, получали даже сроки заключения, но вот с пароходами им расставаться еще не приходилось.
Стоит отметить, что многие местные браконьеры в последние годы свернули свою деятельность в приморских водах и переместились на Сахалин и Камчатку.
РГ | Кто больше хлопот доставляет пограничникам - свои или "подфлажники"?
Галочкин | Конечно, вторые. Уйдя под удобные флаги, браконьеры в значительной степени выпадают из доступного нам правового пространства. В общем, браконьеров стало меньше, но они стали более изворотливы и подготовлены. Хотя в последние десять лет правовая база изменилась в худшую для них сторону. Закрыты многие лазейки и прорехи в законодательстве, благодаря которым нарушителям иногда удавалось уходить от ответственности. По сути, сегодня в АзиатскоТихоокеанском регионе, будем откровенными, за биоресурсы идет самая настоящая война. Только о ней никто не говорит. Количество денег, которое крутится в теневом бизнесе, связанном с морепродуктами, таково, что просто так от них никто не откажется…
Вы знаете, почему в последнее время стало так много "подфлажников"? Все дело в том, что с 1 января этого года транспортировка морских биоресурсов выпала из правового поля. Раньше все это считалось одним целым, частями одного процесса - от добычи биоресурсов до их транспортировки в порт и сдачи. Теперь - нет.
После того как законодательство разделило понятия добычи и транспортировки, определив, что доставкой улова может заниматься - на правах транспортировки генерального груза - совершенно сторонняя организация, нам стало сложнее отслеживать браконьеров. Потому что они нашли новый способ обмана государства - вывели суда под удобные флаги: Монголии, Грузии, Белиза, часто можно встретить судно под флагом Камбоджи. Вывели под флаги, сделали документы на транспортировку, и теперь, когда я задерживаю его в исключительной экономической зоне, у меня остается очень мало возможностей предъявить к нему претензии.
РГ | В такой ситуации работа пограничников становится трудновыполнимой. Как вы выходите из ситуации?
Галочкин | Последние несколько судов мы задержали на основании информации от наших аналитиков. Впрочем, информации у нас масса - из Камчатского центра мониторинга, от японцев, корейцев, китайцев, от Дальневосточного таможенного управления, из других источников, называть которые я не буду. Скажем, поступают данные, что какието пароходы давно уже превысили имевшиеся у них квоты - тут же идет команда на ПСКР. Впрочем, северная часть Тихого океана - это ведь не Финский залив, который можно весь с нескольких точек перекрыть радиотехническим полем, и все как на ладони. Здесь такое сделать невозможно. Поэтому на первый план выходят аналитики. Главная наша задача сегодня - совершенствование системы мониторинга.
В том же "Бризе" мы принимали участие вместе со своими коллегами с Сахалина и Камчатки, то есть в рамках всего Тихоокеанского округа. Мы участвовали, во-первых, обеспечивая аналитическое сопровождение, во вторых, выделяя свой инспекторский состав для работы в районах промысла. И третье, мы работали на маршрутах транспортировки уже добытой продукции - проверяли груз красной рыбы и икры.
Однако охрана морских биоресурсов - не главная задача. Мы отвечаем за обеспечение безопасности морских границ государства, защищаем экономические, политические и иные интересы Российской Федерации в исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе. Плюс проводим спасательные мероприятия. Прибавьте к этому такие моменты, как борьба с трансграничной преступностью, контрабандой наркотиков, оружия и людей, с пиратством, наконец… Мы готовы к противодействию всему, чему потребуется. С нашими коллегами из стран АТР постоянно отрабатываем и проводим совместные тренировки.
Между тем
Силами береговой охраны Пограничного управления ФСБ России по Приморскому краю с начала года осмотрено более 2 тысяч судов. За различные нарушения задержано 62 судна, из них 31 - под флагами иностранных государств. Оштрафовано 106 судов, привлечены к административной ответственности 36 физических и 28 юридических лиц. Сумма штрафных санкций и предъявленных исков за нанесенный ущерб составила более 7 миллионов рублей.