Каждый бы расписался под этими словами Михаила Ульянова. Но много ли назовешь актеров (и еще шире - людей), которые смогли следовать этим словам так же безапелляционно честно и даже жестоко перед собой, как это делал Ульянов?
Величайший актер, "государственный" артист, которого в молодости увольнял из Вахтанговского театра сам Рубен Симонов, а в зрелости уговаривал возглавить тот же театр весь коллектив вахтанговцев.
Фантастически скромный человек, к которому за помощью обращалось пол- Москвы и России (и не потому, что был председателем СТД, по должности обязанным, а потому, что знали - никогда не откажет, сделает все возможное и невозможное) и который для себя, за себя попросить что-либо ну никак не мог - ни при каких обстоятельствах.
Верный семьянин, однолюб, чьи влюбленные глаза были обращены только к одной женщине - Алле Парфаньяк, жене, актрисе, с которой, как только в книгах со счастливым концом, - с первого взгляда и на всю жизнь.
По "киношным" меркам - не красавец, - экран видел и более иконописные лица. Но именно от его глаз - светлых, пронзительных и абсолютно правдивых - невозможно оторваться. Если можно было бы сейчас включить камеру и показывать только глаза Ульянова крупным планом - получился бы отдельный полноценный художественный фильм.
Надежный, мудрый сибиряк с сильным характером - такой, который слов на ветер не бросает, но если уж скажет - не извольте сомневаться, сделает обязательно. Я не знаю ни одного молодого актера, которому сейчас так же безоговорочно веришь...
...За две недели до смерти Михаил Ульянов закончил работу над своей новой книгой воспоминаний. "Основу ее прежде всего составит моя жизнь, мое актерство, мои встречи с интересными людьми, - составлял он предисловие к изданию под названием "Реальность и мечта". - Но книга - не совсем биография, и в страничку я ее ужимать не стану, а постараюсь с позиции своих лет и нажитого опыта рассказать читателю о тех событиях, которые оставили след в моей жизни..."
К восьмидесятилетию Михаила Ульянова издательство "Вагриус" готовило книгу "Реальность и мечта", фрагменты из которой с разрешения издательства публикуются в "Российской газете". Вышла книга - на днях - уже посмертно... Когда грани между реальностью и мечтами оказались совершенно размыты датами рождения и смерти. Но разве актеры умирают?..
"...Мне уже восемьдесят лет, многое позади. "Жизнь моя, иль ты приснилась мне?" - могу сказать я словами поэта. Большую часть из отпущенного мне времени я посвятил театру.
Какие странные события и совпадения преследуют нас на жизненном пути. И актерская судьба также полна неожиданностей... Я оказался удачливым на роли и в разное время играл Ричарда III, Ленина, Сталина, Наполеона, Степана Разина, Ворошилова и Жукова...
Как часто, оглядываясь назад, я задавал себе вопрос, почему моя жизнь сложилась именно так, а не иначе? Почему, когда независимо от моего сознания решалась моя судьба, я делал один, а не другой шаг? ...Нет однозначных ответов на эти вопросы. И лишь одно теперь подсказывает мне мой опыт: слишком часто все в жизни повисает на тонкой нити, и человек бессилен и беззащитен перед разверзшейся перед ним неизвестностью. Ах, только бы нить не порвалась!
...Большой случайностью было то, что я вообще увлекся театром. Непостижимо уму, зачем это понадобилось мальчишке из сибирской глубинки, выросшему в семье, где о сцене даже не мечтали...
...Судьба благоволила ко мне. Вахтанговский театр во время войны был в эвакуации именно в Омске... И когда в 1947 году после возвращения в Москву вахтанговские мэтры набирали первый послевоенный курс в Щукинское училище, они вряд ли могли отказать омскому пареньку... А будь я родом из Хабаровска или Уфы, возможно, получил бы от ворот поворот.
...Путь актера тернист и бесконечно зависим. Господи, от чего он только не зависит! Можно быть и талантливым, и работящим, а жизнь все равно не сложится... Но среди многих обстоятельств иногда решающую роль играет тот, кто рядом с тобой. Будь это друг, а еще важнее, если это жена... Угадаешь - и это позволит взлететь на вершину мастерства и популярности, не угадаешь - опустишься на дно.
Когда в 1950 году... меня приняли в Вахтанговский театр, я начал актерскую карьеру заметно... Я сыграл Кирова в спектакле "Крепость на Волге"... Пожалуй, я не был уж очень загульным гусаром, но от товарищей не отставал и - "ехал на ярмарку ухарь-купец, ухарь-купец, удалой молодец". "Остановись-ка, ухарь", - говорили старшие. Я, было, одумывался, а потом опять - "в красной рубахе, весел и пьян". ...Но в то же время повлекло меня, как океанской волной, потянуло, как магнитом, к актрисе нашего театра, красавице и умнице Алле Парфаньяк. Переживаний - море. Алла замужем. А я кто? Сибирский малообразованный мужичок? Ни кола, ни двора? Но, к моему великому счастью, Алла посмотрела-посмотрела и подала мне руку, а следом сердце отдала. ...Редкое качество есть у этой женщины - сила воли. Этой-то волей она и спасла меня. Алла поставила условие: никаких ярмарок, никаких купцов. Все. Конец. Этой рукой она вытянула меня из омута в тот момент, когда я уже пускал пузыри и почти перестал за себя бороться. Многие тогда махнули на меня рукой, мол, пропал парень. И действительно настал трагический край - меня выгнали из театра за развеселую жизнь. Но тут Алла подняла на ноги товарищей и заставила их просить за меня... Великое спасибо Рубену Николаевичу Симонову! Он сказал: "Вернуть в коллектив". А мог сказать: "Нет"... И как тут не верить в рок?..
...Мой творческий путь в театре, а потом и в кино оказался удачным. А Алла не так уж много сыграла в театре... Но рука, протянутая в минуту страшную, произвела в моей жизни глубокие изменения. И в жизни Аллы тоже...
...Даже малая задержка для театра - это смерть... Поэтому так мало для него значит уход отдельных, пусть даже выдающихся актеров. Жестоко? Конечно! Но мавр сделал свое дело. Он может уйти..."