Известный адвокат Гасан Мирзоев популярен не только в корпоративном сообществе защитников. Он член Общественной палаты РФ и Совета при президенте России по вопросам совершенствования правосудия, ректор Российской академии адвокатуры, доктор юридических наук, депутат Государственной Думы 3-го созыва.
По его мнению, адвокаты все более утрачивают свою независимость, а структура самоуправления сообщества становится бюрократической.
Российская газета: Гасан Борисович, будучи депутатом Госдумы, вы активно участвовали в разработке закона об адвокатуре. Почему теперь он вам перестал нравиться?
Гасан Мирзоев: От того президентского закона мало что осталось - многочисленные поправки изменили его концепцию, выхолостили сам дух независимости адвокатуры. Причем, обратите внимание, лоббировала эти поправки не власть, а отдельные представители адвокатуры, в том числе с депутатскими мандатами.
РГ: Независимость корпорации зависит от тех механизмов, с помощью которых адвокаты управляют ею. Структура самоуправления сформирована на демократических, выборных началах, и она действует.
Мирзоев: Меня беспокоит, что теперь адвокаты напрямую не могут избирать органы самоуправления. Это право делегировано президентам палат. Каждые два года совет палаты обновляется на одну треть и президент предлагает, кого заменить из 15 членов. Решает совет палаты, а общее собрание лишь утверждает это решение. Если палата проголосует против, опять собирается совет, выбирает новых выдвиженцев и вносит на голосование хурала. То есть фактически все в руках президента палаты. Разве это демократия? Такой формы не было даже при инквизиции.
РГ: Вы предлагаете внести поправки в закон об адвокатуре?
Мирзоев: Закон об адвокатуре действует пять лет. Пора бы посмотреть, а что изменилось, чем мы, адвокаты, живем, как трудимся и во имя чего? Надо обсудить все это на Конгрессе адвокатов и резолюцию конгресса доложить руководству страны.
РГ: Почему именно на Конгрессе, а не на съезде адвокатов, который собирается регулярно?
Мирзоев: На съезд приезжают представители адвокатских палат субъектов Федерации. При всем моем уважении к делегатам, сегодня это в большинстве президенты палат. То есть опять начальники, а где рядовые адвокаты? На конгресс же соберутся представители всех адвокатских образований, таких, как Гильдия российских адвокатов, Союз российских адвокатов, Ассоциация адвокатов и других. В адвокатском сообществе много свободных объединений, туда адвокаты вступают добровольно, как физические лица. Представительство на Конгрессе будет гораздо шире, чем на съезде. А учредителем Конгресса могла бы стать Федеральная палата адвокатов.
РГ: Принимая предыдущие поправки к закону, депутаты тоже хотели улучшить его. Но получилось, считаете вы, даже хуже. Может быть, дело в чем-то ином?
Мирзоев: Мое мнение заключается в том, что, принимая любой закон, касающийся правоприменения, депутаты должны действовать не келейно, а проводить широкие обсуждения, собирать "круглые столы" с участием ученых, юристов, практиков. Любая поправка должна совершенствовать закон, а не быть контрреформой. Вообще мы должны наконец закончить судебную реформу. В царской России она прошла за один год, а мы 15 лет говорим об этом.
РГ: Что, на ваш взгляд, не завершено?
Мирзоев: Не обеспечена независимость участников процесса, в том числе адвокатов и судей. Рядовые судьи находятся под давлением председателей судов и местных властей. В одном из регионов судья посадил замначальника милиции, так губернатор топал ногами и стучал кулаками: "Как посмел?" Такую жалобу мы разбирали в Общественной палате. От адвокатов тоже приходят жалобы - местные чиновники ставят их под свой контроль. Но ведь никто не вправе контролировать деятельность адвоката, кроме самих адвокатов. Контроль и надзор за адвокатурой недопустимы в силу статьи 3 закона об адвокатуре. Вопросы приема, увольнения, прекращения статуса защитника должны решаться внутри корпорации.
РГ: По закону, ныне в такие комиссии входят и представители государства, а также судейского сообщества.
Мирзоев: Я считаю, что мы должны выйти на новый виток реформы, сделать закон более демократичным. Пусть представители органов государства присутствуют при решении судьбы адвоката, но только с совещательным голосом.
То же касается и судей. Сейчас в комиссии при приеме экзаменов у адвокатов участвуют две судьи с решающим голосом. В таком случае разрешите и адвокатам присутствовать на экзаменах у судей с таким же правом голоса.
РГ: Участие судей и госчиновников - мера все-таки вынужденная. Не секрет, есть случаи, когда адвокат ведет себя совсем не по закону, а коллеги лишь гладят его по головке.
Мирзоев: Это разные вещи. Адвокат должен быть независим не для собственной неприкасаемости, а ради защиты прав человека. Во имя прав и свобод граждан. Для него есть закон и правила внутрикорпоративной этики. Я считаю, что и кодекс адвокатской этики не должен превращаться в некий дисциплинарный кодекс и орудие против самого адвоката.
РГ: Знающие вас люди говорят, что вы считаете духовность основой своей профессии.
Мирзоев: Да, это так. Об этом мы много говорили со Святейшим Патриархом Алексием II, и он поддержал меня.
РГ: Отстаивая независимость адвокатов, вы часто и жестко критиковали власть. Но на последней научно-практической конференции призывали к взаимодействию с властью. Что-то изменилось в нашей жизни?
Мирзоев: Сегодня в России стабильность. Многим это не нравится. Не понимают, что нам нужна именно конкретная, стабильная, действующая власть, которая состоялась и которая нуждается в поддержке. При наличии такой власти можно дальше двигаться к гражданскому обществу, решать проблемы и государства, и права, и адвокатуры. Поэтому сегодня мы не являемся оппонентами власти, это крайне важно.
От редакции
Сегодня у Гасана Мирзоева - юбилей, ему исполнилось 60 лет. Поздравляем!