Правда, затем последовали коррективы. Тот же Александр Кирилин разъяснил, что в эту цифру - 19 миллионов - включены неизбежные повторения, поскольку база данных содержит как донесения воинских частей о потерях, так и сведения о 30 тыс. (из 48 тыс. существующих, причем не только в России) кладбищ и воинских захоронений. Понятно, что пересечения неизбежны.
Тем не менее цифры, судя по всему, не окончательные. А значит, по опыту всех послевоенных лет, продолжающиеся подсчеты советских потерь в Великой Отечественной войне неизбежно станут предметом острых идеологических споров.
Вспомним хотя бы, как "эволюционировали" эти цифры в зависимости от политической конъюнктуры.
Началось все с того, что в 1946 году Сталин объявил о том, что потери СССР в войне составили 7 миллионов человек. Что должно было подчеркнуть гениальность верховного командования и его стратегическое искусство побеждать малой кровью.
В 1961 году появилась новая оценка - 20 миллионов погибших. Безусловно, в пику Сталину, культ личности и военный гений которого развенчивал тогдашний советский лидер Никита Хрущев.
Четверть века мы прожили с этой цифрой, считая ее окончательной, хотя были попытки (в первую очередь со стороны демографов) скорректировать число потерь. Но такого рода изыскания в лучшем случае получали огласку в малотиражных научных журналах.
В 1985 году, уже в перестроечное время, на свет появилась энциклопедия "Великая Отечественная война 1941-1945", которая задумывалась как наиболее полное справочное издание по истории войны. Так вот там вообще отсутствовали какие-либо данные о советских потерях, чтобы не будоражить общественное мнение, и без того возбужденное перестройкой и гласностью.
К концу 1980-х годов, в условиях открывшихся все же возможностей более или менее свободного научного поиска, Михаил Горбачев оглушил советский народ (да и весь мир) новым подсчетом: 27 миллионов погибших.
Все дальнейшие попытки (весьма, замечу, многочисленные) пересмотреть и эту цифру в сторону увеличения уже наталкивались на ожесточенное сопротивление историков-"фундаменталистов". И чем настойчивее российское общество загоняли в советское прошлое и в "старые песни о главном", тем это сопротивление становилось все более агрессивным. Дело дошло до того, что еще накануне парламентских выборов прежняя Дума (не сильно отличающаяся по идейно-политическим установкам от новой) пообещала разработать законопроект, предусматривающий уголовное наказание (!) за фальсификацию отечественной истории.
С этой точки зрения новые данные Военно-мемориального центра вполне могут попасть под статью. Ведь речь идет о потерях среди военнослужащих, которые до сих пор официально оценивались в 11,5 миллиона. Если к ним прибавить даже официальную цифру потерь среди гражданского населения (более 13 миллионов) да еще разобраться с ополченцами, учета которых практически не было, военнопленными, партизанами и, как обещал руководитель Военно-мемориального центра, завершить обработку архивов, в сумме цена Победы достигнет 30 миллионов погибших.
И уже не так неправдоподобно, как это утверждают хранители "чистоты" отечественной истории, выглядят подсчеты, скажем, писателя Бориса Соколова, настаивающего на том, что общие потери СССР составили более 40 миллионов жизней. А соотношение советских и германских потерь, по его же данным, достигает - 10:1.
Страшные цифры, которых не любила и не любит власть. Хотя бы потому, что героизм и массовая жертвенность солдат - прежде всего плата за бездарность руководителей Советского Союза, о распаде которого сегодня официально принято сожалеть.
Запомнился эпизод из хрестоматийной для советской истории киноэпопеи "Освобождение". Жуков докладывает Сталину об операции по освобождению Киева. Мы можем это сделать во второй половине ноября, говорит маршал. Нет, возражает Генералиссимус, город надо взять к 7 ноября, поскольку это имело бы большое военно-политическое значение. Но тогда - не то чтобы возражает, а скорее сообщает Жуков - операция обойдется дополнительно в 800 тысяч жизней. Город надо взять к 7 ноября, ставит точку в споре Сталин.
Удивительная, кстати, вещь. Реформаторов начала 90-х годов обвиняют в депопуляции России. Причем обвиняет та же самая публика, которая любит пройтись под портретами Сталина. Того самого Сталина, который, создав заградотряды, не постеснялся признаться американскому дипломату Гарриману в том, что (цитирую): "в Советской Армии надо иметь больше смелости, чтобы отступать, чем наступать".
Смелость признавать непомерно большие потери брали на себя и некоторые советские высшие военные чины. Так, генерал-лейтенант С.А. Калинин, ранее командовавший армией, а потом занимавшийся подготовкой резервов, имел неосторожность записать в дневнике, что Верховное Главнокомандование "не заботится о сохранении людских резервов и допускает в отдельных операциях большие потери". Одно это высказывание стоило генералу 25 лет лагерей. А другой военачальник генерал-майор авиации А.А. Туржанский в 1942 году получил 12 лет лагерей за вполне справедливое мнение насчет сводок Совинформбюро, которые, по его словам, "предназначены только для успокоения масс и не соответствуют действительности, так как преуменьшают наши потери и преувеличивают потери противника".
Когда мы узнаем истинную цену Победы, исчисляемую десятками миллионов жизней, мы поймем, что ни одну страницу истории, светлую или темную, нельзя ни вырывать, ни искусственно вклеивать под воздействием политической конъюнктуры. Как говорил Василий Ключевский, история - это не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но сурово наказывает за незнание уроков.