Все это время российские летчики-полярники в любую погоду и при любых обстоятельствах должны будут по первому сигналу вылететь на просторы Арктики, чтобы при необходимости провести спасательную операцию или сбросить путешественникам жизненно-важный груз. Подробнее о работе полярной авиации России корреспонденту "РГ" рассказал Александр Кравченко - полковник, отмеченный орденом "За заслуги перед Отечеством" II степени и медалями "За спасение погибавших".
Российская газета: Считается, что профессия летчика-полярника одна из самых рискованных. С какими опасностями вам приходится сталкиваться в Арктике?
Александр Кравченко: Главная опасность - это погода. Она в этих краях непредсказуемая и меняется каждый час. На Севере экипажи самолетов часто оказываются в очень затруднительном положении. Им приходится рисковать и жизнью, и доверенной им техникой. Когда летишь на дальние расстояния, трудно подыскать запасной аэродром, если на основном погода ухудшилась.
Жаль, что с развалом Советского Союза многие аэродромы на Севере закрылись. А оставшиеся зачастую не соответствуют всем требованиям. В этой ситуации летчикам приходится выкручиваться, искать возможности для дозаправок.
РГ: Приходилось ли лично вам рисковать жизнью на ледяных просторах Арктики?
Кравченко: Каждый летчик проходил испытание риском и страхом. Часто, вылетая на дальние расстояния, он принимает решения в рамках одних метеоусловий, а потом оказывается в таких погодных условиях, когда летать нельзя. Но, когда ты уже в воздухе, деваться некуда, надо рисковать, лететь дальше, проводить посадку самолета при нулевой видимости, что в принципе строго-настрого запрещено.
Например, в прошлом году наш экипаж обеспечивал топливом экспедицию к Северному полюсу. На парашютах мы спустили на лед бочки с горючим для полярных путешественников, чтобы они могли обогревать свои палатки и на снегоходах перевозить грузы. А когда наша команда полетела обратно на остров Средний, она столкнулась со страшной пургой. Был ветер 25 километров в час, видимость - ноль. До запасного аэродрома на острове Галымяном топлива уже не хватало. Нам пришлось садиться на честном слове. Слава богу, все тогда прошло хорошо благодаря мастерству и слаженности работы экипажа. Но у нас долго потом на земле дрожали руки и колени.
Случаются и поломки самолета. Многие летчики и техники не раз обмораживали себе руки и лицо, ремонтируя технику в 40-50-градусный мороз. В таких ситуациях очень важна взаимная выручка.
РГ: Понятно, что от вашей работы зависит жизнь сотрудников пограничных застав и полярных станций на Арктике. Помогают ли они вам? Все ли условия созданы для работы летчиков-полярников на Севере?
Кравченко: В Арктике уже больше нет хорошей аэродромной сети для гражданской и военной авиации. Она пропала вместе с Советским Союзом. Отсутствие нормальных аэродромов очень осложняет работу летчиков на Севере.
Поскольку в Арктике по-прежнему работают пограничники и полярники, ответственность по снабжению их продовольствием и техникой легла на авиацию. Без авиации, как вы правильно отметили, здесь жизни нет. Ведь поезда на Севере ходят только до Воркуты.
Наши вертолеты и самолеты каждый день курсируют над стратегическими точками наших северных территорий. На погранзаставах и полярных станциях мы всегда встречаем теплый и радушный прием.
РГ: А как вы стали летчиком-полярником?
Кравченко: В 1979 году я окончил Балашевское авиационное училище. Сразу попал в Магадан. Затем служил на Камчатке пять лет. В Воркуте я уже 15 лет. Все мы, летчики, прошли также Афганистан, Северный Кавказ и другие "горячие точки".
РГ: Мне рассказывали, что ваша супруга и дочь служат в авиационной части Воркуты. Почему все решили посвятить себя авиации?
Кравченко: Раньше женщин не брали на военную службу. Но как только появилась возможность, мои девушки устроились на работу в часть. Жена Валентина вот уже десять лет занимается материальным обеспечением полетов. Дочка, получив юридическое образование, сразу же начала работать в отделе кадров нашей части. Они нашли себя на военной службе и уходить не хотят.