На ней - черно-белая Мэрилин Монро в постели среди подушек кокетливо натягивает на себя простынку. Но это только дань времени - не более чем удачный рекламный манок. Ведь ничего желтого, пошлого на страницах этой книги не найти. И в чужих постелях, вопреки сложившейся повальной тенденции, стороннему любопытному наблюдателю поваляться не придется. Редкое сегодня литературное искусство и журналистское умение, если разговор заходит действительно о личном.
В названии новой книги Ольги Кучкиной - "Смертельная любовь" - несмотря на утверждение автора о том, что именно любовь и любовные отношения есть сердцевина человеческого, акцент смещается к первому - прилагательному. Избежать которого не удавалось еще ни одному человеку - хоть любящему, хоть любимому... Журналистское исследование впечатляет прежде всего размахом и подбором судеб: от Ленина с Инессой Арманд и Сталина с Аллилуевой до четы Горбачевых, от Мэрилин Монро до Джона Леннона. От Чехова, Достоевского и Бунина - до Венедикта Ерофеева и Юрия Левитанского, а еще Андрея Сахарова и Елены Боннер, Микаэла Таривердиева, Александра и Ангелины Галичей, Герцена, Пикассо, Владимира Максимова и Ирэны Лесневской...
Речь в их документальных любовных историях идет о самом интимном. Нет, не о постели - о смерти. Точнее, о том, как учиться жить, дышать и даже, возможно, любить после ухода своей второй половины.
Писалась книга, по признанию Ольги Кучкиной, "сама собою" много лет. По наблюдениям ее преданных читателей, слагалась из газетных публикаций. Наверняка ее "Смертельная любовь" выдержит еще не одно издание, в которых исправятся досадные технические небрежности (например, такие, что Достоевский умер в 1981 году) и восстановится упущенная из виду при подготовке книжного издания логика некоторых рваных фрагментов, допущенных явно из-за газетной поспешности... Но это - мелкие недоразумения, ничуть не умаляющие главного достоинства сборника. Эта книга не написана - она выстрадана. Потому и разговоры в ней - предельно откровенные, те, которые ведутся только с самыми-самыми близкими людьми, - при переложении на бумагу не теряют достойного, предельно деликатного тона. И интервью - самая, на мой субъективный взгляд, интересная часть этой книги. Логика монтажа бесед - откровенно женская. Где-то - без напрашивающихся пауз и отточий, где-то - зашкаливающе эмоциональная. Как будто, проговаривая ситуации, можно преодолеть какую-то свою личную трагедию, и вот интервьюер ходит по замкнутому кругу вопросов: "Как вы познакомились?", "Вы ревновали?", "Вы ссорились?", "Как он умер?", "Вы плакали?", вы... вы... вы... Вырваться из их ада - научиться смириться с мыслью о смерти. В конце концов: "Как вы живете сегодня - с ним или уже без него?"... Как будто найдя ответ у других, легче можно справиться с существованием финала в природе.
Но чудес не бывает. "Каждый проживает одну-единственную жизнь. Каждый проходит свой путь. Оглядываясь по сторонам, на соседей, на тех, кто жил до нас. Чужой опыт говорит нашему опыту: туда не ходи, иди сюда... и все равно за все платишь по полной", - пишет Ольга Кучкина в предисловии. И личные истории великих - как далеких, так и близких - еще одно подтверждение тому, что перед смертью, как и перед любовью, все равны.