С этой фразы начался разговор с Робером Оссейном, великолепным французским актером, прославившимся на весь свет ролью графа Жофрея де Пейрака.
Кстати, эта роль - одна из сотни, сыгранных Оссейном на большом экране, но главной его жизненной страстью был и по сей день остается театр. В этой ипостаси как режиссер-постановщик, генератор новых идей он достиг таких высот, что его здесь называют "народным режиссером республики". Разговаривать с Оссейном -двойное удовольствие. Великолепный собеседник, Робер то и дело вставляет в свою речь русские фразы, причем произносит их без всякого акцента.
Робер Оссейн: Удивляться здесь нечему. Ведь у меня русские корни. Отец родом из семьи купцов в Самарканде. Его звали Андрей Хоссейнов. Отсюда моя нынешняя фамилия. Мама - Анна Миневская. Дедушка по ее линии был банкиром в Санкт-Петербурге, а мама до революции училась в Смольном институте. Дед, человек широких взглядов, помогал многим, в том числе бедствующим студентам, а среди них оказалось немало сторонников Ульянова-Ленина. Это, кстати, и спасло деда и мать: когда случился октябрьский переворот, студенты, ставшие комиссарами, втихую выправили им бумаги и проводили от греха подальше - аж до румынской границы. После мать добралась до Берлина, где и познакомилась с отцом: его еще раньше родители отправили туда учиться на врача, но победила любовь к музыке, и он стал композитором. Правда, больших денег его симфонии не приносили, поэтому, переехав во Францию, мама пошла работать модисткой в шляпное ателье. Жили небогато, но в незабываемой русской эмигрантской среде. Тогда-то я осознал себя русским. Взахлеб читал Достоевского, Лермонтова, Пушкина, Толстого. Мы - великие мистики, мне понятны и близки такие черты россиян, как широта души, щедрость, романтизм. На всю жизнь у меня сохранились детские воспоминания о пасхальных и рождественских литургиях в православных церквях. С тех времен у меня осталось восхищение образом Христа, которому я впоследствии посвятил три больших спектакля.
Российская газета: Говорят, вы большой любитель русской кухни...
Оссейн: Это все из детства. Я и сам люблю готовить. Когда выдается время, жарю пожарские котлеты с соблюдением всех правил - таких в Париже уже не найдешь. Или борщ - знаю места, где можно купить сорта капусты и свеклы, лучше всего подходящие для этого дела. Обожаю соленые огурцы, ржаной хлеб, компот из сухофруктов с корицей...
РГ: С чего начался ваш путь на сцену?
Оссейн: Мечтал о ней еще мальчишкой. В конце 40-х отучился в студии при театре "Старая голубятня", где моим преподавателем была Татьяна Балашова, затем окончил курсы Рене Симона - туда подающих надежды принимали бесплатно. Потом был парижский театр "Гран Гиньоль", где играл, а также попробовал свои силы в режиссуре. В середине 50-х подружился с кинорежиссером Роже Вадимом - настоящая фамилия Племянников - и снялся в пяти его лентах, в том числе "Отдыхе воина", где моей партнершей была Брижит Бардо.
РГ: Примерно в то же время вы повстречали Марину Влади...
Оссейн: ...которая стала моей первой женой. Я хорошо знал семью Поляковых - ее старших сестер Ольгу Байдарову-Полякову, дружил с Элен Валье, вместе с Одиль Версуа играл в "Старой голубятне". Марину же увидел в первый раз, когда ей было всего 15 лет - она тогда училась в балетной школе. Само очарование! Хотя я был старше Марины на десять лет, смущался и краснел в ее присутствии как мальчишка.
РГ: В том русском браке на французской земле у вас родились два сына...
Оссейн: Игорь и Петр. Петр стал великолепным гитаристом. Кстати, в последнем моем спектакле, посвященном Папе Павлу Иоанну II, он исполняет романсы, русские и польские песни, а также мелодии, написанные его дедом - моим отцом. Игорь же пошел по стопам моим и Марины, снимался во многих фильмах. Правда, несколько лет тому назад с ним случилось несчастье. На Таити на них наехала потерявшая управление машина. Один парень погиб, а Игорь месяц пролежал в коме, и до сих пор у него проблемы со здоровьем. Мы тогда с Мариной не находили себе место от горя...
РГ: А как сейчас Марина?
Оссейн: Жизнь нас развела, но мы постоянно перезваниваемся. У Марины много чего в жизни за это время случилось. Долгие годы с Высоцким, затем жизнь с профессором-онкологом Леоном Шварценбергом, его смерть, которая здорово ее подкосила. О той трагической полосе она талантливо и правдиво рассказала в своей последней книге "Человек в черном". Год назад Марина вернулась на сцену с моноспектаклем о Высоцком. Великолепная работа. Я с большой симпатией отношусь к Марине. Знаете, женщин, которые были вам близки, неважно минуту или тысячу лет, надо уважать.
РГ: Ваш последний спектакль посвящен Иоанну Павлу II. Почему вы решили обратиться к нему?
Оссейн: Его влияние на мировые события конца ХХ века бесспорно. Конечно, у Папы были ошибки, но главное, что он сделал, - это подарил людям надежду и вселил уверенность в том, что перемены к лучшему возможны. Если не будем уважать друг друга, чтобы вместе строить более справедливый мир, то нам недолго останется жить на этой земле. Я не призываю любить ближнего как себя самого, но настаиваю на уважении. Жизнь, если подумать, - это дело любви.
РГ: Жан-Поль Бельмондо играл в ваших спектаклях "Сирано де Бержерак", "Кин". Давно с ним не виделись?
Оссейн: Совсем недавно вместе ужинали. Мы давние друзья. Я несказанно рад, что после больших проблем со здоровьем (он ведь пережил кровоизлияние в мозг несколько лет тому назад) Жан-Поль вернулся на съемочную площадку. Если так пойдет и дальше, то постараюсь его вытянуть на сцену. Есть кое-какие планы, но все, конечно, будет зависеть от его самочувствия.
РГ: Вы давно поговаривали о своем желании привезти спектакль в Россию...
Оссейн: Я знаю, что в Сочи в 2014 году состоятся зимние Олимпийские игры. Готов устроить самый потрясающий, грандиознейший спектакль-церемонию открытия Игр, посвященный России. Готов работать бесплатно, но мне понадобятся средства для постановки подстать тем, какими в свое время располагал Эйзенштейн, когда ставил фильмы "Броненосц "Потемкин" и "Александр Невский". Жду предложений!
РГ: Вот уже семь лет, как вы возглавляете парижский театр "Мариньи". На его эмблеме - изображение волчьей головы. Откуда она?
Оссейн: Этот образ меня преследует всю жизнь. Когда мне было десять лет, в Верхней Савойе я отправился по грибы и столкнулся с волком. Мы долго смотрели друг другу в глаза - между нами было расстояние в несколько десятков метров, и он остался со мной навсегда. Иногда мне кажется, что я сам - волк из бескрайних русских степей.