Петербургский кинорежиссер Дмитрий Светозаров, поставивший сериал "Преступление и наказание" по роману Ф. М. Достоевского, уже снял новое кино. О нем уже говорят, что это "девятые врата ада, случившиеся в Питере, с тибетским уклоном".
Раскольников отправится на запад
Российская газета: Появится ли широкоэкранная версия "Преступления и наказания"?
Дмитрий Светозаров: Двухчасовая картина готова. Мы рассылаем ее на различные кинофестивали. Прокатная судьба в России ей заказана. После того как фильм прошел по телевидению, маловероятно, что народ пойдет в кинотеатры смотреть то же произведение в усеченном виде. Не исключено, что это кино может купить запад.
РГ: Будете ли еще экранизировать Достоевского?
Светозаров: Ну, хорошенького понемножку. Было бы достаточно пошло и глупо, если бы я, почувствовав вкус успеха (думаю, при всем разнообразии откликов мы все-таки можем говорить об успехе), ухватился за это и начал "доить корову" русской классики. Хотя, если меня разбудят посреди ночи, я с ходу назову 5-6 классических сюжетов, которые готов снимать хоть завтра. В этом списке рассказ Николая Лескова "Чертогон". Есть произведение мировой классики, написанное советским писателем, о котором я мечтаю, и мы с продюсером и моим другом Андреем Сигле начинаем далекий путь к нему. Что называется "лепим мечту", пока еще из воздуха. Снять кино не на государственные деньги и вернуть их очень сложно. Что это за произведение, пока не скажу, поскольку я человек суеверный.
РГ: Когда-то вы собирались снять "Идиота".
Светозаров: В начале 90-х я думал об "Идиоте". Хотел сделать не "костюмную" экранизацию, а современный вариант. В главной роли видел Сергея Бехтерева. Тогда я перечитал роман и был обескуражен тем новым впечатлением, которое он на меня произвел. Многие годы стеснялся высказать свое мнение, пока не наткнулся в одном из писем Достоевского на следующее признание: "Я изговнял роман". Он был, мягко говоря, недоволен своей работой. Что касается "Бесов", они еще во времена моей юности были под негласным запретом. В них таились такие дорогие мне политические аллюзии. Я перечитывал это замечательное произведение накануне работы над "Преступлением и наказанием", но представить "Бесов" на экране современного телевидения мне было трудно, еще труднее представить современного зрителя, пытающегося вникнуть в эту очень сложную материю. Великий роман, но слишком тягуч, тяжел, темен, страшен.
Наш ответ Джеймсу Бонду
РГ: Вы начинали в кино с фильмов "Скорость", "Прорыв", "Псы", "Арифметика убийства", "Гаджо" ("Чужой"). А последние годы снимаете только сериалы - "Улицы разбитых фонарей", "Агент национальной безопасности", "По имени Барон", "Фаворский", "Вепрь".
Светозаров: Я никогда не снимал бесконечное мексиканское "мыло" из 120-200 серий. "Агент национальной безопасности" - это не сериал, а полноценное кино, состоящее из мини-новелл, каждая со своим сюжетом. То, что это длится на экране продолжительное время - условность телевидения.
РГ: Вы руководитель проекта "Агент национальной безопасности". Точка в нем уже поставлена?
Светозаров: Я художественный руководитель и режиссер, а также соавтор некоторых сценариев первых 32 серий. Снимали картину около двух лет. Я ушел, когда почувствовал, что времена меняются и сериал уже не может существовать в том виде, какой был в начале. Поставлено, скорее, многоточие. Я первым покинул этот "корабль", потом его бросили сценаристы Владимир Вардунас и Игорь Агеев, а позже актеры Вадим Яковлев, Михаил Пореченков. Мы делали фильм в 90-е годы, во времена абсолютной свободы, что бы о них сейчас не говорили. Только тогда мы могли снять такую легкую, импровизационную, ироничную картину о спецслужбах, о героях с "холодными головами и горячими сердцами". Я, например, поставил себе задачу попробовать себя в этом проекте в различных жанрах. И перепробовал все, начиная от бурлескной новогодней комедии до мрачного триллера и фильма ужасов. Текст и особенно гэги порой рождались прямо на площадке. Одним словом, работа над "Агентом..." была огромным удовольствием. Мы создавали некий новый своеобразный жанр, который кто-то из критиков назвал "ассиметричным ответом Джеймсу Бонду". Мы не думали о Бонде, скорее, это была ассиметричная реакция на некоторые традиции советского кинематографа, не совсем серьезный, ироничный взгляд на нашу жизнь. После нас другие люди начали снимать это всерьез и выяснилось, что ушло главное, на чем все держалось. Артисты стали костенеть в кадре, воздух исчез, камера остановилась. История закончилась. Наш сериал сегодня крутят без конца, и я сам с удовольствием иногда смотрю его, чтобы вспомнить то время. "Агент..." дал второе рождение Андрею Толубееву и Вадиму Яковлеву, сделал Андрюшу Краско всероссийски популярным артистом, открыл Мишу Пореченкова, Игоря Лифанова, Андрея Зиброва.
О шамбале и калачакре
РГ: Вы закончили съемки нового фильма "А.Д.". Где и когда происходит действие? Кто снялся в фильме?.
Светозаров: Действие происходит в Петербурге современном и в Петербурге начала ХХ века. Естественно, снимали в нашем городе. В главной роли - Данила Козловский, молодой премьер театра Льва Додина, подающий большие надежды, "грозящий" стать новой российской звездой. Все актеры питерские: Евгения Игумнова, Сергей Барковский.
РГ: На какого зрителя рассчитываете?
Светозаров: На молодую интеллигентную, думающую публику, для которой хотя бы некоторые сведения из буддийской мифологии не являются чем-то совершенно незнакомым, и она реагирует на такие слова как "шамбала", "калачакра". Надеюсь, наша картина будет рассказана достаточно современным киноязыком. Но я скептик. Если бывают удачи, какой-то успех, то воспринимаю это скорее как подарок. Мне кажется, настоящему художнику не следует быть слишком оптимистичным.