Формальное право изымать имущество государству предоставляет как раз статья 169 ГК РФ. Эта статья устанавливает необходимость взыскания в доход государства имущества, полученного по сделке, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Государство делает лишь первые шаги в адаптации указанной статьи к гражданскому обороту. Поэтому сейчас - "в тестовом режиме" - контролируются только сделки, цель которых заведомо не соответствует основам правопорядка. Если технология будет удачно обкатана на основах правопорядка, государство сможет перейти к защите нравственности. В этой сфере возможности для пополнения бюджета государства окажутся просто безграничными. Так, практически без натяжек можно объявить аморальным деянием любое повышение цен.
Но пока еще до аморальных сделок государство не добралось - сложности обнаружились в вопросах трактовки противоречия сделки основам правопорядка. Председатель Федерального арбитражного суда Московского округа Л. Майкова руководствуется подходом, который подразумевали разработчики ГК РФ. Этот вариант предполагает, что противоречие основам "еще не означает уголовно наказуемое деяние, но очень близко к нему подходит". Т.е. оказывается, что наказывать можно за действия, не являющиеся ни преступлением (поскольку все преступления перечислены в Уголовном кодексе РФ), ни даже правонарушением (поскольку для таковых существуют соответствующие кодексы). Просто возникло у судьи представление об основах правопорядка как о чем-то большом и чистом, а третьи лица заключили сделку, не укладывающуюся в рамки "большого и чистого". И тогда можно этих лиц "наказать рублем". Чтобы в следующий раз не заключали чего ни попадя.
Трактовка "еще нет, но уже где-то рядом", вообще говоря, хороша своей гибкостью. Ведь и правовой беспредел тогда становится почти что правопорядком, поскольку "правовой беспредел еще не означает соблюдения законов, но к такому соблюдению очень близко подходит". Если же отвлечься от "степени подхода", то речь идет о недопустимом термине - определении через отрицание: "противность основам - не преступление". Ну не преступление, и что дальше? Наказывать-то за что?!
На практике наказывают за попытки уклониться от уплаты налога. Заключил налогоплательщик "аморальную" сделку - перечисляй всю сумму, предусмотренную договором, в доход государства! При этом преступления, заключающиеся в уклонении от уплаты налогов, предусмотрены УК РФ, а правонарушения - Налоговым кодексом РФ. С точки зрения теории деяние, "примыкающее к преступлению", должно именоваться правонарушением и содержаться в НК РФ. С точки зрения здравого смысла при выявлении деяний, объективно противоречащих интересам государства, подобные деяния должны быть отнесены либо к правонарушениям, либо к преступлениям и прописаны в надлежащем кодексе. Но получается, что ни теория, ни здравый смысл для целей применения наказания никакого значения не имеют. Есть в ГК РФ сомнительная статья, вот ею суды и пользуются.
Под сомнение статью 169 ставит сам Гражданский кодекс. Подпункт 6 пункта 2 статьи 235 и статья 243 ГК РФ называют конфискацию имущества возможной только в качестве санкции за совершение преступления или правонарушения. Принудительное изъятие имущества у собственника, предусмотренное статьей 169, совершенно четко противоречит указаниям статьи 235 ГК РФ и является законодательным закреплением правила "если нельзя, но очень хочется, то можно".
Конституционный суд РФ когда-то обращался к формулировкам статьи 169 ГК РФ. 8 июня 2004 года были приняты три определения (225-О, 226-О, 227-О), касающиеся понятий "основы правопорядка" и "нравственность". Конституционный суд сказал тогда, что эти понятия не настолько непонятны, чтобы суды не смогли наполнить их нужным содержанием. Однако соотношение статей 169 и 235 Конституционным судом тогда не рассматривалось. Возможно, при более внимательном изучении ситуации, КС РФ сможет обнаружить некоторое несоответствие норм. Впрочем, не исключено, что КС РФ обогатит правоприменительную практику неким новым основанием для изъятия имущества в качестве "публично-правовой санкции за деяние, не являющееся ни правонарушением, ни преступлением, но явно приближающееся к указанным деяниям в силу опасности для общества". В этом смысле "опасное неправонарушение", за которое можно отнимать имущество, ничем не хуже "фискального сбора". Но тогда хотя бы будет ясно, из каких высоких соображений выводится "опасность неправонарушения".
На текущий же момент налогоплательщикам остается рассчитывать лишь на председателя ВАС РФ А. Иванова. Правда, Иванов не идет против "общественного мнения" (точнее, мнения судей, полагающих изъятие имущества на основании статьи 169 ГК РФ вполне приемлемым). Иванов не настаивает на недопустимости применения статьи 169 ГК РФ, предлагая использовать 169-ю статью только в крайних случаях. Но с учетом позиций нижестоящих арбитражных судов, все более активно берущих "конфискационную" статью на вооружение, позиция Иванова уже выглядит прогрессом. Только вот в силу изначальной ущербности статьи, ориентированной на "опасные неправонарушения", сами крайние случаи выглядят непонятно. Например, таким случаем называется распространение детской порнографии. Однако данное деяние уже предусмотрено Уголовным кодексом, равно как предусмотрена там и конфискация имущества при совершении такого деяния. А после того, как государство конфискует имущество на основании УК РФ, применить конфискацию по ГК РФ станет физически невозможно.
Будет даже интересно узнать, какие ситуации Высший арбитражный суд в итоге сочтет подходящими для применения статьи 169 ГК РФ. Разумеется, помимо экспериментов над несчастными налогоплательщиками. Ведь для защиты фискальных интересов государству 169-я статья вообще не нужна: достаточно просто не учитывать "аморальные" сделки при исчислении налогов, и не надо будет изобретать чего-то "опасного", что находится неподалеку от преступления непонятно с какой стороны.