Такого не припомнят даже старожилы. Волна холода принесла на Святую землю снежную метель и ненастья. В Иерусалиме снег, в горах - на Хермоне, в Галилее, Самарии и Иудее - свирепствует буран. Скорость ветра достигает 90 километров в час. Средиземное море штормит.
В центральных районах и на юге страны продолжаются ливневые дожди, нередко с градом. И хотя в Тель-Авиве и близлежащих к нему городах Бат-Ями и Ришон Ле-Ционе ночная температура остается плюсовой, именно там замерзли насмерть трое бездомных. Одного из них нашли у мусорных баков возле жилого дома, двое других угорели в заброшенной постройке, когда пытались согреться у разожженного ими костра.
В иерусалимском штабе 106 (он назван так по номеру телефона службы спасения - 106), созданном в связи с неблагоприятными погодными условиями, корреспонденту "РГ" сообщили точные данные о "хасрейбайт", то есть о бездомных, которых разместили по приютам и специализированным гостиницам. Всего в Святом городе было расселено 57 бомжей. Тем, кто предпочел остаться на улице, социальные работники выдали одеяла, теплую одежду и продукты питания.
Нахум Ицкович, генеральный директор министерства социального обеспечения, выступая в эфире русскоязычной радиостанции "Рэка", сказал, что при 265 местных советах созданы специальные отделы, занимающиеся именно поиском бездомных и оказанием им помощи. "Однако по закону, - пояснил Ицкович, - социальные работники обладают правом доставлять в приюты, ночлежки и специальные гостиницы только тех бездомных, которые того пожелают". Лишь психически нездоровых и больных бездомных подчиненные ему службы имеют право насильно забирать в больницы.
Ника Роста, 30-летнего гражданина Канады, моего старого знакомого, никто не в больницу силой не тащит. Он довольно долго считался "достопримечательностью" города Реховот - ежедневно собирал милостыню напротив здания местной полиции. В Нике, всегда аккуратно одетом и причесанном, с первого взгляда нельзя было угадать бомжа, хотя находившиеся рядом с ним два огромных баула на колесиках резко выделяли его из уличной толпы.
Этот парень не стоял с протянутой рукой, но взгляд, которым он всматривался в прохожих, не оставлял сомнений - человек ждал подаяния. Он рассказал мне, что родился в Торонто, там же учился в университете, но пристрастился к наркотикам и алкоголю. Прошел несколько курсов лечения, но всякий раз срывался. Рассорившись с родителями, уехал в Израиль. Потом я часто виделся с Ником, неизменно занимавшим свое "достопримечательное место". "Израиль не Канада, - как-то разоткровенничался со мной бывший заокеанский студент, - здесь большую часть года тепло, но зимы бывают очень промозглыми". Потом Ник исчез. Я его не видел несколько лет.
И надо же было такому случиться, вновь встретил в тель-авивской ночлежке в эту суровую зиму.
Ник убежден, что ночлежка, в которой он занимает кровать в комнате на троих, дает ему шанс дожить до весны. "Ведь здесь кормят и можно помыться", - неожиданно бодро заявляет он.
Несчастный Ник, скорее всего, переживет эту зиму. Что с ним будет дальше - предугадать трудно. Но от холода, во всяком случае, ему умереть не дадут.