На московском наземном транспорте сложилась странная ситуация: если пассажир попросит билет у водителя, то купит его с большой наценкой. Есть свои художества и в других регионах. Кто мешает восстановлению нарушенных прав граждан, рассказал в эксклюзивном интервью "Российской газете" Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин.
Российская газета: Владимир Петрович, насколько эффективна с точки зрения главного российского правозащитника наша судебная власть?
Владимир Лукин: Мой стол завален жалобами на судебные решения, принятые как по уголовным, так и по гражданским делам. Читая их, приходишь к грустному выводу: люди не верят в справедливость правосудия, не считают суд той независимой ветвью власти, которая способна восстановить их ущемленные права.
РГ: К суду на Руси всегда относились с недоверием и опаской. Но в последние годы для судебной системы, казалось бы, немало сделано. Например, приняты новые Уголовно -процессуальный и Гражданский кодексы, либерализм которых очевиден.
Лукин: Новые процессуальные кодексы действительно сделали правосудие более демократичным. Но, к сожалению, не избавили суд от формализма и волокиты, низкого качества судебных решений, от субъективизма судей. Все это затрудняет доступ человека к правосудию, мешает разбирательству дел в разумные сроки. У нас теперь есть и внутригосударственные средства защиты прав заявителей в органах правосудия. Но наши судьи часто забывают, что надо в первую очередь думать об обеспечении прав человека. Приведу такой пример. Некто П. был осужден за убийство на 10 лет. Вторая инстанция не усмотрела нарушений, на которые жаловался осужденный, и оставила приговор без изменения. А Европейский суд пришел к выводу, что судом были проигнорированы требования статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, тем самым было нарушено его право на справедливое судебное разбирательство. По нашему ходатайству президиум Верховного суда отменил приговор и определение кассационной инстанции и направил дело на новое разбирательство. А можно было и не доводить дело до Страсбурга, если бы судьи помнили, что Конвенция и другие международные правовые акты - это не пустой звук.
РГ: Как суды реагируют на ваши обращения?
Лукин: Нередко они препятствуют Уполномоченному в реализации его полномочий по государственной защите прав человека.
РГ: Но ведь у вас есть права, данные законом. Например, обращаться в надзорные инстанции с ходатайством о проверке законности судебного решения и соответствия его международным обязательствам в области прав человека.
Лукин: Суды надзорных инстанций не любят рассматривать ходатайства, внесенные Уполномоченным, и ссылаются при этом на процессуальные кодексы - там нет такого требования.
Но упомянутое право дано Уполномоченному федеральным конституционным законом. А в соответствии с Конституцией РФ федеральные конституционные законы обладают большей юридической силой, чем обычные законы, в том числе процессуальные кодексы.
РГ: Получается, что судьи сами плохо знают наше законодательство?
Лукин: Конституционный суд вынес специальное постановление от 29 июня 2004 года о том, что процессуальные кодексы не распространяют свой приоритет на разрешение коллизий с конституционными законами и в случаях расхождения их норм должны применяться именно конституционные законы, имеющие большую юридическую силу. Но, видимо, и этого мало. Представляется, что процедура рассмотрения судами надзорных инстанций ходатайств Уполномоченного могла бы быть разъяснена пленумом или президиумом Верховного суда.
РГ: Такие споры возникают только по уголовным делам?
Лукин: И по гражданским тоже. В московских судах общей юрисдикции, например, формируется мнение, что Уполномоченный не вправе защищать в суде права граждан, массово нарушенные госорганами или должностными лицами. Сейчас в столице спорная ситуация на наземном транспорте. Если человек купил билет на автобус или троллейбус в кассе, то одна цена, а у водителя - уже дороже. Так решила региональная энергетическая комиссия города. Но ведь это массовое нарушение прав москвичей и гостей столицы как потребителей транспортных услуг. Мы оспорили решение в Пресненском суде. Однако этот суд, а затем и Мосгорсуд прекратили производство по делу на том основании, что Уполномоченный в случаях массовых нарушений прав граждан должен якобы обращаться не в суд, а инициировать парламентское расследование либо выступать на заседании Госдумы.
РГ: А вы можете куда-нибудь пожаловаться на таких судей?
Лукин: Мы направили надзорную жалобу в Верховный суд и надеемся, что он исправит недопустимую ситуацию. Но ведь дело не только в этом. Отказ органов судебной власти от осуществления правосудия и стремление препятствовать Уполномоченному в судебной защите нарушенных прав граждан не может признаваться законным в демократическом правовом государстве.
РГ: В судах можно услышать мнение, что Уполномоченный вправе обращаться в суд о защите прав, нарушенных госорганом или должностным лицом лишь по делам, возникающим из публичных правоотношений.
Лукин: Федеральный конституционный закон, регулирующий деятельность Уполномоченного, не предусматривает каких-либо различий. Гражданское судопроизводство должно во всех случаях обеспечивать право на беспрепятственный доступ к правосудию в целях защиты нарушенных прав граждан, а не служить препятствием для его реализации и оправданием бездействия органов судебной власти.