В первом чтении принят законопроект, уточняющий вопросы, связанные с приемом на работу вузовских преподавателей, а также школьных учителей.
Кто не может быть педагогом? По каким программам будут выдавать госдипломы духовные образовательные учреждения? Появятся ли ординаторы от культуры? Об этом и не только корреспондент "РГ" беседует с председателем Комитета Госдумы по образованию и науке Григорием Балыхиным.
Российская газета: Григорий Артемович, так кто не может быть учителем?
Григорий Балыхин: Ясно, что к работе с детьми не должен быть допущен человек, больной туберкулезом, алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией. И список можно продолжить, но делать это должны специалисты. Устанавливать перечень заболеваний непосредственно в тексте закона нецелесообразно. Поэтому и наши "отраслевые" законы, и Трудовой кодекс предусматривают, что перечень утверждается федеральным органом исполнительной власти.
В ТК в 2006 году это было закреплено за органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в области здравоохранения. Но, к сожалению, изменения в Закон РФ "Об образовании" и Федеральный закон "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" внесены не были: там говорится, что утверждает перечень правительство Российской Федерации. Так что теперь мы просто устраняем эту правовую коллизию.
РГ: Благодаря поправкам в Закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" в деятельности религиозных образовательных учреждений появились серьезные изменения?
Балыхин: Мы подготовили ко второму чтению законопроект о внесении изменений в Закон "Об образовании" и в статью 19 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях". В качестве поправки предложили включить положение, уточняющее лицензионные требования к высшим учебным заведениям. Сейчас лицензии вузам могут быть выданы только при наличии у них на правах собственности, оперативного управления или аренды необходимой учебно-материальной базы. Мы предлагаем дополнить эти условия правом безвозмездного пользования такой базой. Именно таким правом пользуется значительная часть духовных образовательных учреждений.
РГ: Получение лицензии означает, что духовные учебные заведения будут выдавать дипломы государственного образца?
Балыхин: Да. Они будут иметь право выдавать соответствующие дипломы, но только по тем программам, которые соответствуют федеральным образовательным стандартам и аккредитованы в соответствии с установленным порядком.
Кроме того, на рассмотрении находятся законопроекты, связанные с деятельностью студенческих советов, спортивными школами, льготами при приеме в государственные и муниципальные вузы по направлениям подготовки в области физической культуры и спорта, формой выпускных экзаменов в средней школе и вступительных испытаний в вуз, ординатурой, дополнительным образованием, школьными библиотеками. Но целый ряд вопросов еще ждет своего законодательного разрешения.
РГ: Например?
Балыхин: Нам предстоит разобраться с внебюджетными средствами вузов. Надо понимать, что, если мы не разрешим государственным вузам зарабатывать деньги, то необходимо будет полностью обеспечить их финансирование. Сейчас внебюджетные средства вуза подчас превышают бюджетное финансирование. Безусловно, требования к госвузам будут ужесточаться. В то же время у них появилась возможность перехода в автономные учреждения, которые наделены достаточно большой свободой в распоряжении полученной прибылью.
РГ: К слову, статус бюджетного вуза или автономного учреждения будет присваиваться добровольно или "принудительно"?
Балыхин: Выбор останется за вузами. С этого года минобрнауки готовит эксперимент по переходу бюджетных учреждений в автономные, в котором - на добровольной основе - примут участие 20 вузов.
Среди тех документов, над которыми мы работаем, есть законопроект об ординатуре. В федеральном законодательстве об образовании это понятие жестко связано с медицинскими вузами. Между тем некоторые депутаты, например Иосиф Кобзон, считают, что ординатура нужна не только медикам, но и работникам культуры. Они предложили этот законопроект на рассмотрение.
РГ: И кто же это такой - ординатор от культуры?
Балыхин: В медицине это человек, который в течение срока ординатуры получает послевузовское образование, не связанное, в отличие от аспирантуры, с подготовкой диссертации. Иосиф Давыдович говорит о том, что эта форма послевузовского образования может принести большую пользу, расширяя возможности подготовки преподавательских кадров в области культуры. Проект закона сейчас направят президенту, в правительство, субъекты Российской Федерации. Через полтора месяца, когда будут собраны все замечания, мы рассмотрим законопроект на заседании комитета и решим, предлагать Госдуме принять его в первом чтении или отклонять.
РГ: В состав вашего комитета вошла прославленная фигуристка Ирина Роднина. Теперь в России будет форсироваться строительство катков и школ фигурного катания?
Балыхин: Строительство детских спортивных сооружений - сегодня одна из приоритетных задач в государстве. Но Ирина Константиновна будет заниматься не только вопросами, связанными с физкультурой и спортом в системе образования. Она - заместитель председателя комитета и будет курировать вопросы общего образования.
РГ: К слову, то, что вы владеете французским, я прочитала в вашей биографии, а вот интересно, на коньках стоите?
Балыхин: Не только стою, но и катаюсь. Однако до участия в "Ледниковом периоде" мне далеко.
РГ: Вам, как бывшему руководителю агентства по образованию, конечно, известны все проблемы российского всеобуча. На что, по-вашему, надо обратить внимание в первую очередь?
Балыхин: На ПТУ. В законе о введении обязательного 11-летнего образования были недостаточно отработаны некоторые важные моменты. Дело в том, что часть ПТУ готовит ребят к рабочим профессиям по программам, не предусматривающим получение среднего (полного) общего образования. В этом есть определенный смысл. К моменту завершения основного общего образования ребенок обычно достигает 16 лет. Жизненные обстоятельства зачастую складываются так, что после девятого класса ему просто необходимо самостоятельно зарабатывать. Трудовой кодекс это допускает. Необходимые профессиональные знания за один-два года может дать училище. Полное общее образование в этом случае можно было бы разрешить получать в вечерней школе или в форме экстерната, или после начала трудовой деятельности. Такой законопроект сейчас готовится.
РГ: В Москве идет эксперимент по реформированию ПТУ. Можно ли считать его удачным и перенять другим регионам?
Балыхин: Москва объединила ПТУ с техникумами и колледжами. Такое объединение дает возможность более эффективно использовать материально-техническую базу, кадровый состав. Безусловно, регионам виднее, как оптимизировать подготовку рабочих кадров и специалистов среднего звена, сократить обучение по тем профессиям, которые не так нужны, и сохранить, а может, и увеличить подготовку по востребованным специальностям.
Сейчас регионам передано 2500 училищ, лицеев. Это сделано для того, чтобы подготовку рабочих кадров приблизить к местным рынкам труда. Многие забыли, но когда-то 90 процентов рабочих готовились именно на предприятиях. За счет их средств. Сегодня прежде всего имеется в виду необходимость непосредственного участия бизнеса в развитии начального профессионального образования.
РГ: Многие пединституты сейчас стали университетами. Там нет ряда педагогических и методических дисциплин, в результате выпускники слабо подготовлены к работе в школе. Вы с этим согласны?
Балыхин: Это спорный вопрос. То, что многие педагогические институты стали университетами, говорит об их успехе и о том, что они поднялись на ступеньку выше. Я не думаю, что педагогика вытравливается из учебных программ. В университетах больше возможностей подготовить квалифицированных педагогов.