Народные промыслы Дагестана переживают сейчас нелегкие времена. Даже при существующих налоговых льготах древние ремесла практически не приносят прибыли, а потомственным мастерам вскоре некому будет передавать свои знания.
Почти в два раза выросли за последний год объемы продаж изделий народного промысла в Дагестане.
Об этом сообщили в республиканском департаменте народно-художественных промыслов. Но при этом действительно хорошо идут дела далеко не у всех. Большая часть народных мастеров просто борется за выживание.
Для горной республики кустарное производство посуды и ковров, керамики и украшений - не просто экзотика, которой привлекают в регион туристов. При имеющемся уровне безработицы, особенно в сельских районах, продажа сделанной вручную утвари и сувениров - реальная форма занятости. Власти прекрасно отдают себе в этом отчет и пытаются поддерживать кустарей налоговыми преференциями, но очевидно, что этого недостаточно.
- Ситуация с промыслами сейчас неоднозначна. На кубачинское серебро и кизлярские ножи высокий спрос на рынке. От 3,5 тонны перерабатываемого серебра в год мы за несколько лет перешли к 30 тоннам, - резюмирует заместитель руководителя департамента по народным художественным промыслам министерства промышленности, транспорта и связи РД Мурад Талахов. - А вот ковровое производство, например, переживает кризис. В былые времена в республике было порядка сорока тысяч ковровщиц. Делали почти 50 тысяч квадратных метров ковров в год, почти половина которых шла на экспорт. Сейчас, по нашим данным, в отрасли осталось не больше тысячи мастериц, которые ткут несколько тысяч метров в год.
Сделанные вручную шедевры ковроткачества на прилавках вытеснены дешевыми паласами машинного производства. Мало кто в небогатой республике выложит 20 тысяч рублей за ковер, над которым ткачиха трудилась несколько месяцев, если его штампованный импортный собрат стоит втрое дешевле.
- Мы с матерью ткем ковры только зимой, когда не занимаемся на земельном участке, который нас и кормит, - рассказывает потомственная ткачиха из Левашинского района Фарида Шахбанова. - За сезон успеваем сделать вдвоем два-три ковра, но вывезти их на продажу за пределы республики не в состоянии. Продаем скупщикам. В итоге зарабатываем по две-три тысячи рублей в месяц.
Парадокс - на зарубежных аукционах дагестанские ковры уходят за тысячи долларов, но сами ткачи на них практически ничего не зарабатывают. Правда, одна оговорка: котируется за рубежом не "новодел", а проверенная хотя бы десятилетием-двумя продукция. Но именно этих десяти-двадцати лет у мастеров и нет, потому и уходят они из дела туда, где можно сейчас прокормить семью.
Отток потомственных мастеров чреват неизбежной утерей старинных секретов дагестанского ковроткачества, о котором в своей "Истории" упоминал еще Геродот. Это только для дилетанта рисунок ковра - случайный набор узоров и линий, но для специалиста это образная схема мироустройства, каким его представляли кавказские албанцы, древние жители здешних мест. Ломаная кайма по краю ковра - вода, окружающая землю. Центральный орнамент - дерево мира с людьми и животными, птицами и рыбами. Фон (бледно-красный, ярко-красный, синий или голубой) означает стихии: землю, огонь, воду и воздух. Сейчас даже среди самих мастеров мало кто знает значение всех символов, из которых собирается рисунок ковра, и через двадцать-тридцать лет есть риск остаться вообще без специалистов.
Чтобы выживать в непростых рыночных условиях, ковровщицы занимаются порой откровенной конъюнктурой - ткут на заказ подарочные ковры с портретами заезжих политиков, бизнесменов и "новых дагестанцев". Спрос на это есть (кому из гостей республики, например, не хочется получить в подарок свой портрет размером полтора на два метра?), работа делается сравнительно быстро, но большого мастерства и знания традиций для этого не требуется. Буквально на днях был закончен очередной такой заказ: в обрамлении простенького орнамента с ковра белозубо улыбается один из федеральных министров.
Подобная ситуация, увы, складывается и в большинстве других промыслов Дагестана. Многочисленные магазины сувениров в республике полны изделий местных мастеров, но покупают их лишь немногочисленные приезжие в пик туристского сезона.
- Есть гоцатлинская ковка, балхарские фигурки из глины, унцукульская резьба, вышитые дорожные сумки, - показывает витрины магазина продавец Нураддин. - Такого не делают ни в одном регионе страны, и каждое изделие по-своему уникально, так как сделано вручную. Приезжие покупают какие-нибудь сравнительно недорогие сувениры: серебряные украшения из Кубачей, кизлярские ножи. Иногда берут дорогие подарки для уважаемых гостей республики - набор серебряной посуды или шашку, но такое случается нечасто.
Даже переживающая на фоне остальных отраслей относительный подъем ковка по серебру не внушает специалистам большого оптимизма. Рост объемов продаж во многом объясняется тем, что серебряные украшения более ликвидны по сравнению с остальными изделиями. Наладить организованный сбыт внутри республики пока не удается - приток туристов в Дагестан не так велик, как на курорты Минеральных Вод или черноморские пляжи. Для того чтобы организованно поставлять продукцию в другие регионы России или за границу, необходимо серьезно вкладываться в продвижение и регулярно участвовать в выставках. Денег для этого в дотационной республике пока нет.
- При СССР народные промыслы имели серьезные дотации: половина стоимости, например, того же ковра покрывалась мастеру из бюджета, но сейчас этого нет, - рассказывает Мурад Талахов. - Федеральный и местный законы подразумевают поддержку промыслов, так как это не коммерческие проекты, а скорее способ сохранения культуры и традиций народа. Мастера освобождены от уплаты НДС и налога на землю. Сейчас уже есть программа поддержки местных мастеров: будем создавать фонд поддержки народных промыслов, открывать фирменные магазины, содействовать реализации продукции внутри республики и на выставках за ее пределами.