Впервые в Башкортостане возбуждены уголовные дела в отношении должностных лиц, незаконно растративших деньги заключенных. Подробности корреспонденту "Российской газеты" рассказал Александр Зуев, прокурор по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях республики.
Российская газета: Александр Георгиевич, так что же происходит в местах лишения свободы?
Александр Зуев: Сотрудниками прокуратуры установлены факты неоднократного присвоения денег, находящихся на счетах осужденных. В настоящее время возбуждено четыре уголовных дела по статье 160 Уголовного кодекса России "Присвоение или растрата" в отношении кассира исправительной колонии №2 города Салавата. Еще 25 материалов пока находятся на рассмотрении, но, думаю, и по ним будет результат.
Ситуация следующая. Родственники перечисляли на счета заключенных определенные суммы, которые те могли потратить на покупку дополнительных продуктов питания или предметов первой необходимости. Но выяснилось, что средства использовались совершенно по другому назначению. В беседах с осужденными они признаются, что их фактически заставляли писать заявления с просьбой снять деньги со счета на нужды колонии. Некоторые заключенные в заявлениях указывали, что средства необходимы для оплаты услуг адвоката или нотариуса. Как выяснилось, такую формулировку требовала администрация, поскольку, по негласной договоренности с руководством учреждения, лицо, отбывающее наказание, за ту или иную сумму может рассчитывать на положительную характеристику для условно-досрочного освобождения.
Другими словами, осужденный платит за то, что администрация колонии облегчит участь заключенного.
РГ: О каких суммах идет речь?
Зуев: Все зависит от материальных возможностей родственников заключенного. Кому-то переводят 300-500 рублей, а кому и тридцать тысяч. Нами установлен факт, когда со счета осужденного был снят один рубль! Причем на него был выписан расходный кассовый ордер, сам бланк которого стоит два рубля.
Сотрудники прокуратуры выборочно взяли 44 расходных кассовых ордера за три месяца прошлого года. Сумма средств, снятых со счетов, составила 175 тысяч рублей. Но это только часть денег. Если учитывать, что в колонии содержится 1600 заключенных и со счета каждого из них снималось в среднем по тысяче рублей, то легко подсчитать, о каких суммах идет речь. А ведь подобное происходило не раз. Точные цифры нам скажут ревизоры.
РГ: Но деньги действительно шли на нужды колонии?
Зуев: Это тоже большой вопрос. Вообще, такой статьи расходов, как "нужды учреждения", не существует. Начальник может обратиться с просьбой оказать помощь колонии в приобретении тех или иных строительных материалов, предметов обихода или какой-либо техники. Письмо рассматривает руководитель той организации, куда оно направлено, и принимает решение помочь. Установленным образом поступление материалов регистрируется в документах и составляется отчет о выполненных работах. Денежные расчеты возможны только в редких случаях, но и тогда целевое использование средств должно быть зафиксировано документально. При составлении балансового отчета указывается, какая сумма и на что была потрачена.
В ИК-2 такого учета не вели, но ремонтные работы в административных и жилых помещениях были сделаны. Вместе с тем прокуратурой установлено, что во многих ордерах подписи людей, которые якобы получали эти суммы, оказались поддельными. Опросив некоторых граждан, на чьи фамилии были оформлены ордера, мы обнаружили, что практически никто из них средств не снимал и ничего для учреждения не приобретал. Кто воспользовался деньгами осужденных и как они были потрачены - неизвестно.
В той же исправительной колонии дошло до того, что к женщине, от чьего имени оформлены расходные ордера, пришел начальник одного из отрядов и оставил вот этот список строительных материалов, которые она как будто закупила. Посмотрите: тут почти 300 квадратных метров плитки, 90 мешков цемента, краска, обои, ламинат и так далее. А вот этот листок он оставил ей вместе со списком. Здесь образец "ее" подписи. Видите, тут даже написано: "Расписываться надо так". Это уже чистой воды уголовно наказуемое деяние.
РГ: Подобные нарушения выявлены только в одной колонии?
Зуев: На самом деле такое творится во многих учреждениях системы исполнения наказаний. Мы точно знаем, что аналогичным образом происходило снятие денег со счетов заключенных в исправительных колониях №№ 7, 9, 19, 21.
Таких расходников мы пока не нашли в семи других учреждениях. Начальники этих колоний нарушений не допускали.
РГ: А что грозит руководителям тех мест лишения свободы, где уже установлены подобные факты, в частности, ИК-2?
Зуев: Думаю, что последует соответствующее наказание. Как минимум - увольнение, как максимум - привлечение к уголовной ответственности.
На самом деле кассир только выдает деньги, действуя по указанию главного бухгалтера, а тот, в свою очередь, - по распоряжению начальника. Есть письмо Центрального банка России о порядке ведения кассовых операций, где ясно написано, что ответственность за данные действия несут руководитель предприятия, главбух и кассир. Но и это не главное. Сотрудникам исправительных учреждений по закону запрещено вступать в какие-либо отношения, особенно финансовые, с осужденными и их родственниками.
РГ: Но, с другой стороны, если отбывающий наказание в состоянии улучшить условия содержания, то почему он не может это сделать?
Зуев: Потому что тюрьма - это не санаторий. В ней содержатся плохие парни, которые несут кару за совершенные преступления. За что, к примеру, убийце или насильнику уровень быта по высшему разряду?
Государство, осудив преступника, взяло на себя обязательства содержать его в условиях, соответствующих минимальным требованиям комфорта. Заключенный должен быть накормлен, обут и одет, его должны водить в баню и при необходимости обеспечить медицинскую помощь.
Но кто, скажите, дал право начальникам колоний за деньги ходатайствовать перед судом о сокращении срока? Если преступнику назначено наказание в виде лишения свободы на 12 лет, то почему он должен выйти через восемь, заплатив за это 10 тысяч рублей? Почему право быть свободным он не заслужил, а купил?
РГ: А какова реакция основного надзорного ведомства, я имею в виду ГУФСИН республики?
Зуев: Идет отчаянное сопротивление нашим действиям. И не трудно догадаться, почему. Во-первых, это пятно на всю систему исполнения наказаний. А во-вторых… Если бы подобное происходило в отдельно взятой колонии, то это можно было бы списать на нечестность только начальника этого учреждения. Но ведь аналогичные махинации мы обнаруживаем практически повсеместно. Вывод напрашивается сам собой: есть порочная система, действие которой необходимо пресечь.
Когда мы закончим все проверки и разберемся с этими учреждениями, то поставим вопрос об ответственности Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Башкортостану.
Справка "РГ"
На территории республики расположено пять следственных изоляторов, двенадцать мужских исправительных колоний, две колонии-поселения и воспитательная колония для несовершеннолетних. В местах лишения свободы содержится 19 064 подследственных и осужденных. В 2007 году 1093 заключенным предоставлено условно-досрочное освобождение.