Руководство КПРФ не согласно с официальными итогами президентских выборов, объявленными в конце прошлой недели. Соратники Геннадия Зюганова полагают, что их лидера поддержали не 17,72 процента избирателей, а 20-30 процентов. На заседании думской фракции КПРФ уже прозвучали предложения обратиться в Верховный суд для признания результатов голосования недействительными. По словам главы компартии, "страна вновь не получила возможности для проведения чистых и честных выборов". Геннадий Зюганов сообщил журналистам, что вел кампанию в "урезанном формате": "Скажу вам откровенно: если бы были прямые дебаты, открытые представления программ, я бы выиграл эти выборы".
Как Владимир Жириновский комментировал исход голосования? Да, в общем, так же, как он это обычно делает, благо ему не впервой: "Мой настоящий результат минимум в три раза больше, чем говорит ЦИК. На прошлых выборах было то же самое - подтасовки и вбросы бюллетеней". И лишь Андрей Богданов сказал, что его не огорчает, скорее радует полученный им результат (1,7 процента). Он даже не стал объяснять его чьими-то происками: "Нарушений нашими наблюдателями не зафиксировано".
Зюганов и Жириновский привыкли к поражениям. Председатель КПРФ баллотировался в третий раз, лидер ЛДПР - в пятый. Богданов - дебютант и, как многие до него, случайный человек в ряду завсегдатаев президентских кампаний. Но, кажется, еще никогда проигравшие не оценивали итоги выборов столь, я бы сказал, меланхолически. Никто не бил себя в грудь, не посыпал голову пеплом, не клялся, что на следующих выборах он уж точно покажет себя, возьмет реванш. Даже сетования на "неравные условия, засилье административного ресурса, ограниченный доступ к СМИ", прочая послевыборная риторика в оправдание неудачи - все это было вялым, без былого напора и страсти. Потому что из этой тройки никто на победу и не надеялся, исход выборов был предрешен? Так он и в прежние годы был не менее предрешенным (кроме разве что выборов-1996, когда Зюганов имел реальные шансы на победу). Причины внутренней усталости, читаемой на лицах побежденных, обстоятельствами нынешней президентской гонки, мне кажется, не исчерпываются. О Богданове не говорю. Только о Зюганове и Жириновском. Их усталость - накопленная. Если это личная усталость от политической борьбы (точнее ее имитации), то лишь отчасти. В гораздо большей степени это усталость "металла" - той худосочной многопартийности, что возникла в первые постсоветские годы и остатки которой продолжают существование, год от года все более непродуктивное. Обветшалые программы и полинявшие лозунги. Несменяемые вожди. Неуклонно тающий электорат.
Наиболее показательна тут эволюция КПРФ и ее лидера. Восстановив в начале 90-х рескомы, обкомы, райкомы, наследница КПСС сделалась боевым авангардом непримиримой оппозиции. Но год за годом, а в последние восемь лет - особенно, эта партия врастала в систему власти и теперь чувствует себя в ней вполне комфортно. Говоря, что "в партии наблюдаются две тенденции - те, кто готов строиться под власть, и те, кто готов противостоять проводимой в стране политике", сам же Зюганов образцово олицетворял обе тенденции. Вплоть до нынешних президентских выборов он только и делал, что одновременно и "строился", и "противостоял". Попутно выяснилось, что антиправительственные речи имеют единственного адресата, имя которому - коммунистический электорат, по своей численности уже далеко не такой, каким он был в эпоху Ельцина. И дело даже не в том, что лозунги коммунистов изрядно пожухли. Дело еще и в другом: протестные настроения в обществе неуклонно идут на убыль. Во-первых, небывало благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура со сказочными ценами на нефть обеспечила большинству населения относительно сносный уровень жизни. Во-вторых, народ уверен, что Путин и все, что с ним связано, - это надолго, и значит, надо приспосабливаться к режиму, нравится он или нет.
Восемь лет мирного сосуществования с властью не добавили популярности ни самой КПРФ, ни ее лидеру, изрядно сократило число коммунистических сторонников, повыветрило из населения веру в Зюганова и его потускневших товарищей. Но всякий раз, как только приходит пора выборов, коммунисты вспоминают, что они коммунисты. Извлекаются из партийных запасников портреты Ленина, поднимаются на щит привычные лозунги. Так было и сейчас. Геннадий Зюганов участвовал в предвыборных теледебатах, израсходовал, кажется, весь запас застарелой риторики. Но у вождя КПРФ не было того, чем он прежде брал за душу своих сторонников. У него не было вдохновения.
Хорошо помнится момент, когда положение лидера КПРФ серьезно пошатнулось. После крупного поражения коммунистов в думской кампании 2003 года коммунисты собрали съезд. Накануне его 62 члена ЦК подписали письмо с требованием включить в повестку дня вопрос о доверии руководству. Но как только дошло до голосования, число жаждущих кадровой крови сократилось до 28: помогла разъяснительная работа, проведенная среди смутьянов. Спустя полгода состоялся десятый съезд КПРФ, о котором заранее было объявлено, что он станет "рубежным". Это сказано было за неделю до съезда и едва ли не в тот самый день, когда вождь КПРФ отмечал свое 60-летие. Календарная сопряженность двух этих событий дала внутрипартийным противникам Зюганова повод для язвительных комментариев. Мол, съезд действительно рубежный. Пенсионный рубеж перейден, пора бы Геннадию Андреевичу и на покой, партия неотложно нуждается в смене руководства. Но и этот шанс обновить руководство КПРФ был упущен. Кадровая революция, о необходимости которой так долго говорили большевики, не совершилась. После 2 марта в кулуарах КПРФ разговоры на эту тему возобновились. Судя по всему, прошедшие выборы были для Зюганова последними. Поглощение КПРФ "Справедливой Россией" едва ли произойдет, но через четыре года представлять коммунистов в борьбе за президентский пост будет скорее всего другой кандидат.
Пойдет ли снова на выборы Жириновский или вместо себя пошлет кого-нибудь типа Малышкина, гадать бесполезно. Но ЛДПР никуда не денется. Эта вождистская партия будет существовать до тех пор, пока Владимиру Вольфовичу не надоест заниматься политикой.
Выдвинет ли еще раз свою кандидатуру Андрей Богданов - вообще не вопрос для серьезного обсуждения. Глава ДПР оповестил, что намерен заняться объединением всех демократических сил под эгидой своей партии. Бесплодность этого занятия заведомо очевидна. Впрочем, любые предсказания на четыре года вперед делать рискованно. Все сегодняшние расчеты могут быть опрокинуты возможной сменой обстоятельств. Упадут цены на нефть, случится мировой биржевой крах - и все политические конструкции, созданные в России за последние годы (включая систему выборов с семипроцентным барьером и отсутствием кандидатов-мажоритариев, многопартийность в ее нынешнем виде), потребуют модернизации. Возвращения к публичной политике. Создания конкурентоспособных партий вместо политтехнологических муляжей. Возобновления реальной межпартийной борьбы. Формирования такого парламента, в котором будет место для дискуссий. И налаживания такой президентской гонки, когда кто-то за фаворитом действительно гонится, имея шансы хотя бы сравняться с ним на финише.