К числу новых смертных грехов были причислены генетические манипуляции, опыты над людьми, загрязнение окружающей среды, социальная несправедливость и социальное неравенство, излишнее богатство, нанесение вреда окружающей среде, употребление наркотиков. То есть все характерные недостатки современного глобального мира.
Даже когда выяснилось, что поторопившиеся журналисты объявили новыми смертными грехами всего лишь проблемы современного общества, на которые указывал епископ, вовсе не требуя включать их в канонический список, это не остудило интерес к теме.
Грехи - хоть старым, хоть новым списком - продолжают оставаться актуальностью. А осознание своей греховности продолжает относиться к величайшим внутренним потрясениям. О том, почему это так и как современному человеку осмыслить свои вечные грехи - наш разговор с экспертами - священниками, писателями, философами.
Жатва без излишества
Как православные священники относятся к "современным формам общественного прегрешения"? На эти вопросы "РГ" отвечает отец Игорь (Филоненко), служащий в московском Xраме святителя Филиппа, митрополита Московского.
Российская газета: Что такое грех в православной традиции?
Отец Игорь (Филоненко): Грех - это противление воле Божией. А воля Божия выражена в заповедях, которые нам даны в Священном Писании.
РГ: Чем смертные грехи отличаются от "обычных"?
Отец Игорь: Это очень условное разделение. С точки зрения православия любой грех смертен. Потому что разделяет человека и Бога.
В православии есть понятие страстей. Чревоугодие, прелюбодеяние, сребролюбие, страсть гнева, уныния и гордыни в человеке, как струны на гитаре. Пока их не трогаешь, они молчат. А как только задеваешь одну из "струн", звук начинает расходиться. Если активируется страсть гнева, начинает порождаться обидчивость, нетерпение к ближнему, раздражительность, вспыльчивость, осуждение и крайнее проявление - убийство.
РГ: Как вы относитесь к такому особо отмеченному Ватиканом греху, как неправедно нажитое богатство? Ни для кого не секрет, что "бандиты 90-х" становятся богатыми прихожанами...
Отец Игорь: В окружении Христа были не только праведники. К нему подходили и фарисеи. И даже разбойники оказались с Иисусом на кресте. Один из них стал каяться. И получил прощение.
РГ: Однако многие нынешние неофиты скорее напоминают "голубого воришку" из Ильфа и Петрова.
Отец Игорь: Любой может быть прощен, потому что у Бога суд с милостью. Но сказано: кто сам жил без милости, к тому и суд будет без милости. Вспомните, что сказал Христос блуднице: "Иди и больше не греши!" Путь открыт для покаяния. Но не получится покаяться, получить искупление, поцеловать руку священнику и взяться за старое. Богатство человеку дается Богом. И вовсе не для того, чтобы он сидел на мешках с золотом или гнобил его в швейцарских банках. Избран тот, кто может собрать в своих руках большое богатство. И это большая ответственность. Этим даром он должен служить людям. Как? Рабочими местами, социальными гарантиями. Апостол Павел сказал фразу, о которой должны помнить наши правители: "Надо, чтобы у сеющего не было недостатка, а у жнущего излишества".
РГ: Если церковь осуждает какие-либо действия, то как она это делает? Отказывается ли от благотворительных денег, заработанных неправедно?
Отец Игорь: У нас нет специального судебного органа, как в других церквях. Решение таких вопросов отдано священникам. Пожертвовать Богу может каждый. Но пожертвовать не значит получить прощение. Церковь принимает дар, потому что надеется: за материальным подношением последует духовное - истинное покаяние.
РГ: А когда о жертвующем точно известно, что живет "по понятиям"?
Отец Игорь: Бывают случаи, когда человек с преступным прошлым говорит: "Деньгами задавлю, поэтому буду здесь на почетном месте стоять и причащаться без подготовки". Таким "дарам" я скажу "нет". Есть грехи, которые приходской батюшка отпустить не может. Мы посылаем таких людей к старцам в монастыри.
Другое состояние ума
Когда появилось понятие греха? Грешили ли древние греки? На эти вопросы отвечает специалист в области античной филологии и философии, ученица и спутница жизни знаменитого философа Алексея Лосева Аза Тахо-Годи.
Российская газета: Когда люди начали грешить?
Аза Тахо-Годи: Строго говоря, не так уж давно, чуть более двух тысяч лет назад. А до этого, в эпоху древнейших общин, было представление о том, что "положено", а что нет. У древних греков существовала специальная богиня по имени Фемида, которая определяла то, что "положено". Однако взгляды на то, что можно и чего нельзя, менялись. Когда сильна была материнская линия в древней общине, считалось, что пролить кровь матери или ее родичей - очень серьезное преступление. Причем для матери дороже были ее братья, чем муж, который пришел из другого рода. И если ее собственный сын покушался на ее братьев, она могла его проклясть. Когда укрепилась отцовская линия, оказалось, что сын может вступиться за отца и даже убить свою мать, если она покушалась на жизнь родителя. Так поступать было положено. Эти понятия отражены не только в мифах, но уже и в классической античной литературе. Было представление у древних греков и о богине справедливости Дике. Она преследовала человека, который нарушал нечто. Например, переходил меру.
РГ: Что мешает нам назвать, к примеру, убийство матери - грехом?
Тахо-Годи: Чтобы человеку почувствовать свое несовершенство, скажем, что он впадает в какие-то тяжелые, низменные состояния, готов совершить убийство, он должен сравнить свои поступки с каким-то идеалом. А какой в античности был идеал? Боги, которые отличались от человека только бессмертием. А все остальное у них было человеческое: они между собой и воевали, и ссорились, и друг друга ненавидели.
РГ: Как древние греки относились к богатству?
Тахо-Годи: Богатство никогда специально не преследовалось. Но был главный принцип: ничего сверх меры.
РГ: Когда же появилось современное понятие греха?
Тахо-Годи: До греха человек должен был внутренне созреть. Он должен был осознавать свое ничтожество, несовершенство, глядя на какой-то идеал. И этот идеал появился в первом веке с христианством.
В это же время появилось представление о том, что человек может испытать глубокое потрясение, глядя на высший идеал - Христа распятого, пострадавшего за людей, - и пережить раскаяние в своей душе. Вот тут и родилось это слово "метаноя" - в переводе с греческого "переход ума в другое состояние". Человек осознает, что он жил неправедно, он переживает великое внутреннее осознание своей греховности. Только теперь можно говорить не о проступке, ошибке или несправедливости, как было в античности, а о раскаянии в грехе и о совести, которая соответствует внутреннему осознанию своей греховности.
Елена Новоселова
Грех в исламе
С точки зрения ислама существуют большие и малые грехи. О наиболее пагубных из них пророк Мухаммад говорил: "Сторонитесь семи страшных грехов - многобожия (язычества), колдовства, убийства, ростовщичества, растраты имущества сироты, бегства с поля боя и порочения целомудренных, набожных, но невнимательных женщин", рассказывает имам Московской Соборной мечети Ильдар Аляутдинов. То, какие деяния человека считать более грешными или менее, определяют религиозные традиции и правила, построенные на Священном Коране и изречениях Пророка.
Подготовила Адиля Зарипова
Грех в иудаизме
Рассказывает Борух Горин, руководитель департамента общественных связей ФЕОР
На иврите грех звучит, как "авера", что в буквальном переводе означает "переход за грань дозволенного". Грех - нарушение или не исполнение заповеди. В иудаизме их 613. Мы верим в то, что в человеке присутствуют два начала: доброе и злое. Грех совершается тогда, когда человек прислушивается к злому началу и начинает действовать по его указке. С точки зрения иудаизма грех - отдаление человека от творца, он перестает походить на него образом и подобием. У нас есть высший суд и есть суд земной. Самое большое наказание, когда душа отдаляется от творца и его божественности. В самом понятии греха уже заложено это наказание.
Подготовила Наталья Лебедева
Писатель - не судия
О том, что мыслит о грехе русская литература, наш разговор с писателем Алексеем Варламовым.
Российская газета: Можно говорить о том, что в нашей литературе тема греха звучит чаще и настойчивее?
Алексей Варламов: Я бы так не сказал. Да возьмите хотя бы "Портрет художника в юности" Джеймса Джойса - вот уж где тема греха и страха перед наказанием за грех! А французская католическая литература, а английский роман XIX века. ...У нас же острее звучит тема совести. Это хорошо видно, например, в пушкинском "Борисе Годунове": "Да, жалок тот, в ком совесть нечиста". Русская литература вся - не за страх, а за совесть. И не грех как таковой ей важен, а то, как человек ему противостоит.
РГ: Какое отношению к греху задают наши литературные традиции?
Варламов: Строго говоря, отношение к греху задают традиции религиозные. Другое дело, что у русской культуры и русской церкви при всем драматизме их взаимоотношений всегда была общая система ценностей и представлений о добре и зле. Возлюби грешника, возненавидь грех.
РГ: А кто из наших писателей вам ближе всего в своем понимании греха?
Варламов: Эти вещи глубже всех понимал Достоевский - тут целое художественное исследование на тему человеческая душа и грех. А в ХХ веке очень глубоко эти мысли высказал Венедикт Ерофеев, создавший образ героя смиренного, кроткого. Что поразительнее всего в нынешней литературе - так это право на убийство, которое дает автор своим героям. Или точнее, они у него это право требуют. Причем речь идет о наиболее пронзительных, совестливых писателях. Астафьевская "Людочка", "Божеполье" Леонида Бородина, "Мать Ивана, дочь Ивана" Валентина Распутина, рассказ "Не надо плакать..." нынешнего лауреата солженицынской премии Бориса Екимова.
РГ: Писатель внутри текста - главный судья, как Господь Бог. Что вам, как писателю, кажется самым грешным в современном обществе, что хотелось бы покарать, а что помиловать?
Варламов: Мне кажется, представление, будто бы автор - главный судья в своем произведении, - ошибочно. Писатель - скорее передаточное звено, человек ведомый, а не ведущий, выражающий то, чем насыщено его время. И уж меньше всего он должен, он вправе карать или миловать. В близких к этим категориям я бы сказал, что писатель призван защищать человеческое достоинство и образ Божий в человеке.
Наталья Лебедева
Грех глазами Иеронима Босха
В искусстве Иеронима Босха (ок. 1450 - 1516), еще не совсем выплывшего из Средневековья, нет никакого безумия. Сплошь рациональность, доставшаяся по наследству от мастеров, гонявших по готическим соборам каменных химер и василисков, вера в то, что за грехи неминуемо будет расплата и возмездие (ведь считалось, что собор со всеми его скульптурами, фресками и витражами - "библия для неграмотных"). И, конечно же, народное остроумие, которое постоянно подогревалось карнавалами, грубоватыми, а порой и скабрезными пословицами и поговорками, которыми весело "парили" людские пороки. Да и сам Босх, перед тем как разобраться с пеклом, разложил по полкам все эти "Семь смертных грехов" (так называлась его большая круглая композиция, которую мы воспроизводим) и перед лицом Бога (он в центре картины) от души их высек, изображая всю их нелепость, которая невыгодна даже просто из соображений житейского здравомыслия. Как и его старшие современники Эразм Роттердамский и Себастьян Брант, Босх воздал должное и праматери греха, которая оказалась вовсе не исчадием ада, а самой обыкновенной, пошлой глупостью.
Михаил Боде