Мировой финансовый кризис множит не только угрозы, но и рецепты того, как пройти его с наименьшими потерями. Быстро входит в моду и поиск новой модели поведения России в мире обесценивающегося доллара и падающих рынков.
Эти темы стали основными в дискуссии экономистов, известных своим критичным отношением к нынешней финансовой политике. Разгорающийся финансовый "пожар" на Уолл-стрит добавил им аргументов, что и продемонстрировал очередной "круглый стол", прошедший вчера в "Росбалте". Прежде всего руководитель Национального института развития Сергей Глазьев не без гордости напомнил, что еще восемь лет назад предрекал по следствия "вкладывания национальных сбережений в обреченный доллар": "Однако и сейчас суть российской финансовой политики состоит в поддержке доллара, в том числе и средствами бывшего Стабфонда".
По оценке Глазьева, ненаращивание рефинансирования отечественных банков вынуждает лучших заемщиков брать кредиты за рубежом, что привело к тому, что сейчас 60 процентов финансовой системы сформировано под иностранные кредиты. Эксперт считает долларизацию предельно опасной, поскольку все возможности Федеральной резервной системы США по поддержке "финансовой пирамиды, когда деньги печатаются под долги американского правительства, уже исчерпаны". И она вступила в стадию саморазрушения, что делает падение доллара необратимым. По сути, считает Глазьев, использование доллара эквивалентно налогу в пользу США и соответствующим потерям для национальной финансовой системы. "Вилка" оценки этого "налога" - 15-30 миллиардов долларов в год.
Жестковатую картинку дополнил президент компании экспертного консультирования "Неокон" Михаил Хазин, отметивший, что в этих условиях Россия оказалась в крайне опасном положении: "Непонятно, как будет страна выстраивать свою роль в меняющемся под воздействием кризиса мире". Вмешательство же государства в экономику, по его видению, идет в направлении, прямо противоположном правильному: "Государство должно создавать структуры, которые затем смогут работать самостоятельно, а сейчас создаются корпорации, деятельность которых немыслима без госуправления". По расчетам Хазина, сейчас долг российских корпораций западным банкам уже превысил величину золотовалютных резервов, если из нее вычесть средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния, в которые трансформировался недавно Стабфонд: "Долги уже больше, чем активы". А Центробанк, как подчеркнул эксперт Андрей Кобяков, не выполняет свою главную функцию - "кредитора последней инстанции" для российских финансовых институтов. Размещение же средств экс-Стабфонда в ценных бумагах США с доходностью порядка 5 процентов в год при инфляции в России в 12 процентов в год приводит к огромным потерям. Кобяков оценивает их в 30 миллиардов долларов за последние пять лет. Но главная потеря - упущенная выгода из-за того, что эти деньги не идут в экономику страны.
Тем не менее, по оценке Глазьева, именно сейчас, когда наметилось "бегство от доллара", есть возможность для превращения России в самостоятельный финансовый центр. "Эмиссию рублей, считают они, следует вести не под покупку иностранной валюты, а под спрос на рубли со стороны российских хозяйствующих субъектов". Кроме того, Глазьев предлагает перевести экспорт нефти, газа и военной техники на рубли - эта идея обсуждается, как известно, еще с прошлого года, но пока не ушла дальше деклараций. Впрочем, никто еще, включая Глазьева, и не оценил всех технических и прочих трудностей ее реализации.
Одним из значимых пунктов заявленных инициатив обращает на себя внимание замещение инвалютных займов госкомпаний рублевыми кредитами через государственные коммерческие банки. Словом, "пора финансовым властям очнуться от долларового гипноза и выполнить наконец президентское решение о переводе рубля в разряд мировых валют", уверен экономист. Одним словом, накал страстей вокруг желательности для страны той или иной финансовой политики нарастает, чему катализатором - мировой кризис, а свидетельством - непрекращающиеся в последние недели дискуссии в коридорах власти, подлинные мотивы которых известны лишь посвященным.