Когда миссис Екатеринбург-2007 Ольга Седых прямо с конкурса красоты прилетела в Египет (начало турпоездки совпало с днем финала), местное население приняло ее чуть ли не за нового фараона: женщины в короне по пляжу просто так не разгуливают. Нашу землячку провожали толпой до самого отеля. Не меньшим шоком стал и ее Гран-при на всероссийском конкурсе "Моя красивая мама".
Врач с 18-летним стажем одновременно занимается бизнесом, воспитывает двоих детей, ведет домашнее хозяйство и между делом выигрывает конкурсы красоты. Это, может, и оказалось бы непосильным для какой-нибудь француженки, а для уралочки - дело обычное. О том, как живется "королеве" в рабочие будни, Ольга Седых рассказала читателям "Российской газеты".
Российская газета: Ольга, после победы в городском конкурсе вы говорили, что хотите не просто гордо носить корону, а сделать что-то реально полезное. Это удается?
Ольга Седых: На самом деле у конкурсов красоты огромный потенциал для решения социальных проблем, только этим никто не пользуется. Например, за несколько месяцев от меня потребовалось только разрезать торт на городском Дне матери и поучаствовать в показах: оказалось, мои параметры совпали с размерами одной супердорогой, но не слишком тощей итальянской модели.
Но я знаю, что для наших женщин можно сделать гораздо больше. И не только для будущих матерей, которые сейчас на волне, но и для тех, кто уже выполнил свою репродуктивную функцию. Прежде всего, как онкогинеколог со стажем я говорю о своих пациентках. Это огромная психологическая травма для женщины, и не все здесь решают бюджетные деньги. Нужно организовать реабилитацию, в том числе лечебную физкультуру. В больницах это не предусмотрено, но среди медиков есть те, кто готов заниматься этим за символическую плату. Второе, над чем сейчас думаю, как организовать посещение бассейна для женщин без молочной железы (на Западе их называют амазонками) и для пациенток с колостомой. Пляж уже не для них, но ведь и им хочется остаться физически активными. Просто нужно найти, кто бы мог это оплатить.
РГ: А вас не удивляет, что городская администрация не проявляет особого энтузиазма в решении этих проблем?
Седых: А зачем? Достаточно того, что мэрия лояльно относится к конкурсу красоты. Это уже много, это помогает "напрягать" спонсоров. Их деньги идут не только на подарки участницам. Кто-то бесплатно освещал наши акции, и последовала реакция: люди по нашему примеру еще в течение месяца сдавали кровь. У нас на самом деле был настоящий мамин конкурс, социально значимый. Ходили в детские и родильные дома, проводили с ГИБДД и МЧС акции для детей. Мы с бывшими участницами встречаемся и сейчас, собираемся снова сдать кровь.
Во время конкурса в Екатеринбурге мне казалось, что организаторы допускают много ошибок. Но, когда пообщалась с "миссис" из других регионов, изменила свое мнение. В Новосибирске, например, замужним дамам надо было устроить "гонку за принцем", а в Великом Новгороде мамы... танцевали стриптиз.
РГ: И все-таки не секрет, что призовые места в таких конкурсах больше доступны женам обеспеченных людей. Миссис Екатеринбург-2005 Наталья Головина, например, призналась, что участие в конкурсе помогло ей расширить собственный бизнес. А вот чтобы конкурс помог какой-нибудь уборщице, никто припомнить не может.
Седых: Не хочу никого обижать, но женщина, которая не стремится ни учиться, ни работать и довольствуется статусом уборщицы, на конкурс не пойдет. Даже среди 300 претенденток на участие ни одной уборщицы не было. Зато среди 30 конкурсанток было много учителей, фельдшеров, врачей, юристов.
Я, кстати, начала работать в 14 лет, потому что всегда стремилась получить больше, чем могли мне дать родители. Не поступив в мединститут с первого раза, год работала санитаркой в поликлинике УВД. Учась в институте, занималась массажем. Был и нестандартный опыт - пела в ресторане, а отец, когда узнал, выдрал меня ремнем. С тех пор в ресторанах больше не пою - только за рулем.
РГ: А из медицины в бизнес ушли тоже по финансовым соображениям?
Седых: После института я четыре года проработала в родильном доме. Его закрыли на капремонт, и я ушла в онкогинекологию - престижную сферу для хирурга, там самые большие оперативные объемы. Следом был декретный отпуск со вторым ребенком. Собиралась вернуться в онкоцентр, но так сложилось, что тогда я осталась одна - в декрете, с двумя детьми. Не на кого было надеяться. А условия работы в фармацевтической фирме предложили заманчивые. Кстати, нельзя сказать, что сейчас я занимаюсь чистым бизнесом: мы помогаем нашим докторам ездить на зарубежные конгрессы, привозим сюда столичных консультантов по различным заболеваниям. Без фармфирм это невозможно в таком масштабе. Ряд наших препаратов пациентам выдают бесплатно, за счет бюджета. Так что и у этой моей деятельности есть социальная сторона.
РГ: Вернувшись со всероссийского конкурса, вы говорили, что он чисто декоративный. То есть было ощущение фальши?
Седых: Было. И у нас, и у зрителей. Первые три места - это никто не скрывал - чисто коммерческие, они окупали все мероприятие. Думаю, директора московского конкурса жизнь заставляет продавать эти призовые места, чтобы оплатить зал, телевидение. В столице никто не будет, как у нас, сломя голову носиться по городу в поисках спонсоров. Хотя бы потому, что коммерсантам нет смысла финансировать конкурс красоты для замужних матерей. Коммерция - это длинноногие 18-летние.
РГ: Какие еще социальные проблемы вы считаете наиболее острыми?
Седых: Недавно я неожиданно задумалась о проблеме одиночества. После городского конкурса распалось сразу шесть пар - буквально на ровном месте, после 20 лет стабильного брака. Увы, чаще всего одиноки именно умные и интересные женщины. Не слишком удачливые мужчины их боятся. Проблема? Да. Может, успешным и самодостаточным мужчинам разрешить многоженство? Или, на худой конец, клонировать их?
Шучу, конечно. А вообще, если у кого-то есть идея, как решить какую-то социальную проблему, но не хватает толчка, - обращайтесь. Попытаемся сделать это вместе.