У Ярослава Рыбакова, как и у его отца и по совместительству тренера, "высота" - первая любовь. И пока единственная.
О любви земной, о создании собственной семьи Ярослав тоже начинает задумываться. Ему все-таки 27. Но обустройство личной жизни отходит на второй план, когда все внимание уделяется спорту. Сейчас для Рыбакова главная цель - олимпийская медаль Пекина.
О том, как самый титулованный высотник сборной провел предолимпийский сезон и как готовится к Олимпиаде-2008, Ярослав Рыбаков рассказал корреспонденту "РГ".
И целого мира мало
Российская газета: Ярослав, на зимнем чемпионате мира в Валенсии не получилось отстоять чемпионский титул. Одной из причин проигрыша шведу Стефану Хольму вы назвали покрытие, которое постелили организаторы соревнований. Вообще на него жаловались многие спортсмены из разных дисциплин - и проигравшие, и победители. Но, как говорится, все были в равных условиях...
Ярослав Рыбаков: С одной стороны, в Валенсии было стандартное для зимы покрытие - фанерные щиты на железных основаниях. Но соревнования проходили на велодроме, поэтому мне приходилось сбегать с виража, так как у меня длинный разбег. Получалось, что первый и второй шаг я делал по одному щиту, третий и четвертый - по другому. Пускай по высоте они отличались друг от друга всего на полсантиметра, но для прыгуна это очень большая разница. В такие моменты чуть ли не инстинктивно чувствуешь, что будет переход. И ты подбираешь, рассчитываешь шаги, чтобы не наступить на него, чтобы не подвернуть ногу и не получить травму.
У Хольма разбег короче, так что он со щитов не сбегал и никаких проблем не испытал. После первой тренировки мы просили сместить яму к центру, чтобы и я не так сильно сбегал с виража. Но это было невозможно. Говорят, что сектор один и тот же для всех. Оказывается, это не так. Причем когда существует единственный сбивающий фактор, еще как-то можно бороться. Когда же их два-три-четыре, то выступать очень сложно. От одной только мысли о каких-то неудобствах, часть максимального результата уходит.
РГ: Вы поэтому все время разминались в секторе (чем, кстати, отличались от других участников), постоянно прорабатывали, проговаривали будущий прыжок?
Рыбаков: Если я сижу, то у меня затекают мышцы. Как происходит у других, я не знаю. Физиология у всех разная. Но мне постоянно нужно двигаться. Ведь если чуть-чуть затекаешь, можно почувствовать какую-то слабость, сделать неточное движение, при котором стопа не так сработает. Даже самые маленькие недочеты накладывают отпечаток на весь разбег.
РГ: После ЧМ вы сделали еще одно неожиданное признание - вам не хватило мотивации. И это на чемпионате мира?! Тогда вы и сами не могли это объяснить, а теперь-то поняли, куда же подевались стимулы?
Рыбаков: Скорее всего, я очень сильно выплеснулся на чемпионате России. Не рассчитывал на такую серьезную борьбу, а выложиться по полной все равно пришлось - прыгнул 2,38. За короткий промежуток времени, который прошел до чемпионата мира, мне просто не удалось накопить нового спортивного азарта, новой спортивной злости.
РГ: Но такова система отбора. И руководство ВФЛА, и тренеры признают, что она жесткая, но отступать от нее не хотят. А насколько она эффективная, на ваш взгляд? Может, у вас есть какие-то предложения?
Рыбаков: Я смотрю, они и сами-то не очень довольны сложившейся системой. Я считаю, что должен быть какой-то независимый совет, на котором специалисты анализировали бы статистические выкладки, на их основании давали свои рекомендации.
Например, за последние семь лет это моя десятая медаль на чемпионатах Европы и мира. И зачастую высокий результат на первенстве страны шел в разрез с выступлением на основном старте. Думаю, можно было пойти мне на уступки. Тем более я перенес операцию, в связи с чем сезон получился скомканным. И мы предупреждали, что за короткий период два пика сделать трудно. Но, как видите, нас не услышали. А мне, правда, сложно было что-то выжать из организма. При том что физическое состояние после операции улучшилось, а вот моральное... Психологических, моральных сил, которые в основном определяют результат, уже не было.
Больной вопрос
РГ: Можете поподробнее рассказать об этой операции, которая так вам картину подпортила?
Рыбаков: У меня образовался шип на бедренной кости - внизу, под надколенником. Шип раздирал хрящ надколенника изнутри. На самом хряще надколенника тоже был небольшой наплыв. При выпрямлении ноги на небольшом угле сгибания, например при беге трусцой, два шипа перещелкивались. Я страшно боялся этого ощущения. Нога очень болела. Я все лето тренировался через боль. Не помогали ни процедуры, ни физиотерапия. Пришлось идти на операцию, делать артроскопию: в один разрез вставляется камера, в другой - фреза, шипы срезаются, все зашлифовывается. Месяц я восстанавливался, чтобы начать ходить. Месяц тренировался в щадящем режиме, когда основная нагрузка шла на другую ногу. Поэтому неудивительно, что не смогли в подготовительном периоде выполнить полный объем работы. И сезон получился соответствующий.
РГ: В журналистских кругах говорят, что хирург просто не поверил, что вы спортсмен. В таком хорошем состоянии у вас связки.
Рыбаков: Операцию мне делал Андрей Вадимович Королев - светило, самый лучший хирург в Москве, который специализируется именно на операциях на колене. Действительно хорошо сделал. Так что большой ему привет и благодарность. А состоянием моего связочного аппарата он был немало удивлен. Это правда.
РГ: В чем ваш секрет? Опять же говорят, что Рыбаков допинг не употребляет. Но, наверное, это не единственный залог здоровья?
Рыбаков: Насчет допинга тоже правда. Все эти препараты истончают связки. Ну а главное - ежедневный массаж. Его мне делает отец. Доверяю только ему.
На что обычно массажисты обращают внимание? На мышцы. А поскольку у меня нет такого сильного мышечного корсета, как, допустим, у спринтеров, то со мной вроде все в порядке. Отец же начинает продавливать связки. И когда он их продавливает, начинают вздуваться, вспухать мышцы. Он знает, в каком направлении я работал на тренировках, на соревнованиях, и идет по нужным точкам. Напряженность, которая накапливается в связках, выходит. Если этого не сделать два-три дня, эти места забиваются все больше и больше. И риск травмы увеличивается. Но это очень тяжелая и кропотливая работа. Так что он сам пальцы ломает зачастую...
РГ: Какой кошмар!
Рыбаков: Ну, не пугайтесь так. "Ломает" - образное выражение. Пальцы настолько напряжены, что не выдерживают, подламываются. В общем, мои физические кондиции - всецело заслуга моего отца. Он меня очень грамотно ведет по спортивному пути. Наверное, в этом и состоит плюс того, что тренером является отец.
Высокие отношения
РГ: Но где есть плюсы, там есть и минусы...
Рыбаков: Минусы в том, что на почве родства возникают конфликты. В такие моменты нужно просто перебороть свою гордость. Но, к сожалению, осознание этого приходит ближе к основным чемпионатам. Только тогда ты понимаешь, что на карту поставлено многое и что никакими своими закидонами ты не поспособствуешь достижению хорошего результата. Приходится отказываться от амбиций или просто излишних понтов, слушать толком указания тренера и просто работать.
Есть еще один вариант. Когда назревает конфликт, лучше не идти на обострение, а как-то дистанцироваться, отдохнуть денек-другой друг от друга. Время даст возможность поразмыслить и понять, что предмета спора как такового нет (обычно бывает именно так), а значит, ты можешь пойти на определенные уступки. Надо находить компромиссы. Проявлять политическую мобильность и корректность.
РГ: А на тренировках пытаетесь абстрагироваться от того, что вы отец и сын? Допустим, если родственники работают вместе в офисе, то называют друг друга на вы и по имени отчеству.
Рыбаков: Иногда пытаемся, но получается слабо. Мы много лет работаем вместе. Во всяких ситуациях побывали. Привыкли обходиться без формальности.
РГ: Ярослав, так сколько же лет вашему тандему?
Рыбаков: Мой отец больше 30 лет в спорте. Он начинал как высотник. Затем перешел в многоборье. Потом стал тренером, работал с многоборцами. Но первая любовь - это высота. И она мне, похоже, передалась по наследству. Я с двух лет ездил на сборы. Отец тогда еще тренировал маму - Людмилу Лущенкову. Она чемпионка Белоруссии, чемпионка общества "Буревестник", победительница командного Кубка Союза.
РГ: Тогда у вас не тандем, не дуэт, а трио.
Рыбаков: Тогда уж квартет. Моей сестре Алесе - через "А" пишется - 20 лет. Она тоже спортсменка, занимается многоборьем. Правда, сейчас хочет на длину уходить. Последние два года ее преследуют травмы.
Дело в том, что у нас не сразу появились материальные возможности ездить на сборы всей семьей. Когда мы только поднимались, мы с отцом сами ездили в долг и отдавали деньги после выступлений. В это время Алеся не выполняла базовую работу в достаточном объеме, поэтому сейчас у нее связки не выдерживают. Для начала надо толком их залечить, больше заниматься профилактикой, готовить мышцы к тому уровню, чтобы она выросла, развила физические кондиции. Нужно укрепиться, прежде чем показывать результаты.
РГ: Но вы для нее примером, наверное, являетесь? Она ориентируется на ваши успехи?
Рыбаков: Пока мои успехи ее только угнетают. Она лидер по характеру. Ей тяжело мириться с тем, что я более успешен. Даже когда она в компании, среди друзей и знакомых ее спрашивают про меня, невольно сравнивают нас. А ей хочется, чтобы все внимание было на нее. Это нормально. Девушкам свойственно.
Изобрести велосипед
РГ: Ярослав, зимний сезон закончился. А как вы отдыхаете перед летними стартами?
Рыбаков: Уже несколько лет пытаюсь выбраться за границу, отдохнуть как человек. И все никак не получается. То лень какая-то разбирает, то пугают организационные моменты. Ведь когда едешь на соревнования, то тебя приглашают, встречают, размещают. А когда на отдых - надо самому во всем разбираться: искать надежное агентство, приемлемый климат. Это сложно, муторно. За сезон накатаешься по странам, устаешь. Хочется и дома побыть.
РГ: Ну так в чем проблема?
Рыбаков: После зимы, как правило, вопрос именно заграничного отпуска встает очень остро. Дело в том, что в начале весны природа начинает вытягивать из организма все соки. Она в ожидании того, что полезет травка, начнут распускаться почки... В это время даже не советуют в лес ходить, потому что деревья вытягивают из человека энергию. В прошлом году я очень явственно это ощутил. Приходил в манеж, а сил тренироваться перед летним сезоном не было никаких. И солнышко вроде бы светило, но прямо какая-то весенняя депрессия одолевала. Такое, наверное, с каждым человеком случалось. Может, поэтому люди и стараются куда-то уехать до тех пор, пока переходный период не закончится и не установится хоть мало-мальски теплая погода. Может, и мне стоит перебороть лень и устроить наконец себе отдых?!
РГ: Какой, кстати, отдых предпочитаете - активный или пассивный?
Рыбаков: Лучше пассивный. Но не так, чтобы целый день валяться на пляже и барахтаться в море. Я так - при всем желании и при всей своей усталости - не смогу.
РГ: А можете себе позволить какие-то экстремальные или просто травмоопасные виды спорта и развлечения - горные лыжи, гонки на машинах? Вы же все-таки парень молодой...
Рыбаков: На машине погонять люблю. На беговых лыжах покататься, на коньках, на велосипеде. Хотя зачастую все эти занятия идут вразрез с основным моим видом. Допустим, когда на коньках катаешься, в работу включается бедро, что очень хорошо для стартового разгона спринтеров. Для прыгунов в высоту - по мере необходимости. Велосипедные прогулки тоже могут отрицательно отразиться на технике разбега. Там мышцы в другом режиме работают - на сгибание-разгибание ноги. Так что нельзя лишнего сделать. Поэтому в сезоне все эти радости мне недоступны. Когда дорываешься, все хочется ухватить. Но опять же нужно правильные расставить акценты, решить, что можешь себе позволить, что нет.
РГ: Как ни парадоксально, получается, самое безобидное - это езда на машине. Там ведь только на педаль давить и передачу переключать. Вы на своей машине гоняете?
Рыбаков: У меня "Ауди S8". Довольно быстрый автомобиль. Но с серьезными гонками ничего общего не имеет. Да и со стритрейсингом. Я не сторонник заездов без правил. В таких мероприятиях не участвую. Так просто для себя, когда на свободной дороге удается побыстрее разогнаться.
РГ: Возвращаясь к теме спокойного времяпрепровождения... За книгой вас можно застать?
Рыбаков: Скорее за карманным компьютером. Только не смейтесь, но в КПК в основном закачиваю приключения и фантастику. Это еще из детства. Когда летом приезжал к бабушке на дачу, читал дни и ночи напролет. Отец, конечно, настойчиво подсовывал классику. К чтению классики сложнее приступить - заставить себя углубиться в сюжет, втянуться. В приключениях же, как правило, с первой страницы начинается развитие событий, сюжет затягивает и уже не отпускает.
И сейчас то, что читал в подростковом возрасте, очень выручает. Когда нужно не загружать мозг, а просто побаловать его развлекательным чтивом.
Король спорта
РГ: Вам сейчас 27 лет, значит, уже должны были закончить высшее учебное заведение.
Рыбаков: На самом деле пока доучиваюсь. Студент пятого курса Российского государственного университета физической культуры, спорта и туризма. Скоро начну дипломную работу готовить. Тема: "Многолетняя подготовка конкретного спортсмена на основании личных дневников". Возможно, потом возьмусь и за кандидатскую диссертацию. Проректор заинтересован, чтобы я сделал такую работу на основании своего опыта.
РГ: А сколько еще продлятся ваши практические наблюдения? То есть сколько еще будете в спорте?
Рыбаков: Мне, как вы правильно заметили, 27. А вот Хольму почти 32. И, по-моему, он сказал, что это его последний сезон. Насколько можно ему верить, не знаю. Но в любом случае интересно было бы узнать, как он находит мотивацию на протяжении стольких лет в спорте. Он давно и долго держится на высоком уровне, на каждый старт выходит заряженный. Хорошо было бы опыт перенять и лет до 35 попрыгать.
РГ: А что потом?
Рыбаков: Тренером не буду точно. К тренерской работе нужно иметь призвание, обладать колоссальным опытом и выдержкой.
В остальном сложно загадывать. Знаю одно: хотелось бы сделать какие-то наработки во время активной спортивной карьеры. Ведь в нормальной европейской стране, если человек выигрывает чемпионат мира, то получает государственное пособие. А значит, он обеспечен практически на всю жизнь. Если спортсмен выигрывает Олимпийские игры, то и вовсе получает высшую государственную награду, становится почетным гражданином своей страны и может больше не работать. У нас совсем не так. Если оступился - и ты не первый, а второй, о тебе уже не говорят.
Вот мы недавно на эту тему общались с руководством нашей федерации. В мужской российской сборной по легкой атлетике не было еще высотника, который бы завоевал 10 медалей на чемпионатах Европы и мира. Но это достижение не ставится в заслугу. Подобное отношение просто убивает.
А между тем таких примеров уйма. Многие советские спортсмены, которые столько сделали для страны, могли рассчитывать на лучшее существование. Но, например, трехкратный олимпийский чемпион в тройном прыжке Виктор Санеев уехал в Австралию и работал там грузчиком.
Правда, принят закон о том, что олимпийский чемпион пожизненно получает 15 тысяч рублей. Но вы сами понимаете, какой это теперь мизер. Только в нашей стране, наверное, такое возможно. Это печально. Почему так происходит?
РГ: Наверное, это риторический вопрос. И у вас есть на него ответ?
Рыбаков: Легкая атлетика - самый массовый вид спорта. С самыми богатыми традициями. С самым большим представительством на Олимпиаде. Но он задвинут в стране. С чем это связано? Во-первых, я понимаю, что для популяризации легкой атлетики наша федерация ничего не делает. У нас такая работа вообще не ведется.
Кроме того, у нас есть другой привилегированный вид спорта - футбол. А кто наши футболисты? Чемпионы России? Некоторые из них. Когда летели на чемпионат мира, прочитал в самолете статью в газете. Жванецкий очень точно подметил: "Неужели 22 миллионера будут бороться за мяч?" В 20 лет наш футболист имеет несколько миллионов долларов. За что он дальше будет бороться? Или за что он их имеет? За то, что он является чемпионом России или призером регулярного чемпионата. В прессе смакуются подробности околоспортивной жизни: кто куда поехал, в какой ночной клуб, на какой машине. Столько внимания им уделяется отнюдь не потому, что они играют лучше всех. Но сколько можно им авансы давать. Последний раз у нас была сборная в начале 90-х. Сейчас с 30-го по 40-е место в мире занимаем. А разговоров идет об этом...
РГ: Судя по всему, футбольным болельщиком вы не являетесь и по телевизору футбол не смотрите. А есть какой-то вид спорта, который особенно нравится?
Рыбаков: Вы правы, футбол вообще не смотрю. А вот волейбол - с удовольствием. Благодаря новым правилам игра стала более динамичной и увлекательной. Теннис иногда. Когда-то следил за хоккейными перипетиями. Сейчас нет, но когда наши играют на Олимпиаде, нельзя за них не поболеть.
Утка по-пекински
РГ: Олимпиада не за горами. Но нужно еще отбор пройти. Мы уже говорили, что система у нас жесткая...
Рыбаков: Отборочные соревнования - чемпионат России - состоятся в Казани в 20-х числах июля. Их специально перенесли ближе к Играм. С одной стороны, грамотный поступок. На Игры поедет сильнейший. И уже только от тебя зависит, попадешь ты в сборную или нет. Занял первое место - едешь автоматом. Но самое главное, чтобы было время восстановится, отдохнуть, накопить психическую энергию перед самой Олимпиадой.
РГ: А готовиться как и где будете? Со сборной или по индивидуальной программе?
Рыбаков: Со сборной мы вообще не готовимся. Перестали это делать еще лет 6 назад. Мне нужны не гостиничные условия, а домашние. Я не могу есть пищу, которую готовят в столовой. Так что на свои сборы мы выезжаем всей семьей. Отец тренирует и восстанавливает. Мама и сестра готовят. Обязательно из натуральных продуктов. На базаре покупаем свежее парное мясо, овощи и фрукты, чтобы постоянно были витамины. Также нужна баня. Лучше русская, а не сауна. Теплый бассейн. Да и вообще нормальный климат - не очень большая жара, средняя влажность.
РГ: Место есть прикормленное?
Рыбаков: Какой-то постоянной базы, которая отвечала бы нашим требованиям, нет. Ищем методом тыка. В лучшем случае через знакомых. С базами в нашей стране ситуация тоже не ахти какая. Так что хорошая подготовка получается тоже не благодаря, а вопреки. За счет опыта и энтузиазма тренеров.
РГ: Какие цели ставите перед собой в Пекине?
Рыбаков: Про медали не хочу говорить. Самое главное есть мотивация. Я знаю, зачем мне это нужно. Надо себя обуздать, поставить в серьезные рамки, настроиться, грамотно и четко выстроить весь летний сезон. Изо дня в день держать в голове свое лучшее выступление, готовить его. А потом приехать и не что-то вымучить, а выступить так, чтобы потом себя ни в чем нельзя было упрекнуть. Ответственность должна быть не перед руководством, перед собой.
РГ: Настрой хороший. С психологом поработали?
Рыбаков: За психолога у меня тоже мой отец. Когда профессиональные психологи, те, которые со сборными работают, начинают с ним разговаривать, они в шоке разводят руками: "Нам здесь делать нечего. Разве только поучиться". Я думаю, что если человек к 30 годам сам себе не доктор, сам себе не психолог, то он просто дурак. Ну, может, не к 30, а чуть попозже. С опытом к человеку приходит осознание многих вещей, меняется мироощущение, миропонимание.
РГ: О рекорде не думаете?
Рыбаков: В принципе побить рекорд кубинца Хавьера Сотомайора (2,45 метра), который держится с 1993 года, вполне реальная задача. В прошлом году у меня, к примеру, была очень рабочая попытка на 2,41. Но кричать, что я это сделаю, не хочу и не буду. Очень много факторов должно для этого сойтись: мотивация, отдача, покрытие на стадионе, поддержка публики, наличие сильных соперников, которые бы тебя заводили.
Но выходить в сектор надо в полной готовности к борьбе на самых больших высотах. Если заранее занизить планку или настроится на какого-то определенного соперника, тебя могут застать врасплох. А вообще я считаю, если нет красивой борьбы, то и рекорд не нужен.
Владимир Рыбаков,
тренер Ярослава Рыбакова:
- Неплохо поставить вопрос так: "Почему на протяжении 8 лет Ярослав привозит по одной, а то и по две медали каждый год, не имея поддержки ни от сборной России, ни от московской и российской спортивных федераций, не имея нормального сектора в Москве, а победители этих чемпионатов даже к призам в дальнейшем не приближаются? И только Хольм вызывает "восхищение" у наших комментаторов, облизывая пальцы, оплевывая вокруг себя дорожку... Наши психотерапевты говорят, что этот спортсмен лижет психотропные препараты, от которых сушит во рту и с трудом сглатывается слюна. Почему большинство чемпионов мира и Олимпийских игр когда-то учились в США, а без "помощи" не могут подняться выше мастерского норматива?
Досье "РГ"
Ярослав Рыбаков родился 22 ноября 1980 года в Могилеве (Белоруссия).
С 10 лет тренируется под руководством своего отца Владимира Рыбакова, который сам был прыгуном в высоту и тренировался у Владимира Дьячкова - наставника олимпийского чемпиона 1964 года Валерия Брумеля.
Начинал как десятиборец, но потом переквалифицировался в высотника. В 90-е годы был победителем первенств России в каждой возрастной подгруппе: в многоборье, в прыжках в высоту.
Первый взрослый успех пришел на чемпионате мира-2001 в Эдмонтоне. Ярослав завоевал "серебро" с результатом 2,33 метра. После чего вице-чемпионский титул к нему словно приклеился. Всего на счету Рыбакова семь серебряных медалей (включая и ту, что он получил в Валенсии) и одна бронзовая награда. И только дважды он был победителем - чемпионата Европы 2002 года в Мюнхене и чемпионата мира-2006 в Москве.
В прошедшем зимнем сезоне на чемпионате России Ярослав Рыбаков повторил свой личный рекорд в закрытых помещениях 2005 года - 2,38 метра. Теперь он мечтает прыгнуть 2,40, а также завоевать олимпийскую медаль.