Выборы мэра Лондона, которые пройдут первого мая, стали для британцев таким же судьбоносным событием, как для американцев выборы президента.
Накал страстей на Альбионе таков, будто выбирают не городского голову, а лидера страны. Или, что ближе к здешнему контексту, абсолютного монарха. Так оно, впрочем, в какой-то мере и есть. Полномочия лондонского мэра столь велики, что судьба города практически полностью оказывается в руках того, кто воссядет в соседствующим с тауэрским мостом Сити-холле - причудливом, смахивающим на мотоциклетный шлем, творении Нормана Фостера.
Вот уже восемь лет кряду восседает в кресле столичного мэра прославленный Кен Ливингстон. Эпитет "прославленный" я обронила не случайно. Ливингстон обречен войти в историю уже потому, что стал первым избранным мэром Лондона. Британская столица на протяжении веков перепробовала, кажется, все мыслимые способы управления. Самым оригинальным явился между тем период с 1986 по 2000 год. С подачи Маргарет Тэтчер Лондон стал в это время единственным на свете мегаполисом, в котором городского правительства не существовало вовсе. Власть здесь осуществляло центральное руководство страны на паях с "феодалами" в лице районных муниципалитетов. Жить в разных районах Лондона означало подчас примерно то же, что жить в разных государствах: на соседних улицах могли вершиться не имеющие между собой ничего общего законы.
Правительство Тони Блэра, придя к власти, не захотело управлять Лондоном. Трудящиеся британской столицы с энтузиазмом избрали себе Лондонскую ассамблею и в придачу к ней мэра. По иронии судьбы им стал человек, к которому тогдашний премьер Тони Блэр не благоволил вовсе. На выборах 2000 года победил известный своими "левацкими" настроениями, абсолютно неуправляемый по характеру, независимый кандидат Кен Ливингстон. Раздосадованный выбором жителей столицы, Блэр заявил, что приход Ливингстона станет катастрофой для Лондона.
По прошествии восьми лет ливингстоновского правления многие лондонцы считают, что Тони был прав и "красный Кен" оказался вандалом, изувечившим город. Мэру вменили в вину, что он испортил панораму старого викторианского Лондона "чудовищными" небоскребами. Изгнал традиционно круживших над Трафальгарской площадью голубей, которых обозвал "летающими крысами". И не сумел построить доступного жилья для широких городских масс. Но главное, что он ввел оброк для автомобилистов за проезд по улицам города и уничтожил дорогие сердцу лондонцев старые двухэтажные автобусы с кондуктором.
Впрочем, как говорится в пословице, кому война, а кому - мать родная. Именно все эти "грехи" сторонниками Ливингстона были зачислены в его успешные достижения. Кена причислили к лику великих реформаторов и канонизировали за превращение британской столицы в мировой мегаполис номер один. Однако, по данным британского агентства TripAdvisor, столица Британии снискала себе два других весьма сомнительных титула. Лондон признан самым дорогим городом в Европе и - самым грязным.
Однако то, что бесспорно, так это те тесные отношения, которые с подачи Ливингстона британская столица завязала с Москвой. Расцветшую при Ливингстоне дружбу двух городов не сумели затенить похолодания последних времен. Кен благословил ставшее уже доброй традицией празднование на Трафальгарской площади русского Старого Нового года, широко открыл ворота британской столицы российскому бизнесу. И назвал Московский метрополитен чудом света.
Независимый и даже опальный, Кен Ливингстон вернулся в ряды некогда оставленной им Лейбористской партии и мало-помалу стал в ее рядах святее Папы Римского. Он пришелся настолько по душе нынешнему правительству, что сегодня оно встало грудью на его защиту. Волшебное превращение Кена из "плохиша" в "кибальчиша" зашло так далеко, что в качестве помощника в избирательную кампанию Ливингстона включился не кто иной, как сам Блэр, а также его прославленный медийный стратег и ближайший друг Алистер Кэмпбелл. В недавнем интервью газете "Гардиан" Кэмпбелл заявил: "Я сам себе удивляюсь, что разговорился с Кеном, так как всегда считал, что он ужасный. Но я должен признать, что он здорово поработал и, в частности, благодаря ему Лондон фактически стал столицей мира".
Оказать Ливингстону личную поддержку намерен и глава правительства Гордон Браун. Ожидается, что в преддверии первомайских выборов он в очередной раз демонстративно объявится на публике на пару с лондонским мэром.
Однако секрет огромной популярности Кена у обитателей Даунинг-стрит объясняется не одними лишь его талантами. Интрига невероятного ажиотажа нынешних мэрских выборов кроется в том, что речь идет о "жизни и смерти" не только столичного градоначальника, но самого лейбористского правительства.
За пост мэра кроме Ливингстона борется кандидат от оппозиционной партии консерваторов - исключительно популярный в столичных кругах бывший депутат парламента, журналист "Дейли телеграф" и "Таймс" Борис Джонсон. Лейбористы боятся этого кандидата до такой степени, что курирующая Лондон министр брауновского правительства Тесса Джоуэлл под угрозой штрафа в пять фунтов стерлингов ввела запрет для однопартийцев именовать его просто "Борис". Тесса испугалась, что это может сделать имидж противника Ливингстона еще более харизматичным.
Ни для кого в Британии не секрет, что выборы мэра Лондона считаются референдумом о доверии нынешнему правительству. И по сути станут генеральной репетицией предстоящих в ближайшие два года всеобщих парламентских выборов. Сити-холл, за чье мэрское кресло и места в Лондонской ассамблее идет битва, может стать мини-моделью следующего Вестминстера. Если его штурмом возьмут консерваторы, песенка лейбористов скорее всего будет на этом спета.
Между тем
Один из последних опросов общественного мнения в Британии показал, что консерваторы опережают по популярности правящих лейбористов на рекордные за последнее десятилетие 18 очков. Если, однако, народ Лондона в третий раз возведет лейбориста Ливингстона на столичный престол, это будет означать, что Гордон Браун и его команда остаются в игре.