Для чего создаются и существуют комиссии? Решать проблемы? Или хотя бы предупреждать властные полномочные органы о грядущих катастрофах, которые можно остановить так-то и этак?
Нет. Комиссии учреждаются (маленькие, большие, на среднем и высшем уровне), чтобы создавать в основном впечатление.
Комиссия, что заседала 29 апреля, была, конечно, не державного ранга. (Хотя задумывалась - о-го-го! - державной, правительственной). Речь о комиссии по одной из острейших проблем современности - "по вопросам охраны озера Байкал". Остроту ей придает крепчающий мировой кризис с чистой питьевой водой - это в глобальном аспекте. А в российском - заявление губернатора Иркутской области Александра Тишанина (теперь уже бывшего) о судьбе Байкальского целлюлозно-бумажного комбината (см. публикацию в "Российской газете" за 25 апреля с.г. стр. 9 "Цена завтрашней победы"). Тишанин предложил закрыть БЦБК, демонтировать его вредное для Байкала производство и эвакуировать на новое подходящее место в Иркутской же области за пределы Байкальской природной территории. Может, заявление бывшего губернатора, пока остающегося членом этой межведомственной комиссии по Байкалу, и было рассчитано как раз на ответную реакцию коллег.
Но комиссия с самого начала повела себя спокойно, солидно, лаконично в выступлениях. Будто ничего такого не произошло. Даже когда докладчик по первому пункту Сергей Миронович Торопов, директор Сибирского филиала Росгеолфонда, сообщил, что с подземными водами под Байкальским ЦБК нелады, что по отчетам они числятся чистыми, а на самом деле грязнее грязных, никто особо не всполошился. Да и подготовленный проект решения, которое должна будет принять комиссия, первым своим абзацем традиционно "создавал впечатление": "Состояние озера Байкал за последние десятилетия не претерпело каких-либо существенных изменений, а качество его воды остается стабильным и намного превышает требования, предъявляемые к водам, используемым для питьевых и рыбохозяйственных целей".
Ну что я вам говорил. Чего суетиться-то? Нормальная вода, мужики, "намного превышает"...
Составители этого документа рассчитали верно. В такого рода документах читают обычно первый абзац. Все дочитать до конца либо охоты нет, либо времени не хватает. На это и надеются авторы исторических решений. По смыслу первого абзаца и создается впечатление для всех.
Байкал травим вот уже полвека. Эту отраву ощутили на себе омуль, нерпа, водоплавающая птица - в мышечных тканях у них ученые обнаружили убийственный диоксин. Об этом сообщается в научных и общих государственных докладах. А вода озера оказывается в первых абзацах решений комиссии и иных сообщений по-прежнему аки слеза младенца - хрустально прозрачна и чиста как божья роса.
Нет, я не спорю по поводу того, что пригодна, упаси бог. В Байкале, как известно, 20 процентов мировых и 90 процентов российских запасов пресной питьевой воды. 20 процентов - это 23 тысячи кубических километра воды, которую можно пить никак не очищая и не обогащая. Лучше байкальской природной воды в мире нет. Полная смена ее в озере происходит раз за 400 лет. Это в среднем для общей его территории. Так что время еще терпит.
За 2007 год Байкальский ЦБК сбросил в озеро 41,1 миллиона кубических метров промышленных и бытовых стоков. И много более полумиллиона кубометров неочищенных ядовито загрязненных "подземных" вод из так называемого купола, образовавшегося под комбинатом, куда просачивается и оседает вся нечисть из производственных цехов. Напрямую. Без очистки. За 400 лет ее туда попадет 16 800 000 000 кубометров.
Кто додумался построить предприятие именно на южном берегу Байкала на площадке Солзан? В южной части озера глубоководные течения Байкала идут по кругу против часовой стрелки. Вся нечисть с БЦБК, выпускаемая в озеро на глубине, подхватывается этими течениями и тащится в северо-восточном направлении, прочь от иркутских берегов, ближе к дельте Селенги. Не спеша, но удаляется. Рассеиваясь в кольце так называемого Южного моря длиной более 200 километров. И, как говорится, концы в воду. Но, с другой стороны, почти 17 миллиардов кубометров неочищенных стоков (в год по 42 миллиона) когда-то дадут о себе знать катастрофическими последствиями. А если мы всерьез мечтаем пустить в коммерческий оборот байкальскую воду (а мы уже не только мечтаем), то, безусловно, следует поспешить. Пока же стилистика первых абзацев "байкальских" решений не претерпела реалистических изменений. Потому что реалии таковы: теперь с каждым годом БЦБК увеличивает производство продукции - растет и количество отходов. В 2007-м их образовалось 150 тысяч тонн: прирост за год 4,4 тысячи тонн. Пустячок вроде бы, а около 80 полновесных железнодорожных вагонов. Это если их куда-то вывозить. А если вывозить некуда, значит, вали в заводские отвалы. И валят. Они, в свою очередь, обильно фильтруют в тот самый подземный "купол" свою порцию отравы. 96 процентов всех сбросов сточных вод в Иркутской области поступает от БЦБК. Сбрасывает он, конечно, только в озеро Байкал: в 2006 году - 37,9 миллиона кубометров, в 2007-м - 41,4 миллиона кубометров. Тоже прогресс. Маленький, но капля камень точит.
Да, не забыть бы Селенгу - главную поилицу Байкала. Вместе со своими притоками она подарила (задаром, естественно) озеру 62-66 процентов загрязняющих веществ - легкоокисляемые (гниющие) вещества, растворенные соединения меди, летучие фенолы; синтетические поверхностно-активные вещества (СПАВы) - 57, углеводороды - 53 и 37 процентов от поступлений растворенного цинка.
Но, как помните, состояние Байкала... "не претерпело каких-либо существенных изменений, а качество его воды остается стабильным...".
Погодите, господа. Дело не стоит на месте. В 2007 году выросло не только количество пром стоков и отходов, пошел в рост и омулевый спецвылов: половину вылавливаемого омуля (более 400 тонн) добывают браконьеры; как грибы после дождя на живописных берегах чудо-озера вырастают частные коттеджи и другие объекты отдыха, уникальный ландшафт перепахали линии электропередач; количество выявленных экологических правонарушений перевалило за 600: рубят тайгу в заповедной зоне и где придется. Это не считая 3267 экологических преступлений.
К слову, разгул браконьерства достиг такого размаха, что в одном из материалов, представленных к заседанию комиссии, ставится задача: очистить озеро от великого множества рыболовных омулевых сетей, что побросали браконьеры, удирая от рыбоохраны. Сети стали угрожать судам (наматываются на гребные винты), нерпе (запутывается в них и погибает), омулю (оставленный в брошенных сетях, он дохнет, разлагается, портит воду: нехватало нам рыбных вшей, что кишат в форельных садках в норвежских фиордах).
И все же. Накануне заседания комиссии из срочной командировки в Монголию вернулся А.М. Амирханов, заместитель директора департамента государственной политики в сфере охраны окружающей среды МПР России. Он же - ответственный секретарь Байкальской межведомственной комиссии. Интересуюсь: что-нибудь стряслось?
- На территории Монголии западные фирмы скоростными темпами и в крупных масштабах ведут горные разработки. Верховья Селенги и ее притоков богаты залежами полезных ископаемых. Если помните, Монголия их начала еще в послевоенное время осваивать. С помощью наших специалистов.
- Ну как же - Эрдэнет, другие горные комбинаты. Ударные стройки. Как и у нас.
- Сейчас нашу инициативу перехватил Запад. В Селенгу и ее притоки жирно потекли отходы горнорудного производства.
- Они и в "наше" время текли.
- Нынче масштабы круче. Особенно по загрязнениям. И вся эта многомерная отрава направляется в Байкал. Вот мы и договаривались с монгольскими коллегами, чтобы сократить антропогенную нагрузку на Байкал.
- Мы предвидели это? Что западные фирмы не будут тратиться на экологию в бассейне Селенги?
- В Монголии наша перестройка тоже ведь не ростом экономики отозвалась - падением производства и социалки. Сначала сбросов стало меньше - встали предприятия. Вот мы особо и не беспокоились. Теперь все в рост пошло.
Словом, заключили соглашения с соседями полномочные представители России по экологическому оздоровлению бассейна Селенги, договорились о конкретных совместных действиях. Но ведь всяким действиям предшествует нормативная база. Как с ней?
Два примера из тех, что озвучивались на заседании комиссии. В.А. Сапожникова, заместитель начальника управления государственного экологического надзора Ростехнадзора, начала было разговор о важности законности и порядка в смысле, чтобы каждый сверчок знал свой шесток. А ей в ответ Олег Митволь:
- А на каком законном основании вы дали разрешение сжигать мусорные свалки на Байкальской природной территории?
В.А. Сапожникова сделала вид, что ее застали врасплох:
- Вы знаете, эта информация оказалась для меня неожиданностью и я никак не могу ее прокомментировать.
Рабочая группа комиссии, что готовила предложения по совершенствованию законодательной базы, записала в своих предложениях характерный пункт:
"...Имеются трудности в получении статистической отчетности об антропогенных воздействиях (форма 2-ТП и другие) от предприятий, органов Росстата и других ведомств. Отказ в предоставлении данных мотивируется конфиденциальностью и коммерческой тайной предприятий. Предлагается расширить формулировку последнего абзаца пункта 3 статьи 63 Федерального закона "Об охране окружающей среды", заменив слова "Порядок предоставления информации о состоянии окружающей среды регулируется законодательством" словами "Информация о состоянии окружающей среды и антропогенных воздействиях на нее, в т.ч. сбросах, выбросах, отходах и иных воздействиях, не является коммерческой тайной и подлежит передаче в информационные системы государственного экологического мониторинга для обработки и открытого опубликования".
А что, если комиссия "пробьет" такую поправку к федеральному закону, это будет первая ласточка, прецедент, когда пошатнутся устои дорогущей-предорогущей "коммерческой тайны", ссылаясь на которую и чиновники, и бизнесмены образуют систему круговой поруки.
Да, об эвакуации БЦБК, конечно, разговор был, но торопливый, в основном с ударением на это слово. Но никто никаких сроков и действий не называл. Даже ни у кого с языка не сорвалось, что дело - за политическим решением. Зато документально зафиксировано: отбор на продажу байкальской воды начался в крупных масштабах. Надо бы этот процесс как-то узаконить.
Комиссия, как принято говорить, обсудила и другие злободневные вопросы, касающиеся Байкальской природной территории, а следующее свое заседание наметила провести в конце октября 2008 года.