После мартовских беспорядков в Лхасе, административном центре Тибетского автономного района, которые обернулись насилием и кровопролитием, международные правозащитные организации и группировки, выступающие за отделение Тибета от Китая, развернули широкую кампанию протеста против политики китайского правительства.
Прозвучало требование - ни много ни мало бойкотировать Пекинскую Олимпиаду. Доставалось и олимпийскому огню: он путешествовал по миру нередко в тесном кольце агрессивных протестантов и многочисленных полицейских. Высшие руководители ряда западных стран тоже подключились к этой кампании, требуя от Пекина переговоров с Далай-ламой и угрожая в противном случае как минимум бойкотом церемонии официального открытия Игр.
Пекин держался непреклонно, обвиняя во всем "клику Далай-ламы" и настаивая на том, что тибетские дела являются внутренним делом Китая. Но затем китайские власти заявили о готовности возобновить переговоры с представителями Далай-ламы.
Каковы могут быть результаты переговоров? С этим вопросом "Российская газета" обратилась к Игорю Рогачеву, члену Совета Федерации, много лет бывшему послом России в Китайской Народной Республике.
- Игорь Алексеевич, выходит, Пекин поддался давлению и шантажу?
- Принято разумное решение. Кстати, китайское руководство никогда не отказывалось от контактов с представителями Далай-ламы. С 2002 года состоялось шесть таких встреч. Представители Далай-ламы положительно оценили итоги и этой последней встречи. Конечно, для китайского руководства и для всей страны Олимпиада слишком важна, чтобы как-то ею рисковать и позволить омрачать далекими от спорта конфликтами.
- Как центральная власть и власти Тибетского автономного района вообще могли допустить такой разгул страстей в Лхасе? Ведь говорят, что подобного в Тибете не было с 1989 года, со времени антиправительственных выступлений в Пекине на площади Тяньаньмэнь. Неужели власти, полиция, службы безопасности не чувствовали никакой угрозы? А демонстрации монахов стали спонтанным выплеском копившегося среди тибетцев стремления к независимости от Китая?
- Ничего спонтанного там не было. Все готовилось заранее, с привлечением профессионалов и больших денег. А поскольку "народное возмущение" устраивали определенные круги из-за рубежа, они, конечно, планировали застать власти врасплох. Только после произведенных арестов, обысков и допросов картина начинает проясняться. Найдены тайники с оружием, которое, по счастью, не успели пустить в ход. Прослеживается цепочка оперативного руководства "спонтанными" беспорядками и погромами.
- За такими серьезными акциями должны стоять серьезные силы. Наверное, речь идет не только о "тибетском правительстве" в Дхарамсале...
- Далеко не всем в мире нравится усиление Китая, рост его экономики, политического влияния, военной мощи. Один из радикальных способов затормозить развитие и скомпрометировать существующий в КНР режим - это ее расчленение. Прежде всего по этническим линиям. Есть огромные, окраинные, слабо заселенные территории - автономные районы Тибет, Синьцзян и Внутренняя Монголия. Враждебные Китаю силы на международной арене держат их под своим прицелом. В том же контексте пытаются вновь отсечь от Китая Гонконг и Макао, не допустить воссоединения континента с Тайванем.
В Пекине осознают эти угрозы и относятся к сохранению территориальной целостности страны как к задаче абсолютно приоритетной. Во время моей работы в Китае руководители страны не раз говорили мне, что самым внимательным образом изучали обстоятельства распада СССР, чтобы учесть ошибки советского руководства и избежать их повторения на китайских просторах.
Правительство КНР в последние годы очень много делает для подъема западных регионов страны, которые до сих пор отстают в своем развитии от восточных провинций. Туда ежегодно поступают многомилли ардные инвестиции. Промышленность, транспорт, образование, здравоохранение, сфера обслуживания - это достижения последних десятилетий и особенно последних лет. Никто, кроме Китая, не стал бы, не захотел бы и просто не смог бы столько сделать для модернизации того же Тибета, в котором еще полвека назад существовали феодально-теократический строй и рабовладение. Старый Тибет был далек от той пасторали, которую изображают защитники его "свободы" в некоторых западных кругах и средствах массовой информации.
Они неправы и в том, что в Тибете якобы притесняют религию. Там действуют 1700 монастырей, в которых насчитывается примерно 4600 лам. Религиозный культ отправляется беспрепятственно. Отличие от прежних времен заключается только в том, что ламам возбраняется вмешательство в светские дела.
- В Китае Далай-ламу называют сепаратистом. Все его уверения в том, что он хочет для Тибета лишь широкой автономии в составе Китая, считают лицемерными. Пекин предлагает такую проверку на искренность: пусть Далай-лама публично заявит, что Тибет и Тайвань являются неотъемлемыми частями Китая. Но Далай-лама пока говорит что угодно, только не это. Он утверждает, что выступает за широкую автономию Тибета, что он не враг Китаю, что он против насилия и против бойкота Пекинской Олимпиады. Однако требуемого заявления о Тибете как части Китая не делает. А тему Тайваня вообще отказывается озвучивать - дескать, китайско-тайваньские дела его не касаются, он не вправе и некомпетентен о них судить.
- Позиция Далай-ламы на протяжении лет менялась. Когда он жил в Тибете, то был лоялен к Китаю, фотографировался с Мао Цзэдуном, принимал от него подарки и даже называл себя "тибетским марксистом". После подавления восстания 1951 года и бегства в Индию он на долгие годы стал для Пекина непримиримым политическим противником. Но ситуация меняется. Еще когда я работал в Пекине, мне казалось, что Далай-лама и китайские власти в конечном счете придут к какому-то компромиссу. В Пекине, я думаю, не случайно обвиняют во всех грехах "клику Далай-ламы". Можно предположить, что клика - это одно, Далай-лама - другое. Ведь сейчас Далай-лама делает в какой-то степени примиренческие заявления, выражает готовность встретиться с высшими китайскими руководителями. К тому же в Пекине понимают, что Далай-лама не вполне свободен в своих действиях, и чем дальше, тем меньше он будет свободен. Судя повсему, в тибетской эмигрантской диаспоре набирают силу группировки, которые настроены радикально антикитайски, которым уже не нравится теперь и позиция Далай-ламы, настаивающего, чтобы все решалось ненасильственным путем. По-видимому, Далай-лама остается самой влиятельной и самой приемлемой фигурой для переговоров. Нельзя исключать возможности его возвращения в Тибет. Хотя, конечно, это стало бы большим испытанием для китайской стороны.
- Насколько болезненно воспринимают в Китае призывы бойкотировать Олимпиаду?
- Реагируют с досадой и возмущением. Китай не только вложил в проведение Игр более 40 миллиардов долларов. Для него Пекинская Олимпиада - исполнение давней мечты, предмет национальной гордости. Китай давно стал открытой страной, но этим летом он хочет открыться заново, продемонстрировать все свои достижения на пути модернизации, устроить настоящий праздник, внести свой вклад в развитие олимпийского движения. Игры в свою очередь уже благотворно сказываются на Китае. Возьмите хотя бы экологию. Несколько лет назад начали с проблемы очищения воздуха в Пекине, а в результате развернулась общенациональная кампания в защиту окружающей среды. Бойкот Олимпиады, смешение спорта с политикой - идея порочная, что уже было неоднократно и убедительно доказано.
Нынешний год обернулся для китайцев серьезными испытаниями. Это и жестокое землетрясение в Сычуани, эпидемия среди детей в некоторых провинциях. Друзья Китая, и прежде всего его стратегический партнер Россия, всегда готовы оказать ему всю необходимую помощь.