Уже в августе у малых предпринимателей может появиться возможность выкупать свои помещения в собственность. Причем не на общих основаниях, а по льготной схеме.
Как это будет происходить и какие условия заложены в новом законе, проект которого сейчас находится в Госдуме, читателям "РГ" во время "горячей линии" рассказал директор департамента государственного регулирования в экономике министерства экономического развития Андрей Шаров.
Мой офис -моя крепость
Российская газета: Вам звонит Владимир Поляков, предприниматель из Тулы. 11 лет арендую у города помещение площадью 70 квадратных метров. За это время сделал два капитальных ремонта. В ближайшие два месяца оно будет выставлено на аукцион. У меня будет преимущественное право выкупа? И по какой цене?
Андрей Шаров: Цена будет рыночная. Выкуп - внеконкурсным, то есть вы не будете ни с кем конкурировать, кроме как с ценой. Однако такое право вы получите после того, как Госдума примет специальный закон. Он как раз и предусматривает преимущественный выкуп малыми и средними компаниями помещений, которые они добросовестно использовали не менее трех лет. Правительство этот законопроект поддержало. Депутаты планируют принять его в ближайшие дни. Значит, примерно с конца июля он может вступить в действие.
РГ: А если до этого времени город выставит помещение Владимира Полякова на аукцион?
Шаров: Недавно по этому поводу мы общались с руководителями партии "Единая Россия". Поскольку большинство мэров российских городов - члены партии, то нам обещали, что они подождут с аукционами до принятия закона.
РГ: Владимира еще волновало, может ли он при выкупе из рыночной цены за помещение вычесть затраты на капремонт?
Шаров: Сначала надо будет провести оценку помещения и проделанного ремонта. Но боюсь, что механически и чисто математически это сделать будет сложно.
РГ: Однако, согласитесь, мало кто из малых предпринимателей в состоянии выкупить свои помещения по рыночным ценам?
Шаров: В законе предусмотрено, что арендаторы смогут приобрести их в рассрочку на пять лет за символический процент. В конце концов, под эту недвижимость можно взять кредит.
РГ: Вас беспокоит руководитель малого предприятия из Воронежа. Ольга Кротова. У нас помещение в долгосрочной аренде. Еще осталось 5 лет. Придется ли нам после принятия закона в обязательном порядке выкупать его?
Шаров: Мы не ставим задачу, чтобы предприниматели непременно выкупали помещения. Закон предусматривает разные варианты. В Петербурге, знаю, администрация занимает такую позицию: "Надо, чтобы в городе появились 5 тысяч собственников помещений". Замечательно. Тогда преимущественный выбор будет только за малыми компаниями, если, к примеру, на тот момент они эти помещения арендуют. В каких-то регионах возможен другой вариант, если город устраивает долгосрочная аренда. В этом случае - преимущество по продлению аренды также останется за малыми компаниями. Главное, чтобы имеющиеся в резерве муниципалитетов помещения не "уплывали" из-под действия закона. И сейчас очень важно остановить в регионах процесс их приватизации. Но для этого органам власти надо провести их инвентаризацию - точно разобраться, сколько лет арендуется то или иное помещение. Три, два, два с половиной года? А затем создать специальные имущественные фонды. У помещений в таком случае будет две судьбы. Либо на веки вечные в аренду, либо - на продажу. При этом, скорее всего, сроки приватизации госимущества будут продлены и после 2009 года.
РГ: Андрей Владимирович, Геленджик "на проводе". Я директор ювелирного магазина "Агат". Мы уже 15 лет арендуем помещение в 70 кв. метров. Боюсь, что мэры городов будут на свое усмотрение приватизировать те или иные помещения, а в результате нас в списках не окажется.
Шаров: Если ваша компания подпадает под действие закона, то это исключено. Задача, повторяю, не в том, чтобы приватизировать помещения, которые занимают малые компании, а в том, чтобы оставить их за ними - в аренде или в собственности.
Кредит на вечный двигатель
РГ: Василий Михайлович Полетаев, Ульяновск. Мы занимаемся инновационной деятельностью в сфере производства стройматериалов. До 30 процентов выручки тратим на оборудование, внедрение новых технологий. Будет ли снижение налогов в нашем бизнесе?
Шаров: В тех решениях, которые приняты правительством, речь идет и о том, чтобы увеличивать объем средств, которые можно относить на издержки. Вам надо сформулировать запрос на компенсацию затрат, например, на сертификацию. И направить его в региональный орган поддержки предпринимательства. Такие структуры созданы при администрациях регионов. Из федерального бюджета деньги для них выделены.
РГ: А с получением патентов на изобретения там могут помочь?
Шаров: Конечно. Во многих бизнес-инкубаторах есть консультанты и патентные поверенные. И стоимость получения патента субсидируется, причем не только в России, но и за рубежом. Для того чтобы получить, например, европатент, надо 50 тысяч евро заплатить. А государство 33 тысячи евро, то есть две трети, субсидирует. С учетом того, что после получения патента малые компании сразу попадают на европейский рынок, оставшаяся сумма не такая уж разорительная.
РГ: Гаджимурадов Исым, Владикавказ. Если внедрить мое изобретение в сельском хозяйстве, то можно будет ежегодно экономить 300 миллиардов рублей. Я могу получить помощь на его продвижение?
Шаров: Можете. Ближайший от вас венчурный фонд, который финансирует такие заявки, находится в Волгограде. Но учтите, Исым, чтобы дать предварительную коммерческую оценку изобретению и выделить средства, вам зададут как минимум 10 вопросов, на которые вы должны ответить. Допустим, спросят, каков предполагаемый объем рынка для применения вашего изобретения? Существуют ли конкурирующие технологии? А патент у вас есть, он российский или европейский? Готовы ответить на эти вопросы? В добрый путь.
РГ: По какому принципу работают венчурные фонды, откуда деньги берут?
Шаров: Преимущество таких фондов в том, что средства в них на 50 процентов - частные. Это гарантия того, что в безумные проекты деньги они вкладывать не будут. И если уж решат рисковать, то с прицелом получить все-таки прибыль. К примеру, попросят у вас друзья взаймы на вечный двигатель, вы, думаю, даже самому близкому человеку откажете. В венчурных фондах отбор проектов очень жесткий: в среднем из ста финансируют один. Но при этом 99 изобретателей уходят из венчурного фонда, точно представляя, что им надо доработать.
РГ: И какие проекты наиболее перспективны для венчурного финансирования?
Шаров: В первую очередь те, которые связаны с информационными технологиями (IT-проекты). Я слышал о проекте "умный дом", который будет стоить потребителю 30 тысяч рублей, что вполне по силам среднему покупателю. В целом венчурная схема работает так: из десяти проектов пять прогорают, три - выходят "в ноль" или в небольшой доход. А два "выстреливают", дают доходность до 40 процентов годовых. И соответственно покрывают все остальные расходы. Но "выстрел" растягивается на семь лет.
В России уже создано более 20 венчурных фондов с капитализацией более 8 миллиардов рублей. 400 миллионов рублей, кстати, уже пошли в дело.
РГ: А чем отличается от них "посевной фонд" для поддержки новых изобретений, который планируется запустить уже в этом году.
Шаров: Его создаст Российская венчурная компания. Деньги буду предоставляться под научный задел. К примеру, уже есть патент, команда, но люди пока не знают, в каком бизнесе их разработка может пригодиться. Допустим, в основе любого лекарства лежит химическая формула. Вы изобрели формулу, а сердце или печень с ее помощью будут лечить медики, вы понятия не имеете. Формула стоит, условно говоря, 300 тысяч рублей, лекарство на рынке будет стоить под миллиард долларов. И вам под эту формулу дают деньги из "посевного фонда".
Деньги на паях
РГ: Малым предпринимателям еще обещают создать фонд прямых инвестиций. Кредиты можно будет якобы брать в обмен на долю бизнеса. Это как понять?
Шаров: Допустим, у вас есть патент и есть команда, вы хотите открыть производство. Приходит инвестор и говорит: "Я вашу команду и патент оцениваю в 50 процентов. Это будет ваша доля в бизнесе. Остальное - мое. Мне с конкурентами, с рекламой разбираться надо". Цифру, естественно, я привожу условную, она может быть и 80, и 5 процентов. Задача состоит в том, чтобы любые проекты до 30-40 миллионов рублей, которые не тянут на глобальный масштаб, могли найти своего инвестора.
Такие фонды прямых инвестиций появятся к концу года. Это поручение Госсовета региональным администрациям. Татарстан уже заявил о создании фонда. Минимальная его сумма 400 миллионов рублей, на них можно запустить примерно 15 проектов. Половину суммы в фонд гарантированно вкладывает государство, половину - частная управляющая компания.
РГ: Частным инвесторам-то какая выгода от участия в фонде?
Шаров: Доходность. Они же должны заработать. Допустим, переработка молока. Выяснили: в районе крестьяне не знают, что с молоком делать. Небольшую установку для переработки поставили, 100 миллионов рублей на паях заработали. Нормально. Лесопилки можно создавать.
РГ: Карелин Константин, частный предприниматель, Уфа. Хотелось бы узнать, какие будут льготы для нас, частников.
Шаров: А какую вам льготу надо? Самую "жгучую"?
РГ: Хотелось бы для развития бизнеса. Я занимаюсь транспортными перевозками. Купил грузовичок. Но уже два года обращаюсь в банки за кредитом. И нигде со мной не хотят серьезно разговаривать. Мол, ты - частный предприниматель в одном лице. Хотя у меня все по-чистому, налоги плачу.
Шаров: Все понятно - банкам же залог нужен. Мы собираемся создать сеть микрофинансовых центров. В том числе и в Башкирии. Здесь можно будет без залога получить кредит до 300 тысяч рублей. Это для небогатых и начинающих предпринимателей. Но несколько человек должны поручиться за того, кто получает кредит. Так что следите за событиями на сайте министерства экономического развития.
РГ: Вы не боитесь, что начнется обвал неплатежей?
Шаров: Наоборот, микрофинансирование делает систему массовой и надежной. Представьте себе: у такого центра будет миллион клиентов. А у крупного банка их по пальцам можно посчитать. И они могут уйти в любой момент. Миллион клиентов сразу не уйдут.
РГ: Интересно, на какой срок будут давать деньги?
Шаров: Это короткие кредиты. Их можно и на три дня взять. Попробуйте на таких условиях получить деньги в банке.
РГ: Это снова Карелин звонит. Спасибо за ответ. Но вы мне по-простому скажите: проще нам, малым предпринимателям, будет работать, или бросать все к чертовой матери?
Шаров: Если проще вам не будет, то и нам всем ничего не светит. Будет проще, уверяю вас. Другого выхода, как развивать малый бизнес, у нашей экономики нет. И не существует другого рецепта, как нам создать в стране мощный средний класс и гарантированно поднять доходы населения. Именно поэтому малому предпринимательству сейчас уделяют такое внимание. Все это должно вселять уверенность и надежду в тех, кто ведет бизнес или только думает им заняться.
Пени ждут амнистию
РГ: Я не хочу называть регион, откуда звоню, но, думаю, это общая проблема. Нас "душит" крупный бизнес. Как вы с этим будете бороться?
Шаров: Действительно, судя по опросам, из-за монополизации рынка крупным бизнесом закрываются 22 процента малых фирм. Но это касается в основном торговли. Сейчас в нашем министерстве уже закончена работа над проектом закона о государственном регулировании торговой деятельности в России. В нем предусмотрены правила недискриминационного доступа к торговой сети.
РГ: Татьяна Александровна Пугач, индивидуальный предприниматель из Хабаровского края. Глава администрации мешает моему бизнесу. Что мне делать?
Шаров: Обратитесь в территориальное управление Федеральной антимонопольной службы. Это ваш главный помощник в защите от местной власти. Тем более если глава администрации мешает бизнесу, то наверняка он дает какие-то преференции другим компаниям.
РГ: Звонят из Калуги, Сергей Игнатов. На недавнем Всероссийском форуме малого бизнеса от имени минэкономразвития предпринимателям предложили сформулировать точечные налоговые инициативы. Я не понял, что это такое.
Шаров: Допустим, в области есть два дома престарелых: один - муниципальный, другой - частный. Если человек помещает своего больного родителя в муниципальный, то налог на добавленную стоимость не платит, если в частный - появляется НДС, то есть 18 процентов от стоимости услуги необходимо перечислить государству. Таких примеров можно привести множество. Те же муниципальный и частный роддома. Поэтому мы предлагаем провести инвентаризацию налогового неравенства по отраслям. И выровнять условия ведения частного бизнеса с государственными и муниципальными учреждениями. Но только предприниматели нам могут сказать, где у них есть такие проблемы.
РГ: Торговая фирма "Волоколамск", Соколова Галина Евгеньевна. У нас есть задолженность по налогам, которые давным-давно отменены. И пени с нас никто не списывает. Это лишает нас инвестиционной привлекательности. Мы обращались в минфин. Там сказали, что вопрос может быть рассмотрен при внесении изменений в Налоговый кодекс. Поверьте, эта проблема не только наша - она по всей России существует.
Шаров: Если проблема действительно системная, то напишите обо всем подробно в министерство экономического развития. Мы проверим и подумаем, как ее можно решить.
Не нужен нам берег турецкий
РГ: Ахасман, из города Баймак, Башкирия. Мы, граждане Турции, учредили предприятия в России по производству деревянной тары. Вложили в оборудование 6 миллионов рублей. У нас бухгалтер есть, адвокат есть. К тому же нас в Россию пригласила местная администрация. А теперь в паспортно-визовом отделе говорят, что рабочую визу нам не продлят. Она у нас была на год. Мы даже не знаем, на каком основании нам отказали. Уже одну ночь ночевали в милиции. Что будет с нашим бизнесом?
Шаров: Это довольно показательный пример рейдерского захвата. Кто, интересно, за ним стоит? Надо разбираться. А схема понятна. Сначала под бизнес дают деловую визу. А затем, когда предприятие создано, ее просто не продлевают, говорят людям: "Уезжайте к себе домой!" Они ничего даже продать не успевают. В лучшем случае им предлагают: "Друг, продай по дешевке свой бизнес".
Ахасман, напишите письмо на мое имя, я переправлю его заместителю директора Федеральной миграционной службы. Надеюсь, вам помогут.
Справка "РГ"
О своих проблемах вы можете написать в Министерство экономического развития РФ: 125993, ГСП-3, Москва, А-47, 1-я Тверская-Ямская ул., д. 1, 3, отправить по факсу: 8 (499) 248-85-67.