Россия и Европейский союз, Россия и Европа подходят, возможно, к новому рубежу в своих отношениях. Последние восемь лет были внешне дружественными, характеризовались интенсивным диалогом. Но одновременно они были внутренне порой жестко конкурентными. Кроме этого ни Россия, ни ЕС не знали, к какой модели взаимоотношений они хотели бы прийти. С обеих сторон велся диалог без понятной и принятой обеими сторонами стратегической цели.
В самые последние годы Россия стала менять модель, сложившуюся в отношениях с Западом, в том числе и с ЕС, в годы российской слабости и хаоса. В ЕС пытались закрепить эту неравноправную модель и превратить Россию в еще одну страну так называемого "соседства" по типу, которое у ЕС есть со странами Северной Африки. По сути, предлагалась модель подчиненной периферии.
К тому же одновременно многие европейцы были напуганы своими резко ослабевшими позициями в мировой энергетике, в том числе и визави России. Это беспокойство выразилось в обвинениях в "энергетическом империализме", в попытках, весьма успешно парировавшихся Москвой, создать хотя бы виртуальные проекты обходных энергопроводов. Российское руководство предложило "большую сделку" - обмен доступа европейских компаний к российским источникам сырья на доступ российских компаний к столь же доходным распределительным сетям в Европе. По сути дела предлагался энергетический союз. Отдельные крупные договоренности в рамках такого подхода осуществляются на двустороннем уровне. Но ЕС в целом такой подход отвергал, пытался создать единую энергетическую политику, которая в глазах подозрительных россиян выглядела чем-то похожим на картель потребителей. К тому же в диалоге, лишенном стратегических целей, превалировали мелкие вопросы типа фитосанитарных норм. В глазах многих в Москве особое раздражение вызывают настойчивые попытки Еврокомиссии лишить Россию компенсации за пользование европейскими компаниями транссибирских маршрутов, хотя они приносят европейцам выгоды в сотни миллионов, если не в миллиарды евро. Казалось, что европейцы просто хотят лишить Россию ее конкурентных естественных преимуществ - будь то компенсации за пролеты над ее территорией или контроль над ее собственными энергопроводами.
Ситуация усугублялась в последние годы действиями некоторых "новых европейцев", которые с помощью членства в ЕС или НАТО пытаются расплатиться за свои прошлые реальные или даже мнимые унижения со стороны императорской России или коммунистического СССР. Пользуясь тем, что политические решения в ЕС принимаются на основе консенсуса или "низшего общего знаменателя", они пытаются блокировать сближение России и Европы. К тому же за "новыми" весьма часто стоит Вашингтон, пытающийся мешать этому сближению, особенно в энергетической сфере. Оно было бы благотворным для всего мира, но ослабило бы позиции США на континенте.
Прорыв в отношениях России и Европы был бы выгоден обеим сторонам. Россия получила бы мощный источник экономической, социальной модернизации, надежного потребителя энергоресурсов. Европа - надежного поставщика энергии, стратегического союзника мирового масштаба, которого остро не хватает теряющему свои мировые позиции Старому Свету.
Политически от потенциального союза, который пока называется партнерством, выиграли бы обе стороны. Сложение двух единиц многократно приумножило бы совокупные возможности каждой.
России нужен такой союз не только ради модернизации. Мир быстро изменяется. Пока этим Россия пользуется с выгодой. Но в новой нестабильности нашей стране трудно оперировать в одиночку. Вот почему стратегической задачей России является при очевидно выгодной частичной экономической и даже энергетической переориентации на быстро растущую Азию создание политического и энергетического союза с Европой.
До недавнего времени такая постановка вопроса казалась малореалистичной.
Но после поражения Лиссабонского договора (формально в результате ирландского референдума) Европа вынуждена признать очевидное: ее позиции в мире будут продолжать слабеть. Ей нужны союзники. Америка останется таковым, но она не откажется от имперского доминирования, которого европейцы не хотят.
Европейцы мечутся, ищут рецепт сохранения своих позиций. Но прошедший на прошлой неделе саммит ЕС показал, что растерянность не проходит.
Признаки более реалистичной позиции Европы, в том числе в отношении России, множатся. Одним из них стало выступление на прошлой неделе в Москве на конференции о будущем России, организованной Обществом Херрхаузена Дойче банка совместно с российским общественным Советом по внешней и оборонной политике, комиссара ЕС по торговле П. Мандельсона. Раньше он считался символом высокомерного стремления Еврокомиссии говорить с Россией языком диктата.
Ныне он произнес едва ли не историческую речь, призывающую к широкому сближению на равных, к "большой сделке" России и Европы. Признавалась необходимость обмена активами, единой политики поставщиков и потребителей. Он призвал ЕС "мыслить коллективно и континентально. Не только потому, что Россия сама является континентальной державой, но потому, что мы рискуем нанести поражение самим себе и нашим широким целям, в том числе в Европе, если мы буем думать только о получении односторонних национальных преимуществ".
Таких слов из Европы ждали.
Не хочу самообманываться. Признаки реализма, готовности на "большую сделку", тем более стратегический союз только зарождаются. Часть "новых европейцев" и американцы удвоят свои усилия по блокированию сближения России и ЕС, в том числе через расширение НАТО на Украину. Да и в тактических позициях Брюсселя, заявленных в преддверии саммита Россия-ЕС в Ханты-Мансийске, преобладают старые подходы. Основной мотив: пришел потенциально хороший Медведев, должен доказать свою "хорошесть". Россию подталкивают к отходу от наступательной линии последних лет к тому, чтобы признать навязывавшуюся Брюсселем модель взаимоотношений "ведущего и ведомого", к тому, чтобы "слить" российские позиции.
Не думаю, что россияне сольют. Более того, полагаю, что некоторые позиции стоит ужесточить в соответствии с российскими национальными интересами, о которых раньше по безалаберности забывали.
Рад тому, что в Ханты-Мансийске, судя по всему, будет запущен процесс выработки нового договора между Россией и ЕС. Уверен, что процесс будет нелегким. Знаю, что Комиссия утвердила директивы к переговорам, которые кардинально отличаются от российской концепции и просто нереалистичны.
Но пока главное - не договор. Рискну утверждать, что традиционного договора о партнерстве и сотрудничестве может и не быть.
Главное - осознание обеими сторонами необходимости движения к единой цели - геополитическому и энергетическому союзу. Если в Ханты-Мансийске будет сделан шаг в этом направлении - отношения России и ЕС выйдут на новые рубежи. А формальный договор может и подождать.