За месяц с небольшим до Игр китайцы могут с уверенностью сказать, что сделали все для их 100-процентного успеха.
Пекин превратился в юношу
Мчим из аэропорта по новенькой широченной автостраде. Лет шесть назад здесь еще можно было увидеть старенькие домишки, полчища бульдозеров и несметные толпы строителей в касках. Сейчас вместо всего этого бурлящего и живописного - огромные небоскребы из бетона и светлейшего стекла. Они нависают над дорогой, иногда заставляя припомнить Нью-Йорк или Торонто, только выглядят, конечно, более модерново и ухоженно. Уже сейчас их моют и холят сидящие в люльках уборщики, наводящие олимпийский блеск.
Не исчезли, однако больше не главенствуют раньше заполнявшие до краев улицы тысячи велосипедистов. Их теперь увидишь разве что на окраине. Куда им против машин: каждый день на улицы Пекина выезжает по тысяче новых авто, иногда возникают и пробки. Однако в олимпийские денечки столпотворения не будет. Нам объяснили, что в августе по четным дням на трассы будут выезжать автомобили с четными номерами, а по нечетным - догадайтесь какие...
Жаворонки шумят будто вороны
Суббота, 9 ранних часов утра, на термометре 32, а огромный стадион, рассчитанный аж на 91 тысячу зрителей, уже почти полон бурлящей, непоседливой, кричащей публикой, разодетой в пестрые цвета.
Ну, а сам допуск до законных мест - это целая торжественная процедура. Мы заходим туда, пройдя суровую проверку, почище той, что встречает нас и в строгом аэропорту. Малейшая скрепка или крошечная запакованная в фольгу таблетка в кармашке не останется незамеченной бдительнейшей китайской охраной. Вежливо отбирают воду, не пропускают с профессиональными фотокамерами и, окружая толпой волонтеров, ведут к стадиону. Он прекрасен снаружи, поражая легкостью и необычностью сплетено-замысловатых конструкций. Напоминает мне скорее не птичье гнездо, а по-ковбойски заломленную шляпу. Но расслабляться рано: еще одна проверка у ворот, затем у самого входа, наконец - третьи ворота, и нас торжественно допускают на арену.
Публика болеет азартно, встает в едином порыве, скандирует с небывалой самозабвенностью, а на новенькой беговой дорожке идут всего лишь тестовые соревнования с нулевыми результатами. Однако поддерживают только своих, и с каким же бешеным энтузиазмом! Публика буквально выводит китайского бегуна в лидеры, заставляя на предпоследнем дыхании обогнать на финише "пятерки" гостя-танзанийца. Впрочем, и во всех других номерах своих, и только своих, встречали на ура. Давненько не приходилось видеть мне порыва такого бешеного народного энтузиазма и любви к родным атлетам.
Что же произойдет в августе, когда на этой арене всерьез побегут за медалями? Почти все билеты, даже на утренние соревнования, раскуплены, а на вечерние - кассы брались штурмом. Рассказывают, что за день таким образом было продано чуть больше миллиона заветных, с азиатской элегантностью оформленных олимпийских квитков, выброшенных в продажу. С трудом представляю, в какой же роли выступят иностранные болельщики, которых бесспорно подавят местные любители спорта, вот уж настоящие фанаты!
Сам же стадион великолепен. Удобен для публики, журналистов, а главное - для спортсменов. Волонтеров - десятки, если не сотни, и все окружают тебя, когда задаешь коронные вопросы, где сесть и куда пройти. Однако ответа пока не дает никто, и добровольцы вызывают по рации сначала одного начальника, а тот, мгновенно прибывающий по первому зову, кличет еще более крупного босса. И вот тот-то уж точно знает, где сидят журналисты и откуда выходят спортсмены в смешанную зону. Это немножко по-китайски. Только самый крупный руководитель дает распоряжения, которых ждут и которым подчиняются поголовно все. Он немножко говорит по-английски или капельку по-русски в отличие от своих подчиненных. Тут гордятся: около пяти с половиной миллионов жителей Пекина прошли обучение на курсах иностранных языков, преимущественно английского. Вопрос в ином: сколько из них эти языки освоило? Иногда дружелюбие, желание помочь помогают преодолевать языковой барьер, иногда и нет. И тогда никуда не пропустят, ничего по понятной причине не скажут, не дождавшись вызванного начальника.
Если же говорить о чисто спортивной стороне, то подготовились китайцы к Олимпиаде лучше и быстрее, чем кто-либо.
Споемте, друзья
На приглашение сходить в пекинскую оперу я откликнулся с сарказмом и интересом. Ну что услышишь хорошего после нашего Большого или итальянской "Ла Скала". Чувство сарказма окрепло, когда минут десять меня с моим разукрашенным вензелями билетом старательные служащие посылали с одного этажа и с одного эскалатора на другой. Наконец я добрался до своего законного места и поразился фантастически современному залу. Мариинка и даже недавно реконструированная "Ла Скала" просто отдыхают. Акустика поразительная, кресла расположены удобнейшим образом, в них можно долететь хоть от Москвы до Пекина и обратно. Сначала действо оперы "Запретная любовь" неизвестного для меня автора поразило странным сюжетом. Юноша влюбляется в девушку. А она - бывшая змея, перевоплотившаяся в прекрасную Белую леди благодаря высочайшим благоприобретенным человеческим качествам. Первые несколько картин зрители вживались в происходящее, зато потом их глазам предстало необычнейшее, никогда и нигде не виданное зрелище. Так, полюбившаяся мне Белая леди не только пела, но и прекрасно танцевала, совершала немыслимые акробатические кульбиты, вставала на шпагат. Но лучше всего жонглировала шпагами, иногда элегантно отбивая летящие прямо в нее обнаженные клинки маленькой изящной ножкой в белых туфельках.
И в этом - весь Китай. Не надо отвергать его сразу, если что-то не нравится или чего-то не понимаешь. В этой стране - особое очарование, свой только ей одной свойственный колорит. Ты чувствуешь себя поначалу абсолютным профаном и лишь потом потихоньку, очень и очень медленно начинаешь вживаться в образ. Здесь нельзя рубить моментально и сразу. Тут нельзя кричать и негодовать. Только терпение, поиск взаимопонимания, определенная настойчивость приведут к конечному результату. Иначе ты так и останешься за воротами стадиона или будешь блуждать по новенькому залу оперы в поисках собственного места.
Давайте начнем хоть завтра
Здесь все самое-самое. Как рассказал нам руководитель пресс-центра Олимпийских игр в Пекине Сун Вейцзя на своем прекрасном отточенном годами общения английском, эта Олимпиада - наигромаднейшая в истории. В ней будет участвовать рекордное количество спортсменов - 10 708. На каждого приходится больше чем по паре журналистов - 21 600. Из них только 5600 пишущих и снимающих. Остальные - телевизионщики, которые обеспечат трансляцию на 204 страны общей продолжительностью около 4000 круглосуточных часов. Опять рекорд - за соревнованиями смогут наблюдать 4 миллиарда людей. 200 телекомпаний и тысяча телекамер обеспечат наилучшее в олимпийской истории изображение.
Нас пригласили побывать в уже отстроенном здании главного пресс-центра, расположенного в середине так называемой зеленой зоны. Много чего видел я еще с тех, монреальских игр 1976 года, но подобного размаха наблюдать не приходилось. Думаю, что эта Олимпиада и запомнится нам всем именно подобной грандиозностью. Зал главного пресс-центра больше, чем в театре, он вмещает свыше 800 человек и оснащен так, что какая-нибудь ооновская конференция может только позавидовать полчищам журналистов, аккредитованных в Пекине. Но вот найдем ли мы общий язык, в буквальном и переносном смысле, с хозяевами? Тут обеим сторонам предстоит проявить значительное терпение и толерантность.
Мы уезжали из Пекина и, как это всегда бывает, немножко волновались: успеем ли на самолет. Автобус, даже не один, а два, уже давно поджидали около роскошной пятизвездной гостиницы. Я жестами попросил шофера подъехать поближе к входу. Он, привычный к иностранцам, так же жестом показал мне - в 8.30, как значится в расписании. Попросил разрешения занести свои чемоданы в автобус: ответный жест - в 8.30. Попросил китайского руководителя с его хорошим английским помочь нам. Тот моментально откликнулся, но потом возвратился ко мне все с той же бумажкой. На ней четкое - 8.30. Догадайтесь, во сколько причалил к дверям автобус? Именно так. Минута в минуту. Но никак не раньше.