Не каждому суждено умереть на работе, зато при желании каждый может стать отцеубийцей. Убить отца - прекрасный русский мотив, обостряющийся в периоды социальных сломов и экономических катаклизмов.
И хоть нас уверяют, что жить стало лучше, жить стало веселее, простой русский клерк, бессмысленно просиживающий в офисе весь световой день, чувствует себя кем-то непостижимо и страшно обманутым. Поэтому, когда в Интернете появился анонимный ролик про разгром в московском офисе, который учинил его сотрудник, метавший в своих начальников и сослуживцев компьютеры, успех его был огромным.
Потом оказалось, что ролик - часть рекламной кампании нового голливудского боевика Тимура Бекмамбетова "Особо опасен". В нем рядовой офисный клерк Уэсли, давно смирившийся со своим положением лузера, с тиранией толстухи-начальницы и изменами подружки, пьющий горстями таблетки от нервов, внезапно попадает в руки таинственного всемирного ордена Ткачей, узнает об убийстве отца и, чтобы отомстить за него, под руководством Анджелины Джоли проходит ускоренные курсы подготовки молодого убийцы. Вместо бесконечной рутины и привычных фрустраций - летящие по кривой пули, спринт по вагонным крышам и самая сексуальная женщина Голливуда.
Правда, стремительно пройдя "переподготовку", уверенный, что осуществляет святую месть, недавний клерк убивает... собственного отца. Тут-то и выясняется, что орден Ткачей - профессиональное сообщество киллеров, которое, вглядываясь в ткань судьбы, неустанно производимую ткацким станком, прочитывает имена тех, кто подлежит умерщвлению - во имя равновесия сил добра и зла. Почему же мальчик не узнал отца? Да потому, что папаша-то с ним и не жил, а бросил ради служения ордену.
Вот здесь сделаем остановку. Хотя в полуторачасовом прессинговом экшене, основанном на серии комиксов Марка Миллара и Дж. Г. Джонса, это сделать трудно. Он создан для того, чтобы уставший на работе клерк ни на секунду не мог задуматься, "разгрузился" по полной программе.
Но нам-то, искушенным в аналитической психологии, вполне ясен тайный смысл происходящего. По злой наводке убивший отца Уэсли только на первый взгляд ошибся. В этой "ошибке", как в оговорках по Фрейду, проговаривается тайное желание: убей отца, который сделал тебя лузером, убей отца, который породил систему бессмысленного корпоративного "братства", убей отца, лишившего тебя свободы воли. И хоть в фильме Бекмамбетова наш герой исправляет ошибку, разрывает сети Братства и уходит в индивидуальный разбой, "ошибка" остается более значимой, чем весь фильм.
Вот она - русская тема, которую Бекмамбетов принес в Голливуд. Вот оно - его послание миру. Как когда-то рабочие громили орудия своего подневольного труда, так и теперь клерк с радостью громит свои компьютеры, и клавиши клавиатуры вместе с выбитыми зубами летят с экрана прямо в глаза зрителей. Но у этой "освобождающей энергии Востока", ради которой Бекмамбетова, видимо, и позвали в Голливуд, есть скрытый, подлинный психоаналитический смысл - убийство отца.
Он и обеспечивают фильму его "русскость". Не значит ли это, что в Голливуде сделали ставку на антиглобалистский пафос, на использование "локального элемента" в космополитическом кинопроизводстве? "Русскость" Бекмамбетов с удовольствием вшивает в свой новый фильм. Она обеспечивает ему тот запас юмора, который только и позволяет хиленькому примитивному сюжету удержаться на плаву. Мало того, что в русской версии герои фильма говорят голосами Безрукова и Куценко, мало того, что выбитые из клавиатуры клавиши образуют на экране не универсальное fuck you, но такое родное "пошел на...", мало того, что рядом над Джеймсом МакЭвоем ворожит печальный, мрачновато-депрессивный Хабенский, так еще и Анджелина Джоли въезжает в румынский экспресс на нашей родной "копейке". Так впервые в истории нового кино Бекмамбетов конвертировал русскую жизнь в Голливуд.
Что за этим последует - страшно подумать...