Борьба за собственную трактовку истории - занятие азартное, тому немало примеров. Вот и опять. В Литве запрещены серп и молот, пятиконечная звезда и прочие символы СССР. Они приравнены к символике Третьего рейха, публичное использование которой тоже возбраняется. В поправках к закону "О собраниях", принятых литовским сеймом, сказано, что фашистские и советские символы могут восприниматься как "пропаганда нацистских и коммунистических оккупационных режимов". Официальный комментарий российского МИД не заставил себя ждать. Решение уравнять серп и молот со свастикой было названо "провокационным". Этим эпитетом отечественные дипломаты пользуются подчас неэкономно, но тут он на месте. Зная, сколь чувствительно в России относятся к проведению таких вот исторических параллелей, литовские власти именно что провоцировали народную и государственную реакцию на свои действия. Подразнить, уколоть, разозлить.
Решение глупое, вполне бессмысленное, не имеющее для Литвы никакой практической перспективы, кроме разве что экономических санкций, на которые эта страна (вслед за Эстонией, перезахоронившей Бронзового солдата) может нарваться. Кто-нибудь возразит: ну не такое уж оно бессмысленное. Приравняв СССР к фашистской Германии, Литва станет еще настойчивее требовать от России компенсации за советскую "оккупацию"; вот вам и практическая перспектива. Но тогда, скажу я, Россия может выставить встречный иск за литовскую агрессию против Руси и оккупацию ее земель в течение XIII - XVII веков, а заодно и возвратить прежним владельцам земли, подаренные Литве "советскими оккупантами". Попутно придется напомнить, что треть своей нынешней территории Литва получила от СССР по пакту Молотова-Риббентропа. Может, России стоит денонсировать документ от 10 октября 1939 года, согласно которому Литва приобрела отторгнутый от Польши Виленский край? Кстати, как Польша смотрит сегодня на эту бывшую часть своей территории? Не желает вернуть? Совершая подобные экскурсы в прошлое, мы дойдем до маразма. Да, собственно, уже дошли: Латвия, например, предъявляет территориальные права на российский городок Пыталово, отписанный ей в 1920 году по условиям Рижского мирного договора, а в 1944-м вошедший в состав Псковской области.
Поднимая вековые и сравнительно свежие пласты истории, власти Литвы, Эстонии, Латвии всерьез полагают, что это самая плодородная почва для посева разнообразных претензий к России? Да нет, конечно! "Урожая" никто не ждет. Правители стран Балтии прекрасно понимают, что никаких компенсаций за "советскую оккупацию" как не было, так и не будет. Упражнения в риторике на тему недавнего "совместного проживания" нужны для другого. А именно - для обслуживания внешнеполитического курса. Прежде всего - для выстраивания отношений с Россией. Отношения эти, что говорить, оставляют желать лучшего. И нетрудно понять почему. В восприятии восточного соседа эстонцами, латышами, литовцами слишком многое замешено на страхах и фобиях, укоренившихся в массовом сознании с советских времен, на обостренном, подчас болезненном желании поквитаться с тоталитарным прошлым, на до конца не изжитом комплексе "младшего брата".
Схожий взгляд на правопреемницу СССР - и тоже не без исторических оснований - демонстрирует Венгрия, запретившая коммунистическую символику. Да что там, все европейские страны, тянувшие срок в "лагере социализма", стремятся освободиться от лагерных нашивок. Была даже попытка сделать запрет советской атрибутики законодательной нормой в Евросоюзе. В феврале 2005 года группа депутатов Европарламента от Чехии, Венгрии, Словакии, Эстонии и Литвы направила комиссару ЕС по вопросам юстиции и внутренним делам радикальное предложение: наряду с символами нацизма ввести запрет на публичную демонстрацию серпа и молота, красной звезды и других символов СССР. Еврокомиссия не стала рассматривать эту инициативу. И, думаю, правильно поступила. При всем безоговорочном неприятии советского опыта старожилы Евросоюза не одобряют стремление своих новых членов интегрироваться в Европу еще и таким вот путем - оскорблением чувств "верующих", каковых в той же Латвии или Эстонии не так уж мало. Осмотрительность и осторожность в столь деликатной сфере, полагают комиссары ЕС, отнюдь не лишни, а поспешность - противопоказана. Поощрительно наблюдать, как по улицам Риги и Таллина в гитлеровских мундирах маршируют ветераны СС, Европа и вовсе не расположена; большинство ее стран осуждают подобные демонстрации.
Ну а все же: против кого воевала Прибалтика? В составе Красной армии против фашистской Германии или в составе СС против Советского Союза? Было, конечно, и то и другое. Тем полезней вчитаться в текст подготовленного для ратификации Госдумой российско-латвийского соглашения о статусе захоронений. По принятой обеими сторонами терминологии, захоронения - это "места погребения военнослужащих и гражданских лиц, имевших латвийское происхождение либо родившихся и проживавших на территории Латвийской Республики, погибших или умерших в результате войн и репрессий... на территории Российской Федерации". Но в числе этих лиц были не только бойцы Красной армии и жертвы сталинского террора. Были и те, кто с первых дней войны пошел на службу к Гитлеру. Значит им тоже - памятник в России вкупе с российскими государственными расходами на его установку и содержание? Получается, так, коли латышские эсэсовцы и солдаты Латышского корпуса Красной армии уравнены в статусе. Ну да, и те и другие - "военнослужащие латвийского происхождения". Хочется верить, что с этой несообразностью депутаты Госдумы все-таки разберутся.
А Украина вменяет России голодомор. Обходить эту трагедию молчанием, как было принято в советские времена, конечно, нельзя. Но придавать общей черной странице в нашей общей же истории акцентирующий желто-голубой колор, как делают украинские власти, - это не только спекулятивно, это просто не по-людски. Голод 30-х годов, охвативший Поволжье, Сибирь, Казахстан, Украину (да, и Украину, никто же не отрицает), был цивилизационной катастрофой. Общей бедой народов СССР. А не "актом геноцида в отношении украинского народа".
Все более очевидно и вот что. Дела давно минувших дней используются их властительными толкователями для решения конъюнктурных задач, исторические персонажи на потребу политике то идеализируются, то, наоборот, демонизируются. Петлюра, воевавший против Красной армии и Колчака за украинскую "незалежность", сделался на родине национальным героем. России, почитающей Красную армию и провозгласившей преданного большевистской анафеме Колчака верным сыном Отечества, это не нравится. Но если Россия станет навязывать Украине свой взгляд на Петлюру, та будет вправе спросить: а Колчак-то чем лучше? Может, стоит объявить межгосударственный мораторий на интерпретацию неоднозначных исторических событий и оценку их знаменитых участников, доверить эту работу времени?
Лучший способ сохранить добрососедские отношения - не заниматься их выяснением. В том числе и путем борьбы за собственную трактовку истории.