Бизнес предлагает государству свои услуги в здравоохранении. Он намерен задействовать в этой сфере схемы частно-государственного партнерства: передавать клиники в концессию, открывать больничные кассы и подключиться к национальному проекту "Здоровье".
Недавно, как уже сообщала "РГ", свои идеи на этот счет Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) изложил в письме на имя первого вице-премьера Игоря Шувалова. Но многие эксперты считают, что передача государственных клиник в управление бизнесу приведет к сокращению бесплатных медицинских услуг, а граждане от новаций ничего не выиграют.
Верны ли эти опасения? Как "вылечить" здравоохранение от взяток и навязывания платных услуг? Ответы на эти и другие вопросы корреспондент "РГ" пытался получить у президента РСПП Александра Шохина.
Российская газета: А почему бизнес стал так активно продвигать частногосударственное партнерство в здравоохранении именно сейчас? Вы рассчитываете, что в перспективе оно станет нормальным прибыльным бизнесом?
Александр Шохин: Мы не говорим о непосредственной коммерческой выгоде и не надеемся на получение сверхприбыли. Но при обсуждении "концепции-2020" возникло несколько важных для бизнеса тем: судьба некоторых налогов, пенсионная реформа и развитие системы здравоохранения.
Понятно, что если пытаться решать все задачи за счет бюджета, то возникает ощущение несовместимости многих параметров долгосрочной стратегии. Мы не можем одновременно требовать снижения нагрузки на бизнес и не видеть реальных серьезных социальных проблем, которые должен решать бюджет.
В концепцию долгосрочного развития страны, напомню, закладываются амбициозные планы. Так, продолжительность жизни в стране должна к 2020 году составлять 75 лет. Добиться этого при сегодняшней ситуации в здравоохранении невозможно. Единственный путь - изменить сами принципы функционирования системы. Поэтому и возникла идея развития частно-государственного партнерства при реализации национального проекта "Здоровье" и федеральных целевых программ.
Кроме того, бизнес уже вкладывается в софинансирование социальных программ и проектов и тратит на это достаточно большие деньги: компании поддерживают дополнительное медицинское страхование работников, содержат на своем балансе лечебно-профилактические учреждения. Сейчас такая деятельность считается коммерческой. Мы считаем, что ее надо легализовать и признать социальной со всеми вытекающими отсюда налоговыми последствиями.
А интерес вкладываться в социальные программы у бизнеса прямой - ему, с учетом катастрофической ситуации на рынке труда, нужен здоровый работник. Понятно, что за счет демографических или миграционных факторов притока рабочей силы в объемах, необходимых для удовлетворения спроса, не будет. И улучшение ситуации в области здравоохранения - один из мощных ресурсов снижения смертности в трудоспособных возрастах, продолжительности жизни. Так что вложения бизнеса в здравоохранение - это прежде всего нормальные инвестиции в человеческий капитал.
РГ: Так на каких условиях предполагается лечить пациентов в "концессионных" поликлиниках и больницах? Если за плату, то как тогда быть с доступностью медицинских услуг?
Шохин: Прежде всего весь набор бесплатных медицинских услуг, гарантированных государством, в них должен сохраниться в полном объеме. И поэтому для пациентов, если иметь в виду финансовую составляющую вопроса, ситуация в этом смысле не ухудшится. При этом необходимо сохранить обязательную бесплатность при оказании медицинской помощи детям и матерям, больным социально значимыми заболеваниями, а также профилактику инфекционных заболеваний.
Другое дело, так называемые бесплатные услуги должно покупать у бизнеса государство. Оно может заранее оговорить их перечень, объем, стандарты обслуживания. Более того, установить бизнесу целевые показатели по бесплатным услугам - динамику заболеваемости, смертности на обслуживаемой территории по группам пациентов, другие условия. Можно внести и дополнительные требования - например, по вложению средств в реконструкцию, переоснащение, повышение квалификации персонала. Все это фиксируется в договоре, а выполнение или невыполнение его пунктов учитывается при определении объемов финансирования.
При этом может быть задействован не только механизм концессий, но и другие схемы частногосударственного партнерства: приватизация лечебных учреждений, сдача в аренду, создание совместных предприятий.
Что же касается услуг, не входящих в гарантированный государством перечень, то их бизнес может оказывать на платной основе и брать для этого в аренду часть площади или оборудования такой клиники.
РГ: А соотношение платных и бесплатных услуг останется прежним или же в перспективе оно будет меняться в сторону платного лечения?
Шохин: Если говорить о конкретных проектах, то все будет определяться в договорах с учетом специфики региона, его потребностей, готовности местных властей допустить частников к бесплатным услугам.
В масштабах страны, думаю, пропорция платных и бесплатных медицинских услуг должна сохраниться на нынешнем уровне на протяжении довольно долгого времени. Сейчас государственное финансирование на рынке медицинских услуг, по официальным данным, составляет более 85 процентов. И, по нашим подсчетам, примерно 70 процентов населения не имеют возможности полностью оплачивать стоимость лечения в частных клиниках. Из этого и надо исходить.
Однако мы знаем, что по факту человек часто приплачивает даже за бесплатные услуги и в официальную статистику эти данные не попадают. Понятие "бытовая коррупция" у нас прочно ассоциируется с тремя сферами - ГАИ, поликлиника, школа, и на нее приходится почти половина всей коррупции в стране. И вот здесь нужно повернуть ситуацию, перенаправить эти потоки не на взятки, а на частные услуги более высокого уровня. К тому же сейчас многие государственные лечебные учреждения занимаются платными услугами вполне официально. Причем есть опасение, что часто они это делают в ущерб гарантированному бесплатному лечению.
РГ: Не боитесь, что если посадить на "казенный паек" частные клиники, в них будет то же самое?
Шохин: Здесь важно учесть несколько моментов. Во-первых, чтобы бесплатные услуги действительно были качественными, расходы на них обязательно надо увеличивать. Для того чтобы выйти на оптимальный уровень, госфинансирование, по некоторым оценкам, должно вырасти примерно в два раза. Кстати, часть этих средств можно получить в том числе и за счет сдачи площадей в аренду бизнесу.
Во-вторых, надо создавать нормальные рыночные механизмы, которые позволят контролировать весь процесс оказания платных услуг. И делать это не через чиновников, а через бизнес - страховые компании, больничные кассы. Именно они должны следить, чтобы не повышалась стоимость лечения, медикаментов. С одной стороны, лечебное учреждение может и попытается навязать вам какие-то дорогие услуги. Но расходы при возникновении страхового случая оплачиваются через страховую компанию, а она не заинтересована в том, чтобы они были выше оговоренной суммы. И от этих услуг просто будут отказываться и заключать договор на их получение в другом медучреждении. Так возникает реальный конфликт интересов, и мы решаем сразу две задачи: и государство не переплачивает частнику, и выбивается почва из-под так называемой бытовой коррупции.
Еще одно преимущество такой схемы - формирование нормального отношения человека к здоровью. Если вы не прошли диспансеризацию, злоупотребляете алкоголем, курите, у вас выше страховые риски. И они могут учитываться при определении размера страховой премии. У нас недавно вновь заговорили о необходимости формировать и пропагандировать здоровый образ жизни. Так вот лучший подход - запустить такие рыночные механизмы, при которых нездоровый образ жизни становится финансовой проблемой.
Как правило, страховой агент в такой компании - это врач самой высокой квалификации, обладающий инспекторскими функциями. Вы посмотрите зарубежные фильмы: там страховые компании настоящие расследования ведут. Потому что за каждую невыявленную врачебную ошибку, обман пациента они платят своими деньгами. Правда, чтобы схема заработала и у нас, надо вплотную заниматься развитием страховой медицины.
РГ: Но этот процесс займет не один год. Получается, реально действующее частно-государственное партнерство в здравоохранении мы увидим не скоро?
Шохин: В некоторых наиболее экономически развитых регионах передавать клиники в концессию и аренду можно было бы уже в ближайшее время. Начинать надо там, где есть в достаточном количестве кадры, лечебные учреждения, возможность привлечения как средств региональных бюджетов, так и денег бизнеса. Какое-то время бизнес и государство могли бы работать параллельно: частным клиникам постепенно передавать бесплатные услуги, в государственных - развивать платные. А по истечении двух-трех лет оценить итоги эксперимента и сделать выводы. Именно это, кстати, и предусмотрено в наших наработках.
Но они не ограничиваются только этими предложениями. Мы говорим также об участии бизнеса в поставках высококачественного медицинского оборудования и медикаментов, проектировании и строительстве медицинских учреждений. Например, сейчас в стране идет массированное строительство перинатальных центров, межрегиональных центров высоких технологий, служб переливания крови. К этой работе тоже надо максимально подключать бизнес. Причем не на основе указаний, когда предпринимателя вызывают и обязывают вложиться, а привлекая инвесторов на взаимовыгодной основе, передавая им госзаказ. Что, кстати, предусмотрено и действующим законодательством, но далеко не всегда работает.