На юге - война, на Востоке - Олимпиада, на Севере, в городе Выборге, - кино.
Церемония открытия "Окна" была несколько менее торжественной и пафосной, нежели та, что мы наблюдали по телевизору из Пекина.
Маленький оркестрик кинематографической надежды повел за собой по улицам города несколько десятков "понаехавших" мастеров российского кино и небольшую толпу их поклонников. У крыльца главного кинотеатра города были произнесены короткие приветственные речи, и публика двинулась в зал, где актриса Алена Бабенко представила жюри фестиваля.
Перед тем как оно приступило к работе, состоялась церемония награждения одного из самых успешных фильмов предыдущего сезона - картины "12" Никиты Михалкова.
Это уже традиция выборгского фестиваля. Награду учредила "Российская газета". На сцену было вынесено кресло, по легенде (сомнительной), принадлежавшее некогда мадам Петуховой, теще Кисы Воробьянинова.
В наградное кресло, на котором было начертано "Фильму "12", взявшему кассу", сел один из "присяжных заседателей" артист Алексей Петренко. Вручивший кресло от имени "РГ" автор этих строк выразил надежду, что в следующем году еще один предмет "работы Гамбса" достанется кому-то из призеров нынешнего фестиваля.
Вилка между кассовым успехом фильма и его признанием со стороны профессионалов - вещь объективная. Но плох тот кинематографист, который не мечтает о ее уменьшении.
Ответ на вопрос, в какой мере этот процесс имеет положительную динамику, надеюсь, и сможет дать выбор Выборга.
Открылся фестиваль внеконкурсным фильмом режиссера Алексея Учителя "Пленный", премьерный показ которого состоялся в начале лета на "Кинотавре". Нетрудно догадаться, что в Выборге боестолкновения на Кавказе сегодня смотрятся иначе, нежели несколько месяцев назад в Сочи. Смотришь, как бронетехника царапается по предгорьям, как людские массы брошены в пыль, в кровь, в боль, в войну, и не сразу отдаешь себе отчет - это художественный фильм о минувшем или сюжеты новостных телепрограмм. Когда понимаешь, что разница между тем и другим невелика, понимаешь и другое: как далеки иные политики от своих народов.
В фильме Учителя - не один пленный, а все трое: чеченский паренек и два русских солдата, что волокут его через реки, горы и долины неизвестно куда и непонятно зачем. Они все трое, если угодно, заложники войны. И весь ужас в том, что едва на выжженном войной поле пробиваются первые ростки человечности, как при новом соприкосновении с войной они мгновенно сворачиваются и гибнут. Как бы ни был уже дорог душевно герою чеченский пленник, в конце концов пришлось его прикончить в силу суровой необходимости.
Неожиданной рифмой к фильму "Пленный" прозвучала картина Петра Тодоровского "Риорита". Она тоже была показана вне конкурса, она тоже оказалась засвеченной в этом году на "Кинотавре". И точно так же оказалась неоцененной на берегу Черного моря.
Все-таки контекст времени - великая вещь. Ничто не способно так затемнить смысл художественного произведения, как густая толща сиюминутной суеты. Но ничто так не способно актуализировать тот же смысл, как сиюминутность исторического события.
Для Тодоровского та далекая Отечественная война - все еще сегодняшняя. Она его бесконечная, неослабевающая фантомная боль. Особенно резко она дает о себе знать на фоне вестей и новостей из Южной Осетии.
"Риорита" - фильм совершенно неожиданный для общепризнанного лирика Петра Тодоровского. Такого человека войны, как ефрейтор Бархатов, Тодоровский еще не показывал. И никто из отечественных кинематографистов не показывал. Ласковый, подлый, сердечный до приторности, до тошноты... представьте себе салтыковского Иудушку в гимнастерке с калашниковым наперевес... Вот это и есть ефрейтор Бархатов.
А затем представьте себе князя Мышкина в такой же гимнастерке и тоже с калашниковым... Это и есть младший из братьев Пичуговых. Противостояние Иудушки и Мышкина на фоне последних дней Отечественной войны на подступах к Берлину - это и есть основная коллизия фильма. Это есть фантомная боль ампутированной войной души. Лирик Мышкин забивает насмерть убийцу своего брата. Это победа героя, цена которой - поражение человека.
Жаль, конечно, что в Сочи компетентное жюри не заметило ни "Пленного", ни "Риориты".
Впрочем, это не столь важно. Хуже, что их не заметили политики, развязавшие войну в Южной Осетии. Худо и то, что этим фильмам до сих пор не нашлось места в эфире российских каналов.
Смотреть в эти дни фильмы другого уровня очень трудно, как и смотреть репортажи из Пекина на фоне Цхинвали.
Огонь войны чадит черным дымом и кровоточит в отличие от бездымного олимпийского огня.