Гуманитарная катастрофа и геноцид - эти слова за несколько дней грузинской агрессии для стороннего наблюдателя превратились в штампы. У тех же, кого вывезли из охваченного огнем Цхинвали, как и у всех осетин, они клеймом отпечатались в сознании.
- Что вам рассказать? Этот ужас не передать словами, нужно видеть своими глазами, - с болью в голосе говорит Заира корреспонденту "РГ". - Мы три дня просидели в подвале. Без воды, света, питания. Нас практически постоянно бомбили. Бросали в подвалы гранаты, чтобы добить окончательно, прямо на улицах расстреливали, даже детей не щадили...
У женщины в Цхинвали остался сын. Как и все боеспособное население Южной Осетии, он остался там воевать. О его судьбе Маргиевой уже несколько дней ничего не известно.
Впрочем, этим сейчас никого не удивишь. Тысячи людей пытаются выяснить, что стало с их родными. Но на связь удается выходить нечасто: по словам очевидцев, включать сотовый телефон в Цхинвали небезопасно - грузинские войска засекают сигнал и в его направлении сразу раздаются залпы.
- Жаль мирное население. Очень много людей погибло, и все по вине таких горе-политиков, как Саакашвили, - рассказывает Урузмаг Гаджиев, один из североосетинских добровольцев, доставленных с ранением в республиканскую клиническую больницу. - Он думал нас танками напугать, но не тут-то было: наших ребят так просто не сломить. Осетины, русские, абхазы, чеченцы, дагестанцы, кабардинцы - все там, плечом к плечу. Не по своей прихоти, конечно. Но отступать никто не собирается. Мы духом гораздо крепче противника: своими глазами видел, как те убегали.
Урузмаг уверен, что независимость Южной Осетии удастся отстоять. Его сосед по палате, пожилой мужчина Зелим Бекоев, доставленный в Северную Осетию вместе с женой и двумя детьми, тоже так думает. Но говорит неохотно: сказывается перенесенный стресс.
- Некоторые из госпитализированных раненых до сих пор в состоянии шока - не понимают, где они и что произошло. Физическое состояние большинства госпитализированных - а их на утро сегодняшнего дня было 46 - удовлетворительное, хотя степень ранений различная. Но психологическое состояние у части больных оставляет желать лучшего, - поясняет позже главный врач Борис Дигуров.
Из республиканской клинической больницы направляемся в одну из владикавказских средних школ. Здесь разместились около 80 беженцев. В одном из кабинетов женщины с детьми разбирают вещи, которые принесли горожане.
- Мы приехали раздетые. С трудом вырвались из города, не до сборов было, - со слезами вспоминает Анжела Плиева. - Ехали под обстрелом на попутке. У меня трое детей, к счастью, все живы-здоровы. Правда, они не понимают, что происходит: малы еще. Но вот что с братом мужа и его супругой - не знаем. Уже несколько дней никаких вестей.
Индира Гобозова здесь уже четвертый день. В отличие от большинства женщин она здесь совсем одна.
- У меня 15-летняя дочь и 11-летний сын. Не знаю, где они, просто места себе не нахожу. За несколько дней до атаки на Цхинвали их вывезли в лагерь в Джаву, а когда уже война началась, оттуда эвакуировали. Может, и не в Северную Осетию, а в другой регион. Вот пытаюсь их найти, но пока безрезультатно, - устало говорит она. - Муж остался воевать, брат тоже там, о них мне тоже ничего не известно. Документы все сгорели. Честно говоря, не знаю, что делать и как быть дальше, остается только надеяться на лучшее. Нас тут встретили хорошо, очень помогают. Но вы же понимаете, душа все равно болит.
Из почти 13 тысяч находящихся в республике граждан Южной Осетии, пожалуй, нет ни одного, кто не смог бы рассказать свою печальную историю. Однако, как бы то ни было, люди стараются не падать духом и верят, что вернутся домой. На свою землю.