Бывают такие моменты, когда некое событие разбивает реальность на две части: до и после того, что случилось.
Для Дмитрия Медведева, сто дней президентства которого приходится на сегодня, такой знаковой точкой стало 8 августа.
В России с каким-то феноменальным упорством работу государственных деятелей пытаются мерить наполеоновской меркой. Считается, что если Наполеон за 100 дней успел сделать с Францией то, что сделал, то это - достаточный срок, чтобы вынести вердикт любому политику и предсказать его действия на годы вперед. Но не каждому выпадает столь бурная жизнь, как Наполеону. Не каждый рождается в столь неоднозначные исторические периоды. И если бы не 8 августа, то 100 дней президента Медведева выглядели бы совсем по-другому, нежели они смотрятся сейчас.
Дмитрий Медведев не был "черным ящиком", как его предшественник, когда переезжал в Кремль. В меру либеральный - в силу возраста, воспитания и образования, способный (почти по тем же причинам) договариваться с Западом, с позитивной программой поступательного развития России, как ее ни называй - план Путина, "Стратегия-2020" или же медведевская предвыборная программа. Иными словами - мирный, спокойный президент для мирной, спокойной страны.
Собственно, 94 дня Медведев таковым и был. Без лишнего пафоса, может, даже слишком буднично, президент сразу обозначил несколько направлений своей деятельности. Как и обещал в предвыборной программе, он занялся созданием антикоррупционного плана, который уже оформлен в отдельный документ, влекущий за собой существенное изменение российского законодательства. Как и обещал, президент начал работать с судами, создав спецгруппу, которая будет пытаться сделать их независимыми. Как и обещал, предметно рассмотрел возможности реформирования системы образования, а заодно и замахнулся на превращение российской науки из по сути отраслевой в академическую.
Как и обещал, не бросил на произвол судьбы "социалку" и особенно жилищное строительство. Как и обещал, провозгласил кадровую реформу, ссылаясь на дефицит специалистов во власти. И даже создал внешнеполитическую концепцию России, которая хоть и слегка "ругается" с берлинской - суперлиберальной - речью Медведева, но вполне внятно обозначает то, на каком месте себя видит Россия в мире.
Экономических решений, правда, было не так много, если говорить о тех из них, которые носят системный характер. Вектор - либеральный, - конечно, был задан: не только во время предвыборной кампании, но и, например, на питерском экономическом форуме. Но отдельные решения, скажем, по госкорпорациям, оставляли возможность для двоякого их толкования, являясь даже в какой-то степени противоположными по духу тем, которые принимались в рамках запрета "кошмарить" бизнес. К тому же та самая "Стратегия-2020", которая и должна была определить инновационное развитие России, пока так и не доработана правительством.
Но все-таки экономика - это прерогатива премьера, с которым, несмотря на прогнозы, президент довольно легко, по крайней мере, на беглый взгляд, "поделил" сферы влияния. Ведь сильный, "политически подкованный" премьер - на самом деле не такое уж редкое явление для новой России. Просто в последние 8 лет оно особо не практиковалось. Поэтому все как-то забыли о "позднем" Викторе Черномырдине или о Евгении Примакове. Да и для самого Владимира Путина нынешний приход в Белый дом - не первый. Можно, конечно, начать играть в игру "найди десять отличий" между Медведевым и Путиным и рассуждать на тему, в чьих руках находится реальная власть. Но Россия, хорошо это или плохо, устроена так, что в конечном итоге основополагающие решения принимает президент. И он же несет за них ответственность.
Собственно, именно это и было продемонстрировано, кстати, не только Медведевым, но и Путиным, в последние шесть дней. Открыть ответный огонь по грузинским формированиям, провести операцию, поставить в ней точку, провести переговоры с Западом - сугубо президентские функции, которые, кстати, выпадают на долю далеко не каждого главы государства.
Но так уж случилось, что жизнь, может, даже слишком быстро устроила "мирному и спокойному" президенту Медведеву эту проверку, в одночасье поменяв исходные условия его президентства. Все те планы, с которыми он "шел на Кремль", хороши именно для страны, которая сосредоточена сугубо на собственном развитии, для страны, четко определившейся со своим местом "под солнцем". Но как раз со вторым условием дела снова обстоят не здорово. По крайней мере, Запад уже крепко задумался на эту тему. Оставив за скобками оценки справедливости такого положения дел, необходимо признать, что сбросить это со счетов, как бы ни хотелось, невозможно. Это отнюдь не означает, что все задуманное по обустройству внутренней жизни России попросту забудется. Однако повестка дня президента Медведева в связи с последними событиями существенно расширяется. А когда расширяется повестка, сужается поле для маневра.
Пока никто даже не пытается произнести вслух, какая судьба ждет переговоры России и ЕС по новому договору. Чем закончится многогодовой сериал со вступлением России в ВТО. Как еще - помимо ПРО в Европе - захотят США оградить себя и союзников от "непредсказуемой и агрессивной России". Что будет с СНГ, которое в лучшем случае "не заметило" происходящего в Южной Осетии, а заодно и с ОДКБ. Со всеми этими и многими другими вопросами, включая и экономические, Медведеву еще предстоит столкнуться. И на их решение потребуется ничуть не меньше энергии, чем на внутренние проблемы.
"Субботний" Медведев, проводивший совещание с силовиками по поводу Южной Осетии, и Медведев на пресс-конференции по итогам переговоров на ту же тему с президентом Франции Николя Саркози - фактически два разных человека. Видимо, нужно еще 100 дней для того, чтобы прочувствовать modus operandi. А может, и все четыре года.