Константин Косачев, председатель Комитета ГД по международным делам:
- Президент России принял очень нелегкое и оттого тем более ответственное решение. Все время, прошедшее после распада Советского Союза, Россия буквально каждый день и каждый час пыталась действовать в интересах сохранения коллективной системы безопасности, в интересах сохранения международного права.
В то же самое время практически все наши партнеры, прежде всего это группа государств, входящих в НАТО, и, к сожалению, государства, входящие в Европейский союз, в другие международные интеграционные структуры, стали раз за разом злоупотреблять готовностью России действовать в коллективных интересах для того, чтобы продвигать сугубо собственные, национальные и большей частью эгоистические интересы, расширяя свои организации, расширяя зоны своего влияния и применяя военную силу там, где не удавалось действовать политическими методами.
Эта ситуация становилась все более и более нетерпимой. И сейчас перейдена красная черта, события последнего года - сначала признание независимости Косово, абсолютно нелегитимное, а сейчас и агрессия, прежде всего в отношении Южной Осетии, поставили крест на всех наших попытках действовать в коллективных интересах. Россия начинает действовать точно так же, как и наши партнеры, в собственных национальных интересах. Это не наш выбор, это не наша инициатива, но это единственный возможный вариант наших действий в условиях, когда под угрозой оказываются наши собственные национальные интересы и жертвовать этими интересами в угоду кому бы то ни было Россия совершенно точно не обязана и не будет.
Я уверен, что нынешняя ситуация уже проходит свою кульминационную критическую фазу развития: нас просто-напросто проверяли на прочность. Сейчас то, что Россия эту проверку прошла, для многих оказывается неприятным сюрпризом. Но я убежден, что время анализа, время размышлений - а что привело к этому итогу? - уже наступает и на Западе. Я уверен, что избирательные циклы в Соединенных Штатах Америки, в других государствах Запада рано или поздно закончатся. И тогда осознание того, что мир может быть только коллективным, мир может опираться только на в равной степени признаваемые и уважаемые интересы государств, - это осознание придет и к нашим партнерам. И мы, рано или поздно, причем я надеюсь, что мы достаточно быстро сможем вернуться к тем началам обустройства международных отношений, которые Россия всегда исповедовала и которые отвечают и нашим интересам, и интересам наших партнеров.
Признание независимости Южной Осетии и Абхазии прежде всего будет иметь последствия для безопасности и стабильности тех народов, которые проживают в этих независимых суверенных государствах. Теперь эта безопасность надежнейшим образом защищена, в том числе и российскими усилиями. Для России последствий прямого действия, думаю, не будет. Будет некая попытка коллективного осуждения этого нашего решения, но это коллективное осуждение останется, скорее всего, на уровне неких политических деклараций, которые достаточно быстро будут списаны в архив. Россия остается для наших партнеров столь же интересной, как и иностранные партнеры для нас. У России нет и не может быть никакой заинтересованности в том, чтобы эти отношения партнерства прекращать. Россия далека от того, чтобы заниматься самоизоляцией. А вот внешние попытки изолировать Россию, очевидно, не состоятся, потому что изолировать нечто большее усилиями чего-то меньшего, невозможно ни физически, ни географически, ни политически.
В ночь с 7 на 8 августа Грузия сделала свой трагический выбор. Это выбор, который однозначно и бесповоротно разрушил территориальную целостность страны хотя бы де-юре. Де-факто она не существовала никогда, но де-юре какие-то остатки территориальной целостности сохранялись вплоть до начала агрессии. Что бы в Тбилиси по этому поводу ни говорили, самое главное - это способность грузинского народа сделать выводы из этой трагедии. И если эти выводы будут сделаны, то я уверен, что и нынешнее руководство Грузии примет на себя ответственность за происшедшее и уйдет в отставку.
Я уверен в том, что между событиями февраля, когда была объявлена независимость Косово, и трагедией августа существует прямая связь. И связь эта заключается в том, что президент Саакашвили, проанализировав косовский прецедент, понял, что территориальная целостность того или иного государства в современном мире, и в частности в современной Европе, уже перестает быть незыблемой. И когда до господина Саакашвили это дошло, это был тот самый ложный сигнал, которого мы опасались, который просили не посылать. Ни господину Саакашвили, ни кому бы то ни было еще в подобного рода неразрешенных конфликтных ситуациях. Когда Саакашвили получил этот сигнал, он понял, что единственной возможностью восстановить территориальную целостность Грузии остается военная сила, и пошел вперед.
Таким образом, ответственность за трагедию 7-8 августа должны разделить не только нынешние власти Грузии, но и все те, кто поспешным и нелегитимным образом признал независимость Косово. Россия совершенно точно не относится к числу государств, которые должны делить ответственность за происшедшее. Мы реагируем на ситуацию, но мы не являемся ее авторами, соавторами и тем более ее инициаторами.
Вся эта ситуация, на мой взгляд, включает три трагедии. Первая - это трагедия, собственно, югоосетинского народа, который гиб под пулями и бомбами. Вторая - это трагедия грузинского народа, который в силу авантюрных бездумных действий своего руководства лишился какой бы то ни было перспективы на восстановление территориальной целостности государства и, я думаю, на многие годы и десятилетия вперед кардинальным образом поссорился со многими народами Кавказа. И, наконец, третье - это трагедия отношений России с окружающим миром, когда нам приходится во многом вести переоценку самой подосновы этих наших отношений. Россия сейчас впервые за очень долгое время осознала, что через международное сотрудничество, через многосторонние механизмы защищать собственные национальные интересы трудно, если не сказать, невозможно. Это очень тяжелый этап для нашей страны, потому что до сих пор мы верили в это международное сотрудничество, мы верили в эти многосторонние механизмы, и мы постоянно апеллировали к нашим партнерам, чтобы получить помощь и поддержку в решении наших собственных проблем - проблем наших соотечественников за рубежом, проблем сокращения уровня военного противостояния, проблем сокращения военного присутствия в непосредственной близости у наших границ. И по всем этим позициям оказалось, что с нами ведут благие разговоры, но при этом, исходя из поговорки, что "Васька слушает, да ест", спокойно решают свои собственные задачи. И я это называю трагедией, потому что, конечно же, такого кризиса в наших отношениях хотелось бы всеми силами избежать. Я уверен, что рано или поздно мы вернемся вновь к нормальному режиму нашего диалога. Международное взаимодействие для России должно сохранять собственную ценность, самоценность, но еще раз подчеркну, только при том неизбежном условии, что мы будем видеть какую-то конкретную отдачу от этих наших международных контактов.
Сворачивать наше сотрудничество с НАТО, с Евросоюзом, с Советом Европы для России совершенно точно не оптимальный сценарий. Но сохранять это сотрудничество любой ценой, жертвуя собственными национальными интересами, Россия не имеет морального права. Это тот самый выбор, которое российское руководство сейчас вынуждено и обязано сделать, отвечая перед собственным народом в первую очередь.