Вот уже 20 дней эта женщина каждое утро приходит в сквер напротив разрушенного Дома правительства Южной Осетии, поджидая здесь автобусы с журналистами. Она останавливает их, умоляя помочь найти сына, которого нет ни среди мертвых, ни среди живых.
Мать думает, что его взяли в плен, и надеется через журналистов донести до грузинских политиков материнскую мольбу. "Пусть вернут моего мальчика домой, зачем они его держат, - говорит сквозь слезы. - Там ведь тоже есть матери, они должны меня услышать".
Ее сына зовут Тамерлан Валиев. Ему 30 лет. Последний раз видела его восьмого августа, когда в город вошли грузинские танки. Сын отвел ее в подвал, поцеловал на прощанье и ушел.
Вот с тех пор она и ищет своего Тамерлана. "Если нужно, я дойду до грузинского президента и буду его умолять, - говорит, - ведь у него тоже есть дети. Пусть даст команду вернуть всех наших пленных".
В Южной Осетии уверены, что грузинские солдаты увели с собой многих местных жителей. Рассказывают, как хватали молодых девушек и женщин, как заталкивали в военные машины ребят. Что с ними стало, где они сейчас? Ведь среди погибших их так и не нашли. Люди считают, что соотечественников удерживают в плену. Была надежда обменять их на грузинских военнопленных, однако переговоры постоянно заходят в тупик.
Первым подверглось атаке село Хетагурово в пригороде Цхинвала. Грузинские танки и пехотинцы, по свидетельству очевидцев, стреляли без разбора по мирным домам. Кто мог, убежал, а шесть человек не успели и попали в плен. Среди них оказалась Рита Бестаева.
"Нас привезли на грузинскую сторону и три дня мы в жутком страхе ждали, что нас вот-вот расстреляют, - рассказала она корреспонденту "РГ". - Но когда стало известно, что в Цхинвал вошли русские, меня вместе с соседкой подозвал офицер и вывел из дома. Мы дошли до окраины грузинского села, и тут он неожиданно сказал: "Идите отсюда".
Когда Рита добралась домой, то узнала страшную новость: ее муж Олег Икаев, сотрудник осетинской милиции, узнав о пленении жены, понесся на "Жигулях" в Хетагурово. Его остановили грузинские военные, вытащили из машины, пересадили в свою и куда-то увезли. С тех пор Рита ищет мужа.
По словам Баранкевича, большую тревогу вызывает ситуация в осетинских селах, расположенных в Ленингорском и Знаурском районах и находящихся под контролем грузинской стороны. "Мы опасаемся за безопасность соотечественников, поэтому наши села переходят под юрисдикцию Южной Осетии, - сказал секретарь Совбеза. - Там устанавливается власть исполнительных органов Южной Осетии, начинают действовать органы внутренних дел и другие службы республики".
Что касается жителей грузинских сел, расположенных близко к Цхинвалу, то их, по словам исполняющего обязанности главы МВД республики генерал-лейтенанта Михаила Миндзаева, "пришлось спасать и от обстрела, и от людского гнева. Большинство сами искали у нас защиты. В плановом порядке мы их передаем грузинской стороне".
Изолятор временного содержания Цхинвала находится в здании МВД. Из его выходящих во внутренний двор окон корреспондент "РГ" мог наблюдать, как несколько десятков заросших щетиной мужчин молча курили.
- Женщин и детей мы практически сразу передали грузинской стороне, - поясняет Миндзаев. - А сейчас ведем переговоры, чтобы вернули наших пленных, но не находим понимания. Старший этой группы разговаривал по телефону с членами грузинского парламента, просил их ускорить процесс, однако реакции не последовало. Мирные люди превратились в заложников грузинских политиков, которые никак не могут смириться, что их блицкриг потерпел крах. Мы опасаемся за безопасность этих людей, поэтому просто отпустить их не можем. Ведь жертвами грузинской агрессии стали свыше двух тысяч человек. Это женщины и дети, это наши беженцы, убегающие от войны, а им стреляли в спину. Сейчас страсти накалены, крови пролилось много, не исключен самосуд. И наши заложники понимают, что у нас они находятся в безопасности. Однако складывается впечатление, что грузинской стороне наплевать на судьбу своих соотечественников.
Местный майор милиции рассказал, что по соседству с ним жили грузины, которые вместе с его родными спасались бегством от войны. "Думаю, сейчас они вернутся и мы продолжим жить в дружбе и согласии, - сказал Урузмаг. - В народе ведь хорошо известно, кто чего стоит. А те, кто сейчас в изоляторе, Саакашвили ругают, говорят, он им жизнь испортил. Ведь жили в достатке, все у них было".
Урузмаг, как и все его сослуживцы, не ночевал дома с первого августа, когда всех сотрудников МВД перевели на несение службы в усиленном режиме. До подхода российских войск полторы тысячи югоосетинских милиционеров держали оборону Цхинвала.
- В огневых группах в самом городе вели уличные бои с танками и пехотой противника, - рассказывает генерал-лейтенант Миндзаев. - Во время артобстрелов уходили в укрытие, во время атак выходили и били противника. Удерживали город в течение двух суток. И даже когда грузины вклинивались на нашу территорию, мы из тыла уничтожали противника. Неоднократно город переходил из рук в руки. Видите здание разрушенного парламента? В нем находился командный пункт, который мы покинули, когда он завалился.
А вот расположенное неподалеку здание МВД практически не тронуто.
- Его не бомбили, потому что берегли для себя, - поясняет Миндзаев. -
Уже и вывески изготовили, удостоверения выдали сотрудникам, которые должны были сразу после оккупации прийти сюда на работу. У нас есть достоверная информация, что в Цхинвале были установлены датчики, которые наводили огонь на те объекты и инженерные сооружения, которые нужно было уничтожить. Поэтому бомбы и артиллерийские снаряды летели по точному курсу.
По мнению Миндзаева, вряд ли грузинская сторона рискнет повторить крупномасштабную операцию по захвату Южной Осетии. А к отражению мелких разрозненных атак они готовы.
- Признание Россией нашей независимости должно стабилизировать ситуацию, - убежден генерал. - Настрой очень серьезный. Сейчас необходимо как можно быстрее ликвидировать последствия этой агрессии и реабилитировать женщин, детей от перенесенного стресса.