Ехала на интервью с известным певцом и композитором, а познакомиться вначале пришлось со знатным семьянином. Разговор наш велся на солнечной поляночке уютной подмосковной дачки Ларочки и Бори - так Сосо по-свойски зовет своих тещу и тестя. Пока красавица-жена Ирочка баюкала двухмесячную Сандру, старшая - трехлетняя Лиза - егозила возле папы. Так что интервью пришлось брать при свидетеле. "Лиза ни на минуту от меня не отстает, - извинился Сосо, - это мой хвостик". Обстановка подсказала и первый вопрос.
- Неужели певец и композитор Сосо Павлиашвили, безгранично преданный музыке, не ревнует к Сосо Павлиашвили, бесконечно любящему отцу и мужу?
- Боже упаси! Вообще я являюсь продюсером Сосо Павлиашвили. Поэтому во всех других качествах его контролирую.
- Но ведь артисты - люди эмоций и духовного порыва, а потому неважно ладящие с организованностью. А семья, тем более большая, земного порядка требует.
- Семья - это такое же творчество. И по большому счету здесь ничего земного нет. Люди, которые в семье спускаются на землю, теряют ее смысл.
- Но ведь по пятам артистов вечно плетутся сплетни, что-де они гуляки, ловеласы.
- Я был безграничным гулякой и ловеласом, причем всесоюзного масштаба. Но не бабником, а человеком, который обожает женщин. И хотя обожаю их до сих пор, ухаживаю только за своей неподражаемой Ирочкой.
- Какой, по-вашему, должна быть настоящая женщина?
- Мудрой. Можно с годами приобрести опыт, но мудрость должна быть заложена внутри. Как у моей Ирочки. Когда я ее встретил, а ей тогда было 16 лет, понял, что она ни на кого не похожа. В то время, когда ее ровесницы курили, распивали на улице пиво, матерились, Ира пришла ко мне в студию, чтобы попросить запись моей песни "Я с тобой", которая ей очень нравилась. Я сразу почувствовал в ней недевичью силу и одаренность. Она занималась в театральной студии, хорошо пела, танцевала, и я пригласил ее в свой ансамбль. Жена продолжает работать с нами и сейчас. Но профессию психолога не оставила - является психологом нашей семьи.
- Ира - главная женщина в вашей жизни?
- Если я скажу Ирочке: "Ты главнее моей мамы", она перестанет меня уважать. Главная женщина, конечно, та, которая дала мне жизнь.
- У вас есть замечательная песня "Помолимся за родителей". Расскажите о них и о том, чему главному они вас научили.
- Мама заведовала огромным цехом тбилисской трикотажной фабрики. Она часто брала меня на работу, и я учился у нее завоевывать уважение людей. Папа - архитектор, много построил по всему бывшему Союзу. Работает до сих пор, молодежь его обожает. А я всегда следую тому, о чем он мне однажды сказал: "Сосо, все можно купить, даже здоровье. Но время нельзя купить, время не теряй". А главное, чему научили меня родители, - быть порядочным человеком. Это значит не предавать, из-за денег не делать ничего плохого, быть честным перед самим собой и верным себе. Кстати, верность себе и своему делу я проверил именно на песне "Помолимся за родителей". Однажды ее вырезали из телезаписи концерта. Я был готов все бросить. Но на следующем концерте увидел, как, слушая эту песню, люди плакали, и понял, что не имею права останавливаться и должен продолжать свое дело - для людей.
- Вы что-то вроде миссии своей ощущаете?
- Да, музыка - это моя миссия.
- А как это - вдруг почувствовать миссию? Вам, может, сон вещий приснился?
- Объясню это опять же на упомянутой песне. Я - человек верующий, обязательно в храм хожу. Так вот однажды в Москве я обошел три храма, везде свечи поставил. Пришел домой умиротворенный, заснул. А в шестом часу утра мне как бабахнуло в голову! Проснулся - и идет откуда-то сверху "Помолимся за родителей"... Это невозможно передать. Я сел к роялю - и тихо пошла песня. Разбудил Иру, попросил записать на магнитофон, чтобы не забыть. Потом отдал музыку поэту Косте Губину, объяснил, что хочу, и он написал прекрасные слова, в которые, как и я, вложил свою душу.
- Миссия сродни таланту, который тоже откуда-то сверху идет. Но один артист мне сказал, что не встречал просто талантливых людей. Видел, как те, кого талантами считают, на износ трудятся.
- Уметь трудиться - это тоже талант, может быть, самый большой. Если тебе ниспослан талант, а ты не будешь над ним трудиться, он затухнет, и ты за это поплатишься.
- Все ли ваши песни спускаются к вам сверху? Или порой приходится над ними попотеть?
- Я никогда песню не вымучиваю. Тружусь только на вдохновении. В противном случае на эстраде это сразу обнаруживается.
- Что вы вкладываете в понятие "трудиться"?
- Элементарно не лениться. Если идея пришла, никогда не откладывать ее воплощение на завтра. Вдохновение нужно ловить на лету.
- Вы закончили консерваторию по классу скрипки. А в 10 лет даже выступали с большим симфоническим оркестром. Почему классике предпочли эстраду?
- Потому что меня вырвали с первого курса консерватории и на мой день рождения отправили в армию. Вопреки тому, что мне сулили большое будущее. Служил я в Латвии, в беспилотной авиации. На мое счастье мне попались замечательные командиры. Узнав, что я - студент консерватории, назначили меня "министром культуры" гарнизона. Я даже в караул ни разу не ходил. Начал поигрывать на пианино и узнал, что я гениален - так что армии спасибо большое. Потом быстро освоил бас-гитару, флейту, барабан. И создал свой первый ансамбль. Не ведая о всех значениях слова "голубой", назвал его "Голубые погоны". Мы были душой гарнизона. Ну а консерваторию все-таки окончил досрочно. И со скрипкой не расстался - играю в своем нынешнем ансамбле "Мирони".
- Почему, как многие, вы не взяли себе эксцентричное сценическое имя, а просто зоветесь Сосо?
- А кто же я есть? Я всегда был Сосо - это уменьшительное от Иосифа. А, например, "SOS" называться не по мне.
- Вы как эстрадный певец увидели свет 19 лет назад, получив Гран-при на конкурсе молодых исполнителей в Юрмале.
- Песня, которую я там исполнил, называлась "Свобода". Случилось это вскоре после событий 9 апреля 1989 года в Тбилиси. Это было сигналом к развалу "совка". Именно "совка" - потому что с отношениями людей в эпоху Советского Союза это не имеет никакой связи. Я до сих пор, приезжая в любую из бывших республик, свободно общаюсь по-русски. Наши деды вместе воевали и погибали за общую Родину. Погиб и мой дед - в честь него меня и назвали Иосифом. Исполняя в Юрмале "Свободу", я призывал всех людей к тому, чтобы они перестали быть рабами. Для меня быть свободным - значит жить в сильной, независимой стране, не поддаваясь порокам, которые нас искушают.
- На нынешней юрмальской "Новой волне" молодежь выступала вместе с ветеранами. Это показательно?
- Ну, я еще далеко не ветеран. А на наших настоящих ветеранов - Кобзона, Пугачеву, Лещенко, Паулса, Крутого - смотрю, как на иконы. Они должны знать, что очень много для нас сделали, пробили. И, проводя мастер-классы на "фабриках", передаю ребятам такое же отношение. Безусловно, различные " фабричные" проекты должны быть. Но они не должны вытеснять людей, у которых многолетняя любовь слушателей. Мы все зависим от слушателей, а не только от тех, кто устраивает корпоративы. Они платят "фабрикантам" в сто раз больше, чем мне - дай бог, пусть молодежь зарабатывает. Но меня из канала нельзя вычеркивать. Потому что при моем честном отношении к работе, при том, что тружусь для людей, меня надо уважать, на меня надеяться - не только на сцене, но и в жизни.
- Но ведь говорят: "Какое время, такие и песни"...
- Я говорю иначе: "Какая эстрада, такая и страна".
- Тем не менее накатывается ли на нашу эстраду новая волна, незамутненная?
- Участники нынешнего конкурса это подтвердили. Большинство из них по-настоящему пели, а не занимались дешевым трюкачеством.
- Что надо для того, чтобы эту светлую волну удержать? И, коль скоро от шоу-бизнеса не спрятаться, не скрыться, хоть сколько-нибудь его облагородить?
- Привезти некоего Гуса Хиддинка от зарубежного качественного шоу-бизнеса, который сделал Майкла Джексона, Мадонну, Джорджа Майкла... Заплатить ему и сказать: "Тебя не касается ни наша коррупция, ни группировки. Подтяни мастерство того или иного поющего Аршавина".
- Да разве же родных-то тренеров нет?
- Есть, но они за давностью смутных лет затерялись. И если даже отыщутся, им не дадут хода бездарные продюсеры, которыми управляет таинственный заказчик по имени "рейтинг". И он диктует: "Чем хуже сделаете, тем лучше". Кстати, со мной был такой конкретный случай. Однажды мою песню принесли на радио, а там буквально сказали: "Сделайте похуже. Вы же видите, какое "гэ" у нас крутится". А в 2000 году я победил на балтийском фестивале в Швеции. Песней "Свобода", которую пел на грузинском языке, принес победу России. Пришел с доброй вестью на ТВ, а меня попросили денег дать. Я, конечно, послал их далеко. Что же я за Россию буду платить?! У меня своя любовь к России - не через этих людей, не через правителей и чиновников. У меня сын в российской казарме (Леван окончил Суворовское училище, учится в Военно-техническом университете Спецстроя России. - Е.К.).
- Кстати, почему вы, у кого все корни в Грузии, взяли российское гражданство?
- Потому что я 20 лет в России живу, люблю ее, и моя семья здесь. Я всегда желал максимального объединения России и Грузии.
- Еще о шоу-бизнесе. А, может, пришедшему к нам с Запада шоу-бизнесу ответить чем-то эксклюзивно-доморощенным?
- Не стоит. Надо идти в ногу со временем и со всем миром. Футбол ведь тоже пришел к нам с Запада. Дело в том, что, перенимая что-то от Запада, нужно брать только лучшее. Если мы говорим про шоу-бизнес, то должна подразумеваться прибыль, которую шоу приносит. Но если на Западе из шоу капает в бюджет, то у нас в карманы богатеньких дядек, которые, выпендриваясь друг перед другом, платят бешеные евро за того, кто постоянно на экране мелькает. Эти богатенькие дядьки все равно будут - пусть платят, потому что если не будут платить, наши артисты умрут с голода. Но должен прийти человек и вырастить новую эстрадную плеяду - мирового уровня, при этом не унижая национальное. Гус Хиддинк не сделал же Аршавина голландцем, а сделал так, чтобы на родине им гордились, а в мире узнали его имя.
- Есть ли на нашей эстраде некое объединение людей одной высококачественной "голубой" крови?
- Есть люди, которые друг друга уважают и обожают. И если мне Гриша Лепс позвонит в четыре утра: "Сосо, ты мне нужен", я поеду к нему, даже не спрашивая, что случилось. Как и к Лене Агутину, Ларочке Долиной, Вове Преснякову, Наде Бабкиной... Все они очень хорошо знают, что стоит быть талантливым. А объединения создавать - к чему? Мы же не собираемся брать Зимний. Надо просто делать свое дело. А параллельно можно делать и кое-какие другие дела, благодаря которым можно больше сил уделять творчеству.
- Знаю, что у вас есть такое дело - винное.
- Да. В Кахетии стоит потрясающий завод с виноградниками. Владельцы - мои близкие, а я - один из маленьких акционеров. Завод - как пятизвездочный отель, в нем все сделано по итальянской технологии. Выпустили даже коллекционную серию "Сосо Павлиашвили".
- Как человек, своим искусством объединяющий людей, что вы думаете о нынешних событиях в родном регионе?
- Политики должны все делить за столом переговоров, а не стравливать людей. Нынешние события - хвост от развала Советского Союза. А развал страны обязательно сопровождается кровопролитием. И кровь - на совести тех людей, которые страну развалили.
- Пожалуй, самый надежный союзник России сегодня - Беларусь. Что лично вас связывает с этой республикой?
- Мои друзья. В тяжелые 1990-е годы жил у них. Мы многое вместе прошли. Они - очень уважаемые в Беларуси люди. Несколько лет назад в минском Дворце республики у меня состоялся первый сольный концерт, который прошел на ура. С моими музыкантами мы провели в Минске мастер-классы. А сейчас ведутся переговоры о новых концертах.
- Вы награждены премией имени Владимира Высоцкого "Своя колея". Не устали ли в наше топкое время свою колею прокладывать?
- По-другому не могу. Так меня родители воспитали.
- А почему Левана отправили в казарму, а не пригрели на эстраде?
- У Левана прекрасные музыкальные способности. Но я его в сегодняшний шоу-бизнес не отдам. Он должен приносить пользу своим родным, близким и, не сочтите за пафос, своей стране. Кроме того, я рад, что, став строителем, Леван продолжит дело деда.
- У вас есть ученики, которые продолжат ваше дело?
- Ко мне часто после концертов подходят незнакомые ребята и признаются, что учились на моей музыке. А настоящего ученика с удовольствием бы взял, если бы мне дали возможность не кое-какого певца на час соорудить, а, действительно передать то, что есть во мне.
- Что в первую очередь?
- Честное отношение к музыке. Я никогда не давал деньги людям, чтобы они купили цветы и на концерте мне подарили. Никогда никому не продавал свои песни. Потому что деньги любить нельзя - иначе теряешь рассудок, превращаешься в быдло. А я не могу быть быдлом, соприкасаясь с музыкой. Я никого не учу жить. Но если мне что-то нравится, я говорю об этом с восхищением. Только благодарный человек может быть сильным.
- А в минуту слабины не искушает ли подлая мыслишка - поскорее бы завершить эстрадные боренья и в гамак на эту чудную лужайку?
- Не о гамаке, а о домике на берегу моря мечтаю. Но это будет лет в 90. Моя Ирочка останется такой же молодой и красивой. А дети будут меня баловать. Но даже если домика на морском берегу не будет, я всегда буду в море любви.